Amazerak
Тёмный посредник 2
Глава 1
В коридоре царила паника. Ученики бежали к лестницам, а с первого этажа доносились крики, визг и душераздирающие вопли детей, попавших под тесаки убийц.
Они пришли. Явились как гром среди ясного неба. Не представляю, какими зверями надо быть, чтобы учинить подобное. А может, дело в том, что это они нас не считали людьми? Мы для них — друджванты, и по понятиям тех, кто провозгласил себя ашаванами — обладателями истины, жить недостойны. Уж не знаю, насколько подобный порядок вещей соответствовал словам пророка, принёсшего их религию, но люди есть люди: они обожают делиться на своих и чужих, резать, стрелять, взрывать друг друга — и с этим ничего не поделать.
Начинался третий урок. Самый разгар дня — в это время в школе всегда много народу. Мы ждали учителя; ребята чесали языками, прикалывались, дурачились — в общем, как обычно. Все быстро забыли об угрозах, которыми были исписаны стены школы. Оно и понятно: мало кто из учеников воспринял их всерьёз. Да и мне тоже хотелось надеяться, что это лишь пустые пугалки, вот только призраки, которых я почему-то увидел сегодня среди бела дня, встревожили не на шутку. Их появление словно предвещало беду, и потому я ждал лишь одного: когда же эти чёртовы уроки, наконец-то, закончатся, и мы с Амалией отправимся в кафе.
Со двора донёсся визг, да такой пронзительный, что несколько ребят подбежали к окну (оно как раз выходило во двор), чтобы посмотреть, что происходит.
Подошёл и я. К школе направлялись люди в балаклавах и капюшонах. Их было много — даже не сосчитать сразу. В руках — тесаки, топорики и булавы. А у скамеек, которые они только что миновали, лежали двое зарубленных подростков — парень и девушка. Убийцы вошли в здание через чёрный ход, но часть их — человек десять — осталась на улице.
Теперь уже вся наша группа столпилась возле окон и с ужасом взирала на происходящее. Ребята не понимали, что делать. Одна из девочек начала испуганно причитать, что нас всех сейчас убью.
— Это ратаэштары, — произнесла Амалия, стоявшая рядом со мной. Её большие карие глаза, которые от страха сделались ещё больше, смотрели на меня, ища надежду и защиту.
— Кто такие? — спросил я.
— Они так называют своих солдат, ещё «воинами огня» зовут. Не понимаю, зачем они тут. Что мы им сделали?
— Спокойно. Придумаем что-нибудь.
— Они окружили школу, — произнесла Амалия. — Нам не уйти.
— Все оставаться в классе. Заприте дверь, — крикнул я. — И без паники.
Я направился к выходу.
— Мы с тобой, — вызвался Серёга. Его приятели — Витя и Саша Кукушкин, которого чаще всего называли просто Кук, тоже вознамерились идти бить морды налётчикам.
— Нет, — проговорил я приказным тоном. — Оставаться всем в кабинете. Заприте дверь и ждите.
— Ещё чего! — возмутился Серёга.
— Твою мать, подохнуть хочешь? Шутки что ли? — возмутился я.
— Да хрена с два! Я не позволю им тут хозяйничать, — парень достал из кармана кастет. Другие двое схватили по стулу, которые имели железный каркас и вполне могли подойти для драки.
«Вот придурки, — подумал я. — Куда лезете, герои недоделанные? Жить надоело?» Но что я мог сказать?
— Держимся вместе, — приказал я и вышел из кабинета.
Люди в балаклавах показались со стороны лестницы. Ребятня, которая находилась в коридоре, ринулась в противоположном направлении, но там, у второй лестницы, поджидали ещё трое. Несколько «воинов огня» пошли в класс. Другие принялись рубить детей, которые, не зная, куда податься, метались по коридору. Дикий визг и вопли стояли по всему этажу. Несколько «воинов огня» пошли к нам, в руках их блестели клинки. Мы двинулись навстречу.
На меня налетел человек с тесаком. Я поймал его руку и треснул локтем в лицо. Хватка ослабла — тесак оказался у меня, и я вогнал его противнику в шею. Вытащил — из широченной раны брызнула кровь.
