Сара Дж. Маас
Королева теней
Там, во тьме, его ждало существо.
Древнее и жестокое, оно расхаживало в тени, удерживая его разум. Это был не его мир, его доставили сюда, чтобы наполнить первозданным холодом.
Какая-то невидимая преграда по-прежнему отделяла их, но с каждым разом стена разрушалась все больше, когда существо скиталось вдоль нее, испытывая на прочность.
Он не мог вспомнить свое имя.
Это было первое, что он забыл, когда мрак окутал его несколько недель, месяцев или эонов лет назад. Затем он забыл имена остальных, кто так много значил для него. Он помнил только ужас и отчаяние, но только из единственного момента, который постоянно мелькал во мраке, в устойчивом ритме, словно стук барабана: несколько минут криков, крови и морозного ветра. Там были люди, которых он любил. В той комнате, из красного мрамора и стекла, женщина потеряла голову.
"Потерянный"- как если бы ее обезглавили по его вине.
Красивая женщина с нежными руками, как крылья голубей. Это была не ее вина, даже если он не мог вспомнить ее имя. Это произошло по вине человека на стеклянном троне, который приказал охране мечом разорвать ей плоть и кости.
Не было ничего в темноте, в тот момент, когда голова этой женщины глухо ударилась о землю. Там не было ничего кроме этого момента, он повторялся снова и снова, и снова — пока существо бродило рядом, ожидая, что он сломается, уступит, позволит этому случиться. Принц.
Он не мог вспомнить, было ли существо принцем, или он сам когда-то был принцем. Не похоже. Принц не позволил, чтобы этой женщине отрубили голову. Принц остановил бы лезвие. Принц спас бы ее.
Но он не спас, и он знал, что никто не придет спасать его.
Реальный мир по-прежнему существовал за пределами тьмы. Там был человек, который приказал убить эту милую женщину, и когда он это сделал, никто не заметил, что сам Принц стал не более, чем его марионетка, пытающаяся говорить и действовать вне тумана, помутившего его рассудок. Он ненавидел его. И ненависть была одна из эмоций, которую он до сих пор знал.
Я не должна была тебя любить. Сказала женщина, а потом умерла.
Она не должна была любить его, а ему не следовало любить ее. Он заслужил эту тьму, и как только невидимые границы разрушились, ожидавшее существо набросилось, просачиваясь и наполняя его...он заслужил это.
Так он оставался связанным в ночи, свидетелем крика, крови и мертвой плоти на камне. Он знал, что должен бороться, знал, что боролся в те последние секунды, даже когда ошейник из черного камня был зажат на его шее.
Но там было существо, ждущее в темноте, с которым он не мог бороться дальше.
Аэлина Ашерир-Галатиния, наследница огня, любимица Мэлы, несущая свет, и королева Террасена, прислонилась к изношенной барной стойке из дуба и прислушивалась к звукам зала, не обращая внимания на возгласы, стоны и похабное пение. Хотя у бара было несколько владельцев за последние несколько лет, подземные лабиринты греха, известные как Убежища, оставались прежними: было слишком жарко, воняло перегаром эля и немытых тел, и они были забиты до отказа подонками и преступниками.
Некоторые молодые аристократы и купеческие сыновья уходили в Убежища и не возвращались обратно на поверхность. Иногда это происходило потому, что они хвастались своим золотом и серебром не перед тем человеком. Иногда это происходило потому, что они были ленивы или достаточно пьяны и думали, что могут прыгнуть в бойцовые ямы и выйти живыми. Иногда - плохо обращались с куртизанками в нишах, фланирующих в пещеристых пространствах, и узнавали на своей шкуре, чем действительно ценятся владельцы Убежища.
Аэлина отпила эля из кружки, которую минуту назад сунул ей потный бармен. Водянистый и дешевый, но, по крайней мере, холодный. По мимо запаха грязных тел, по Убежищу разносился аромат чеснока и жареного мяса. Ее живот призывно заурчал, но она была не настолько глупа, чтобы заказать еду. Во-первых, мясо было в основном крысиное. Во-вторых, в мясо могли подсыпать какую-то гадость, из-за чего люди засыпали на месте и просыпались ужев переулках без единой монеты в кармане. Если они вообще просыпались.
