– Достаточно, – ухмыльнулся Хераг. – Ладно, господа, пошумели и хватит. Давайте-ка действительно приступим к рассмотрению наших ошибок и подумаем, что делать дальше. Начнём всё-таки с вас, господин маг. Скажите, почему ваши заклинания рассеивались на поле битвы, а заклинания магов Хеверада работали? Поясните для нас, неучёных!
– Именно что неучёные, – невозмутимо кивнул головой маг, – потому что военные изначально относятся к магам презрительно и считают их нахлебниками, вторым сортом. А похоже на то, что у Хеверада такого не происходит. Вы все бы знали о магии многое, необходимое для использования её в бою, если бы не были так презрительны к нам, магам. В нынешнее время без магии никак нельзя, нужно развивать магию! Хорошо, что наш король это прекрасно понимает.
– Понимает, особенно когда ему это понимание кое-кто нашёптывает! – тихо сказал кто-то справа от Шолокана.
Маг проигнорировал выпад и продолжил:
– Итак, почему маги Хеверада сегодня были на высоте положения? Потому, что у них есть сильный чёрный маг. А у нас здесь такого нет. Кто сказал, что чёрные маги нам не нужны, достаточно и обычных, магов-лекарей да белых магов? Не припомните, господин генерал, кто это был?
– Я не люблю чёрных магов. Они вечно творят какие-то пакости. И поймать их за руку на этом практически невозможно, – помрачнел Хераг. – Честный клинок и доброе копьё лучше всякого колдовства.
– То-то ваши клинки сегодня… да речь не о том. В общем – замарские маги создали «Стрелу магии», передав свою силу своему чёрному магу. Он и колдовал, вызвав ледяной дождь и град. Заметьте – он тоже не рискнул использовать магию напрямую против войска – скорее всего она рассеялась бы от мощного напора людских страстей, выплеснувшихся в момент наивысшего напряжения душевных и физических сил. Она разбилась бы о потоки силы духа, истекающих от солдат – наших и чужих. И ещё хуже – могла бы дать «рикошет» – ударив в того, кто выпустил это заклинание. Единственный, кто мог бы работать «напрямую», уничтожая войско, – это демонолог. Но о таких магах я читал только в старых книгах. У нас теперь нет ни одного демонолога. Кстати, сегодня ночью приедет вызванный мной чёрный маг, от которого вы так опрометчиво отказались. Мы попробуем навести порчу на Хеверада. Если он не ограждён амулетами или рядом не дежурит маг – мы его погубим.
– Отвратительно! – с чувством сказал один из полковников, высокий седой мужчина с бравой выправкой и крепкими плечами, скрытыми под блестящей кольчугой. – Полковник Хеверад настоящий воин, и травить его, как какую-то крысу? Отвратительно! Вот потому вас, магов, и не любят! Вы наносите подлые удары в спину!
– Вы хотите выиграть войну или желаете изобразить из себя легендарного воина из песни для девственниц, мечтающих о первой брачной ночи? – холодно осведомился маг. – На войне все средства хороши, и не мне вас учить! Полковник Хеверад – голова этого корпуса, и, убрав его, мы получим преимущество – противник будет напуган, возможно, начнётся паника, и тогда… тогда уже «ваш добрый клинок» и чего там ещё? Какое-то там хреново копьё. Кстати сказать, король может спросить с вас, почему вы не использовали все возможные средства борьбы с замарцами? И что вы ему ответите?
– Хватит! Господа, к делу. Мы примем предложение господина Шолокана. И я признаю, что мы недостаточно эффективно использовали своих магов. И полковник Хеверад нам это наглядно показал. Спасибо ему за науку. Жаль, что ему придётся умереть. Победить такого врага – великая честь для нас. Как только появится ваш чёрный маг – сразу доставьте его ко мне.
– Будет сделано, господин генерал, – довольно кивнул Шолокан, – мне можно идти?
– Нет. Останьтесь. Вы тоже входите в военный совет и должны знать, что нам предстоит. Итак, у нас осталось чуть меньше десяти тысяч солдат. Конницы практически нет, осталась жалкая тысяча или даже меньше того. И – лучники, латники – две тысячи, и лёгкая пехота. Выступать на Хеверада с такими силами я считаю нецелесообразным. Я послал гонцов в Юдажар и в Итран, помощь придёт примерно через две недели, не раньше. Будем сидеть в городе и делать вылазки, тревожа врага. Благо что лучников у нас много – пусть выбираются из города и обстреливают лагерь Корпуса. Через неделю такой жизни замарцы взвоют. Да и бойцов у них поубавится. Подойдут латники – ударим всей силой. Пока мы не уничтожили Корпус Хеверада – двигаться дальше мы не можем. Увы, надо признать, что я не ожидал, что Корпус окажется таким боеспособным. В дальнейшем следует принять их опыт на вооружение и создать у нас такое же подразделение, а возможно, даже не одно…
* * *
– Ребята, теперь я не ваш сержант! – Разговоры вокруг палатки затихли, солдаты стали пихать друг друга и прислушиваться.
