– Иными словами, мы должны проделать огромную работу за обычную плату. Допустим, я помню о нашем разговоре в Гатине, но мои люди – простые наемники.
– Понимаю. Там имелся дополнительный доход в виде разграбленных вилл и замков. Разумеется, король не одобрит разграбление графства, которое он вполне серьезно собирается вернуть обратно. Но ведь до границы недалеко. Кстати, сумеешь сколотить кое-какую сумму и для своего баронства. Пора думать о доме.
– А что с Хемродом?
– Королевские войска его удерживать не будут. Если совет города возжелает сохранить преданность короне и оборонять город, то Гийом будет им признателен, но если они передадут ключи от города королю Джефу, то он их не осудит.
– Слава богу.
– Я знал, что ты обрадуешься. И последнее. О том, что ты планируешь действовать здесь, будут знать только король, я и твои люди. Остальное в твоих руках.
– Спасибо, господин барон.
Георг вдруг осознал, как последний камень свалился с его плеч. Если удастся скрыть свое имя, матушка будет в безопасности. Конечно, за ней есть кому приглядеть, окружающие искренне ее любят и не дадут в обиду, но кто сказал, что толпа сумеет воспрепятствовать солдатам?
– Пора бы уже начинать обращаться ко мне как к ровне, барон Авене.
– Я обязательно это учту, барон Гатине.
– Отлично получается.
День выдался пасмурный. Но оно и к лучшему: ни капли дождя из нависших туч так и не пролилось, зато овевает приятная прохлада. Это совсем не то же самое, что было два дня назад, когда пришлось сражаться под палящими лучами солнца. Весна вообще выдалась ранняя и теплая – если не дождь, то палящая жара. Сегодняшний день был приятным исключением. Вот бы такая погода на время всей кампании. Несбыточные мечты. Радует хотя бы то, что сегодня будет прохладно и без сырости, все указывает на это. А вот завтра или даже ночью, скорее всего, начнется дождь – судя по всему, нудный и затяжной.
Едва рыцарь подумал об этом, как между лопаток пробежал озноб, и он зябко повел плечами. Любой, кому доводилось расхаживать облаченным в доспехи в сырую погоду, легко его понял бы. Холодное сырое железо, промокшая насквозь одежда, которая совершенно не держит тепло тела. Плащ некоторое время еще помогает, но не слишком долго – уже через пару часов, это в лучшем случае, ты промокаешь насквозь. На тело, уже привычное к тяжести доспеха, ложится двойная нагрузка отяжелевшей от обилия влаги одежды. И все это сопровождается мерзким, липким холодом. Бр-р-р.
Двое суток армия Памфии простояла близ поля, на котором состоялось сражение. Во-первых, нужно было восстановить переправу, чтобы не делать крюк, так как путь памфийцев лежал к Хемроду, а тот был расположен на другом берегу. Во-вторых, оказать помощь раненым и привести части в порядок. Необходимо было также разобраться с трофеями, которых досталось довольно много – весь обоз несвижской армии перешел в руки победителей. Эти трусливые зайцы побросали все, что только возможно. И почему Памфия столько лет терпела свое положение на вторых ролях, уступая этим трусам и неумехам!
Около сотни рыцарей попало в плен. Мысли об этом особо согревали. Сэр Харт был младшим отпрыском небогатого рода, и ему пришлось покинуть отчий дом. Нет, никто его не гнал и не попрекал куском хлеба, более того – старший брат уговаривал остаться и возглавить дружину, так как у него самого хватало иных забот. Опытный боец никак не будет лишним: это куда дешевле, чем содержать воина за жалованье, и преданность обеспечена по определению. Времена неспокойные, соседи то и дело задираются, выискивая повод, чтобы прибрать к рукам и замок, и земли. Но Харт сам не смог усидеть на месте.
Всю жизнь прожить за спиной брата без возможности завести семью ввиду отсутствия дома – незавидная участь. Разумеется, есть бароны, которых Господь обделил сыновьями или прибрал их к себе, но, сидя дома, выгодную партию не подберешь. Ни один родитель не отдаст свою дочь за того, кто предпочел стать приживальщиком в доме брата. Другое дело, если рыцарь прошел сквозь горнило войн, повидал свет. Такой и жизнь знает, и при случае сумеет позаботиться о семье, дав отпор недругам.