Ее одежда была грязной, но достаточно изысканной, дабы клиент заметил ее. Она принюхалась и внимательно изучила свой эль, прежде чем попробовать. Ей все равно придется искать еду, но перед этим она должна узнать, зачем ее позвали в Убежище, что произошло в Рафтхоле за месяц ее отсутствия, и почему клиент Аробинна Хэмела хотел встретится с ней так сильно, что рисковал всем, особенно, когда адарланские охранники в черной униформе бродили по городу, как стаи волков.
Ей удалось проскользнуть мимо патруля во время хаоса по прибытию, но все же Аэлина успела заметить крылатого дракона вышитого на их мундирах. Черное на черном, возможно, Король Адарлана устал притворяться, что он является ничем иным, как угроза, а, возможно, он даже издал королевский указ об отказе традиционных цветов своей империи: темно-красного и золотого. Черный - смерть; черный - цвет для двух Ключей Верда; черный - цвет для демонов, которых он использует, чтобы построить непобедимую армию.
Ее охватила дрожь, пробежавшая волной по спине, и она допила оставшийся эль. Когда она поставила кружку и тряхнула головой, ее золотисто-каштановые волосы взметнулись и отразили свет кованой люстры.
Аэлина поспешила из доков на Риверсайд, на теневой рынок, где любой мог найти все, что хотел: редкие предметы, доставляемые контрабандистами или банальное, вроде краски для стен.
Аэлина заплатила торговцу лишнюю серебрянную монету, дабы выкрасить волосы прямо в его лавке, хотя по сравнению со временем ее отъезда из Ратхола, волосы у нее заметно укоротились. Правда, если эти охранники во время слежки в доках все таки каким-то образом видели ее, то они бы искали золотоволосую молодую женщину. Естественно, что каждый охранник будет искать золотоволосую женщину – королевскую защитницу, пропавшую несколько недель назад и не выполнившую своего задание: убить Королевскую Семью Вендалина и украсть их военные планы и морские карты.
Она отправила предупреждение королю и королеве Эйлуэ пару месяцев назад, и знала, что те примут соответствующие меры предосторожности. Но до сих пор был один человек, находившийся в опасности, и которого надо было найти прежде, чем она приступит к выполнению своего плана. Человек, который мог бы объяснить откуда новая охрана в доках, и почему город стал заметно тише и напряженнее.
Если она что-нибудь узнает относительно капитана гвардии, и где он есть… Надо только подслушать удачный разговор или сесть с подходящими партнерами играть в карты. Было ли удачным совпадением то, что она заметила одного из трех лучших ассасинов Аробинна, покупающего последнюю дозу своего любимого яда на теневом рынке.
Она последовала за ним в то время, когда к нему присоединились еще несколько ассасинов. Они никогда так не делали, если их хозяин не присутствовал. Обычно только тогда, когда Аробинн отправлялся на встречу с кем-то очень, очень важным. Или опасным.
После того, как Терн и другие проскользнули вовнутрь Убежища, она подождала у входа на улице в течение нескольких минут, прячась в тени, дабы увидеть, когда приедет Аробинн, но его было. Должно быть, он уже был внутри.
Тогда она пристроилась вслед к толпе пьяных купеческих сыновей, стараясь увидеть место, где бы сидел Аробинн. Притаившись в баре, она сделала все возможное, чтобы остаться незамеченной и ничем непримечательной.
С натянутым на лицо капюшоном и в темной одеждой она достаточно хорошо вписалась в обстановку, дабы не привлекать к своей персоне большого внимания. Аэлина полагала, что если кто-то будет настолько глуп, чтобы пытаться ограбить ее, то вор будет сам обворован. Ведь у нее самой кончаются деньги.
Она вздохнула через нос. Если ли бы родные ее увидели бы: Аэлина – Огненное Сердце - убийца и карманник. Родители и дядя, вероятно, перевернулись бы своих могилах.
Но некоторые вещи того стоили. Аэлина поманила пальцем лысого бармена.
- Я против того, сколько ты пьешь, девочка, - усмехнулся голос позади нее.
Она взглянула на среднего размера человека, присевшего рядом с ней в баре. Она хорошо знала его. Знала красноватую кожу, блестящие глаза, густые брови, маску и голодного убийцу под ней.
Аэлина уперлась локтями в стойку:
- Привет, Терн, - ответила она. Он был таким же как и два года назад - похотливый, расчетливый говнюк, который всегда был более чем готов сделать грязную работу Аробинна. – Как я и полагала, собака Аробинна рано или поздно пронюхает про меня, это было только вопросом времени.
Терн прислонился к бару, сверкая слишком широкой улыбкой.