– А кто теперь наш сержант? – спросил кто-то от костра.
– Не знаю.
– А ты куда теперь?
– Я перехожу в отряд разведки. И кстати сказать – мне нужно набрать тридцать человек. Прежняя группа разведчиков погибла. Мне нужны самые отчаянные парни, что у нас есть. Но – чтобы голова у них работала. Жалованье каждого – сержантское.
– А могила что сержантская, что солдатская – все одинаковы! – меланхолично заметил кто-то от костра.
– А что, в первом ряду копейщиков – сладко? Могилы, могилы… там хоть строем ходить не заставят. Нед, меня возьмёшь? – Ойдар поднялся с чурбачка и подошёл к стоящему Неду, уже переодевшемуся в чистую одежду. На сержанте была другая кольчуга взамен порванной и порубленной, и на поясе заткнуты два меча, которые он совершенно неосознанно для себя постоянно поглаживал. Это как будто придавало ему сил и уверенности в себе. Окровавленную одежду Нед пока что бросил в мешок – потом постирает. У лейтенантов для этого были солдаты-слуги, но сержанты всё делали сами, хотя и назывались офицерами. Слуги им не положены.
– И я пойду, можно, Нед? – поднялся Арнот.
– Двое есть, – кивнул Нед. – В общем, так: я пойду в палатку разведчиков, теперь буду жить там, как и все те, кто пойдёт в разведчики. Все, кто желает перейти в мой отряд – подходят ко мне и записываются. Мне всё равно, из какой вы роты. Главное – чтобы парни были действительно шустрые и разумные. Не понравитесь – я вас выгоню или… или отрублю башку.
– Он может, – неопределённо протянул кто-то из толпы слушающих сержанта солдат, – видел я, как он танцевал с мечами! Жуткое зрелище. Нет, я к нему не пойду. Он сумасшедший. С ним подохнешь, а нам бы дотянуть до конца контракта.
– Ты за себя говори! – крикнул кто-то из мечников, подошедших послушать разговор. – Я лучше по кустам вместе с ним побегаю, подглядывая и подслушивая, чем пойду на стену из латников! Дурак ты. Ничего не понимаешь. Разведчики где хотят, там и ходят, и никто им не указ! Подчиняются полковнику Хевераду, и больше никому. А над нами толпа командиров. И муштры такой у разведчиков нет. Я пойду! Запиши, сержант! – Из толпы вышел крепенький парнишка чуть старше Неда и встал рядом с Ойдаром и Арнотом.
– Хорошо, – кивнул головой Нед, – пошли за мной. Остальные – думайте.
Он повернулся и, тяжело шагая усталыми ногами по утоптанной земле, пошёл к серой палатке, стоящей в первом от частокола ряду, ближе к выходу из периметра. Тут когда-то и жили разведчики.
Большая, рассчитанная человек на пятьдесят, лежащих рядом на подстилках, теперь палатка пустовала. Нед стоял посреди содрогающегося под порывами ветра помещения, смотрел на оставленные погибшими бойцами вещи и думал о том, как всё хрупко в этом мире. Вот были люди, и теперь нет их. Остались только вещи, несущие на себе отпечаток их душ. Вот тут, похоже на то, спал сержант – матрас побольше, попухлее, рядом вещмешки поновее и посолиднее, а тут – вероятно, его первый зам – может, тот, что сумел добежать до лагеря со стрелами в спине? Если бы не добежал, так бы и не узнали, что сталось с отрядом разведчиков.
Как же они так бесславно погибли? Расслабились, забыли об осторожности? Да какая разница… война есть война. Только вот Нед не собирался дать себя убить, это точно.
* * *
– Господин генерал? Разрешите? – Шолокан постучал и осторожно вошёл в покои Херага, не дождавшись ответа.
Генерал сидел у камина и глядел на языки пламени. Есть что-то завораживающее в огне. Он может быть страшным, жестоким, всепожирающим. А может – ласковым, пахнущим хлебом, пирогами и вкусным варевом. В замке, где вырос Хераг, всегда было холодно, гуляли сквозняки, касаясь тела холодными руками ветров, и он любил сидеть вот у такого камина, протянув к нему ноги. Дрова потрескивали, язычки пламени, как маленькие человечки, плясали перед ним, будто разыгрывая актёрскую пантомиму. Ему всегда казалось, что огонь живой…
Хераг оторвался от своих мыслей и посмотрел на вошедших – мага и незнакомого парня лет около тридцати, может чуть поменьше, с довольно приятным лицом, похожего на книгочея-студента, обучающегося наукам и мечтающего о неизведанном. Например, желающего узнать, что такое звёзды, откуда берётся ветер и почему течёт вода. Глаза парня были задумчивы, похоже, что он был не от мира сего – расслабленный, ушедший в себя.