Харт служил у короля Джефа уже три года, и это была его первая настоящая война. До этого ему приходилось участвовать лишь в мелких пограничных стычках да вправлять мозги зарвавшимся вассалам короля в местных конфликтах. О том, чтобы оказаться в рыцарской коннице, пришлось позабыть сразу. Он, конечно, из славного рода, многие поколения служившего королям Памфии, но не имел самого главного, что являлось определяющим при причислении к рыцарской коннице, – достойных доспехов. Харт готов был сражаться в первых рядах даже нагишом, но это не устраивало короля.
Однако грех жаловаться. За такой короткий срок суметь выбиться в командиры отряда легкой конницы – это дорогого стоит. Вот только не задержаться бы в этом качестве слишком долго. На эту войну у Харта были большие надежды. За доблестную службу его могут одарить баронством: когда они отвоюют обратно графство Хемрод, свободных поместий будет достаточно. Остается лишь не зевать и суметь поднять хозяйство после войны. Уже сейчас, в самом начале кампании, Харт имел очень хороший задел. Дело вовсе не в той добыче, что он сумел взять на поле боя, это мелочи. Куда большую выгоду он получил уже после сражения, когда со своим отрядом отправился в разъезд.
Им посчастливилось нарваться на раненого рыцаря, которого сопровождали трое воинов. Дрались они что черти, но пали под мечами его всадников. Несвижский рыцарь в той схватке не принимал участия, так как был без сознания. Никаких видимых ран на теле пленного они не обнаружили. Как оказалось, рыцаря сильно приложило по голове и, скорее всего, его вынесли с поля боя вассалы.
Какова же была радость, когда, выйдя из забытья, несвижец назвал свое имя. Две шестерки! О такой удаче можно лишь мечтать. Сэр Вильям, виконт Раглан, наследник графа Раглана! Выкуп за него обещал быть просто огромным. На вырученные средства Харт легко мог восстановить поместье, которое оставалось только заслужить. Была, правда, одна проблема. Он не имел вассалов, так что отправить свою добычу в замок старшего брата было не с кем.
Тут имелись и другие соображения. Отправь он пленника в отчий дом, и придется делиться, ведь брат будет приглядывать за его трофеем. Немного подумав, Харт решил поступить иначе. Никто не сомневался в том, что Хемрод добровольно вынесет ключи. Харт оставит виконта в какой-нибудь местной гостинице, оплатить которую будет намного дешевле, чем делиться с братом. Слово рыцаря удержит его добычу почище самых крепких цепей. Вон и сейчас, например. Сопровождаемый им пленник – в доспехах, при оружии, но даже не помышляет о том, чтобы освободиться, потому как дал слово рыцаря. Потом-то эти доспехи у него заберут. Комплекция у молодых людей схожая, так что они вполне сгодятся новому владельцу. Но пока пусть берегут самый ценный из его трофеев.
Так что Харт просто определит своего пленника в Хемроде на постой, внесет предоплату, благо деньги появились и еще что-то можно будет выручить с продажи взятой добычи. Вот там-то милейший виконт и будет ждать своего освобождения. Выкуп не заставит себя долго ждать, в этом рыцарь уверен. Что с того, что он отпустит несвижца? С благородными это вовсе не возбранялось, иное дело – чернь.
Простолюдинов король или господа могли выкупить только после заключения мира, а до той поры их содержат под стражей, вернее, используют на каторжных работах. Вряд ли среди нынешних пленников есть крестьяне или ремесленники, эта армия прибыла без ополчения. Так что никто не станет сажать их на землю или приставлять к ремеслу. С наемниками ситуация иная – им вполне могут предложить и наем. Никакого позора в этом нет. Они честно сражались, попали в плен, с кем не бывает. На этом все: их долги перед прежним нанимателем списываются и они вполне имеют право пойти на новую службу. Не захотят? Тогда каторга и ожидание выкупа со стороны прежнего нанимателя. Вот только не случалось пока такого, так что наемники в куда более выгодном положении. Королевским солдатам повезло меньше: у них не договор, а присяга. Конечно, есть и такие, что переступают через нее, вот только доверием они не пользуются и у новых господ, а прежний уже заочно приговаривает их к смертной казни. Клятвы не для того даются, чтобы их безнаказанно можно было нарушать…
Как известно, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Так было, так есть и так будет всегда. За слова мудрецов уплачена высокая цена, и зачастую разменной монетой здесь является кровь. Та самая кровь, что хлынула горлом у вдруг поперхнувшегося рыцаря. Он еще успел царапнуть кольчугу, из которой торчала оперенная смерть, но это было последнее, что он сделал в своей жизни, так как тут же упал под ноги коня.
