Спустя некоторое время охрана, орудуя кнутами и пинками, построила рабов в шеренгу. Алан сжал кулаки, но промолчал. Проинструктированный Иверт вышел вперед.
– Меня в первую очередь интересуют мастера. Каменщики, плотники, лесорубы, каменотесы. Мой вождь покупает рабов для строительства города. Нового, красивого города свободных людей. Вы будете получать за работу деньги и сможете себя выкупить. Меня все понимают?
Народ закивал, в глазах некоторых появился интерес, но большинство смотрело безучастно, словно рабам было все равно.
– Став свободными, вы сможете остаться в Виктограде, построить мастерские, дома и жить счастливо. Если среди рабынь есть ваши женщины или дети, возьмите их с собой.
А вот это заявление мужчины встретили с большим интересом.
– Поднимите руки, кто пойдет со мной?
– Это правда?
Алан давно заметил подошедшего купца-мирийца.
– Правда.
– Он хочет отменить рабство?
– Он хочет дать людям свободу выбора. Свободный человек работает с большим усердием, больше зарабатывает, а значит, платит больше налогов. Богатые люди, богатая страна, богатый вождь.
– Я хочу отправить корабль с товаром к горцам. Что посоветуешь? – Купец не смотрел на Алана, задавая свои вопросы.
– В этот раз еще можешь привезти рабов. Но мой тебе совет, купец, вези все, что нужно для строительства и для обеспечения большого количества людей. Шатры, утварь, одеяла, инструмент, оружие, солонину, теплую одежду. Если ты покажешь себя честным и сговорчивым, верховный вождь даст тебе привилегии. Он ищет честных купцов. И еще… Это пока секрет, но тебе я скажу.
«Мы с тобой одной крови – ты и я», – хихикнуло второе «я» голосом Багиры.
– На ввоз рабов будет очень большая пошлина. Очень большая, купец. Скоро торговля людьми станет невыгодна даже здесь. За рабов придется платить налоги. Хочешь иметь рабов – плати в казну. Их станут меньше покупать.
– Я услышал.
Купец так же неслышно отошел.
Алан про себя улыбнулся. После сегодняшнего выступления Иверта он очень надеялся, что по городу поползут слухи и к ним придут люди. Потому что людей катастрофически не хватало. А Иверта слышали не только рабы, но и наемники-охранники, и слуги, и купцы. Маркетинг, чтоб его…
Лис слегка дотронулся до руки конта и, когда Алан повернулся, указал глазами на рабыню, тянущую вверх руку из толпы сидящих в отдалении женщин.
– Скажи Иверту, – так же тихо шепнул конт.
Лис бесшумно отошел и, приблизившись к горцу, указал на рабыню.
– Что ты хочешь, женщина?
– Я очень хорошая кухарка. А вот она, – рабыня выдернула из толпы еще одну женщину, лицо которой изуродовал рваный шрам на щеке, – она швея, Ирием отмечена. Она вам за одну ночь штаны сошьет, да такие, что не стыдно будет даже на прием к герцогу показаться. А вот та девка, – женщина ткнула пальцем в молодую худую девушку с большими карими глазами и испуганным лицом, – она за детками ходит. У нее ни один младенец не плачет. Возьмите нас, не пожалеете! Мужиков-то и обшивать, и кормить надобно.
– Откуда вы такие бойкие, а? – Иверт подошел поближе и стал рассматривать рабыню чуть ли не с гастрономическим интересом.
– Дык мы трое у виконта Заруба служили, а как он бунт супротив графа Рунета поднял, так нас всех в рабство отдали.
– Беру этих троих, – кинув на конта быстрый взгляд, заявил Иверт. – Эй, Берт! – крикнул он, и слуга, до сих пор с любопытством рассматривавший рабынь, бегом подбежал к горцу. – Купи для теток приличную одежду и платки, смотреть не могу на их бритые головы. Эй? Насмотрел для себя девку? – не удержался Иверт и все же подколол Берта. Алан только хмыкнул.
– Не, никто не нравится, – совершенно серьезно ответил белобрысый слуга.
Среди женщин началось шевеление, вверх взметнулись руки, послышались голоса, предлагающие свои услуги – швеи, прачки, кухарки, садовницы.
Женщины, как всегда, оказались намного активнее мужчин. Им эмоционально легче перестроиться, попробовать изменить жизнь. Они больше верят, меньше сомневаются.
– А охотники нужны? – раздался низкий, хриплый, словно простуженный, голос из толпы мужиков.
– Охотники, воины, следопыты. – Иверт указал на мужика пальцем, и охранник моментально отвел его в сторону.
Это заявление горца ускорило процесс. Рабы поняли, раз не боятся брать воинов – значит, есть шанс, что все сказанное новым хозяином правда. Виктория смотрела, как Иверт и Берт отбирают людей, и думала, что правильно они сделали, дав людям возможность выбора, теперь в их памяти отложится, что поездка на фронтир – это самостоятельное решение.