Набросился следующий. Я попал тесаком по его руке, в которой тот сжимал топорик. Два пальца отлетели в сторону. Бандит взвыл, и его оружие глухо упало на линолеум. Ещё удар — лезвие крепко вошло в череп налётчика. Тот рухнул на колени, я оттолкнул тело ногой, вырывая застрявший клинок из его головы.
Серёга лежал неподвижно у стены. Рядом валялся Кук, беспомощно пытаясь закрыться окровавленными руками от широкого длинного клинка, которым замахнулся стоящий над ним перс. Витю я не заметил.
Я перехватил запястье с топориком второго налётчика и нанёс несколько быстрых ударов лезвием в плечо, в ключицу, в лицо — бил куда попало. Закрылся его телом от следующего противника и двинул в живот ногой. Оба завалились на пол возле окна.
— Стой! — крикнул я персу, который рубил Кука. Убийца обернулся и машинально выставил вперёд руку, защищаясь от удара. Мой тесак вонзился в кость предплечья, налётчик завопил, а из раны прыснула кровь, когда я вырвал лезвие. Следующим ударом я разрубил пополам его закрытое маской лицо, а потом вогнал тесак в лоб. Снова пришлось оттолкнуть ногой тело, чтобы вытащить клинок.
На меня набросился следующий. Я пригнулся, тесак врага мелькнул над моей макушкой, а мой — разрубил налётчику коленный сустав. Жуткий крик. Перс схватился за ногу и упал.
В это время опомнился один из тех, кого я сбил с ног. Он стоял шагах в пяти от меня прямо у окна. Короткий разбег, удар коленом в прыжке. Звон разбитого стекла заглушил вопль летящего вниз «воина огня».
Я подобрал с пола второй тесак и ринулся на остальных — те уже были на подходе.
Рубил направо и налево. Уклонялся, парировал удары и снова рубил. Кровь летела во все стороны, орошая горячими каплями мои одежду, руки, лицо. Линолеум и тусклые жёлтые стены покрывались кровавыми брызгами. Я рубил куда придётся. Лезвия лязгали об оружие врагов, вонзались в мягкую плоть и твёрдые кости. Красный сок бил алыми фонтанчиками из разрубленных шей.
Когда я закончил, ещё шестеро корчились в агонии на полу. Оба тесака в моих руках и сами кисти окрасились красным. На губах я чувствовал железный привкус крови.
Я устал. Стоял и тяжело дышал, готовясь к дальнейшей драке. Руки дрожали от напряжения, сердце колотилось о рёбра так, словно ему было тесно в грудной клетке, в лёгких не хватало воздуха. Но на лестнице — топот множества ног. Бой не окончен. Да сколько же вас ещё, сволочей? Я стиснул зубы — надо идти. Чуть не поскользнувшись на алом пятне на полу, я побежал в конец коридора.
Встретились на лестничной площадке. Целая гурьба «воинов огня» ломилась на второй этаж. А я был один.
Тот, кто бежал первым, занёс над моей головой топорик. Я блокировал его одним тесаком, вторым — рубанул в ключицу. Толкнул ногой, и враг повалился на лестницу, увлекая за собой идущих следом. Я снова принялся рубить. Фанатики пёрли на меня галдящей сворой, в руках их блестели длинные клинки, а я, стиснув зубы, махал тесаками направо и налево. Лезвия лязгали о стены и о перила, вонзались в плоть врагов, и тогда надрывные вопли оглашали лестничную клетку. Я чувствовал, как силы оставляют меня. Схватка изнуряла, и я не знал, долго ли ещё протяну. Кровавая пелена затмила глаза, в ушах стояли крики, вырывающиеся из глоток раненых.
Внезапно толпа схлынула и побежала вниз. Я оказался один на лестнице среди стонущих окровавленных людей. Мой тесак застрял в голове врага. Я рванул оружие — лезвие с чавканьем вышло из раны. Противник повалился на тела своих приятелей и скатился вниз. Мои лицо и левое плечо нарывали. На плече был порез. На лице — видимо, тоже.
Руки не просто дрожали, их буквально трясло от напряжения, пальцы свело судорогой, и они намертво впились в рукояти тесаков. На стенах — кровь. Под моими ногами — люди. На лестнице осталось человек десять, не меньше. Некоторые вражеские бойцы были ещё живы. Перешагивая шевелящиеся тела, я поднялся на второй этаж, пытаясь отдышаться. Атака захлебнулась. Фанатики ушли — только сейчас я осознал это в полной мере.