Примерно через час документы были подписаны, рабы выстроены в три шеренги и под бдительными взглядами выделенной купцами охраны направлены в порт, где их уже ждал Кэп, с утра готовый к отплытию. Рабов сопровождали и несколько ветеранов маркиза. Алан с остальными остался ждать, пока Иверт рассчитается. Наконец почтенный Левис положил в стопку последнюю монетку и поставил последнюю подпись.
– Почтенный Левис, хочу продать камни, – затягивая изрядно отощавший кошель, заявил на прощанье Иверт. – Жду почтенного вечером для оценки товара.
Они направились следом за рабами, Виктория хотела лично вручить Кэпу письма и дать инструкции.
– Берт! Бертушка! – Из толпы рабов, которых даже не предлагали на продажу, выскочила худая высокая женщина и бросилась в их сторону. За нею кинулся охранник, свистнула плеть, и она упала в пыль, не переставая кричать:
– Берт! Кир Алан! Конт Валлид! Господин! Бертушка!
Где-то Виктория видела это конопатое лицо, только вот где…
– Эльса? – Берт узнал бывшую любовницу, даже обритую налысо и одетую в какое-то рванье. В его глазах мелькнули сочувствие и испуг, он дернулся, но затем оглянулся на конта и остался на месте.
Иверт присмотрелся к девушке и в сердцах сплюнул, его тонкие ноздри трепетали, что говорило о сильных эмоциях. Охранник, увидев, что девицу признали, перестал ее преследовать, а она, добежав до Алана, рухнула в пыль и, обхватив его ноги, заголосила:
– Кир Алан, господин, Ирием заклинаю, не оставьте! Я отработаю!
Больше всего Виктории хотелось пнуть дуру ногой, но она сдержалась. Зараза языкастая! Что же тебе язык не подрезали, чтобы ты меньше рот раскрывала? Неужели не видела, что конт стоит среди наемников и не отсвечивает! А теперь…
Купцы зашептались, стали бросать на странного наемника откровенно заинтересованные взгляды, даже охрана и рабы встрепенулись. Нищий, крутившийся рядом в расчете на подачку в честь окончания сделки, затряс головой, словно у него случилась падучая, и моментально исчез. Хват метнулся за ним, но, вернувшись через несколько минут, лишь руками развел.
Черт! Черт! Черт!
– Ты обозналась, девка. – Ворон ухватил Эльсу за плечи и легко оттолкнул в сторону. Она так и осталась стоять на коленях, глядя на конта глазами побитой тау.
– Да где же обозналася, брат Искореняющий? Я своего владетеля завсегда узнаю! Это же кир Алан, наш конт из Крови, а это его слуга Берт, а это, значицца, горец Иверт, – она всхлипнула. – Да я завсегда… везде… никогда не попутаю…
«Ну и ду-ура!»
Купцы переглянулись и низко поклонились Алану, за ними склонили головы охранники и слуги. Почтенный Левис выглядел донельзя довольным и сиял как начищенная солдатская бляха. Он поглядывал на коллег-купцов с легким самодовольством, всем своим видом показывая, что он-то давно все знал.
– Эльса, это не кир Алан, этот воин просто похож на него, – с нажимом произнес Берт, присев возле девушки. – Что ты здесь делаешь?
– Дык пошла в лес по ягоду черную, а там ватажники… ну вот и продали. – Она испуганно зачастила: – А я тепереча вижу, что это не наш конт. Наш красивей и вышей. Только похож очень.
– Забирай эту помесь болтливой глупой птицы и тупого ишака, – процедил сквозь зубы Иверт. – Теперь ты ее хозяин, понял? – Он вдруг расплылся в довольной улыбке, видно, представляя, какие муки ожидают любвеобильного Берта при встрече с болтливой любовницей.
– Нет, нет, не надо за эту рабыню денег, – замахал руками купец-мириец. – Это позор для меня – так ошибиться и купить подданную верховного вождя. Передайте вождю мои искренние сожаления, – при этом он с хитринкой в глазах посмотрел на Алана. – А за невольно причиненное оскорбление прошу принять в подарок еще одного раба. Любого.
– Мы возьмем вон ту девочку. – Иверт показал на девчушку лет пяти, сидевшую у стены барака. То, что это девочка, можно было понять только по платью, едва прикрывавшему коленки.
Виктория промолчала. Хочется ему, пусть берет. Она старалась не смотреть в сторону детей, потому что понимала – может натворить глупостей, а их и так сделано достаточно. Сейчас ей больше всего хотелось биться головой о стену. Купцы, охранники, сбежавший нищий… любой из них может поделиться услышанной информацией. Чтоб этой болтушке кто-нибудь язык укоротил!
