noslnosl
Месть сурка
Глава 1
Дункан Хоггарт был сиротой. В приюте ему дали фамилию Смит, но в возрасте трёх лет его усыновили мистер и миссис Хоггарт.
Мистер Хоггарт был потомственным англичанином. Он работал сантехником и ничуть этого не стеснялся, даже гордился своей работой, которая приносила ему хороший доход. Его супруга Наташа в девичестве носила фамилию Шниперсон.
На родине Наташа Шниперсон в начале восьмидесятых годов подверглась незаслуженному преследованию со стороны КГБ. Из неё пытались выбить признания в шпионаже, к которому она не имела никакого отношения. На самом деле из перспективной студентки педагогического ВУЗа, изучающей английский и немецкий языки, собирались сделать сладкого агента, проще говоря, проститутку. То ли попались неопытные и излишне ретивые сотрудники, то ли просто в КГБ перестарались, но в итоге из-за полученных во время обработки травм девушка потеряла возможность иметь детей.
Родственники из еврейской диаспоры помогли Наташе эмигрировать. В Великобритании она попросила политического убежища из-за преследования со стороны КГБ. В Бирмингеме, где она обосновалась, Наташа познакомилась с обаятельным Джеком Хоггартом. У них закрутился роман, который закончился свадьбой.
Поскольку чета Хоггарт не могла иметь детей, они приняли решение усыновить ребёнка. Так у них появился малыш Дункан — найдёныш, имя которому дали сотрудники приюта. Молодожёны сразу дали малышу свою фамилию.
О том, что он приёмный, Дункан знал с самого детства. Сложно не заметить этого, если к вам домой каждый месяц наведываются с проверками сотрудники социальной службы. Но мальчика это не тяготило. Родители любили его, а он их.
Интернациональный состав семьи стал причиной того, что Дункан был воспитан одновременно и в британских, и в российских традициях. Он прекрасно владел английским и русским языками, а также был отлично знаком с традициями и культурой обеих стран.
И вот с приятелями он решил отпраздновать свой двадцатый день рождения. Вопреки русским традициям молодые люди не стали дожидаться третьего июня, а начали напиваться уже второго числа. Алкоголь они запасли заранее. С самого утра они начали нажираться пивом в пабе, а потом кто-то предложил поехать в Стоунхендж. Дункан не мог припомнить, от кого именно поступило предложение, поскольку к тому моменту настолько опьянел, что был готов на всё. В итоге молодежь погрузилась в междугородний автобус и поехала к Стоунхенджу. Ехать было недалеко — всего через три часа они оказались на месте и даже не успели протрезветь. Сложно протрезветь, если с собой в автобус взят ящик пива.
По прибытии они обнаружили, что древний монумент закрыт на реставрацию. Он был огорожен высоким забором. Ребята пошли запивать горе в ближайший паб, поскольку ящик пенного опустел во время поездки.
Дальше воспоминания Дункана покрыты туманом. Он помнит лишь кусочками. Например, как они пили и как он опустошил желудок в туалете паба, потом пустота. Следующее воспоминание о том, как они поредевшей толпой решительно идут к Стоунхенджу, чтобы пробраться туда, несмотря на ограждение. Последнее воспоминание говорило о том, что у Дункана с парнями получилось пробраться к Стоунхенджу, а дальше темнота.
Дункан открыл глаза и зажмурился. Голова нещадно болела, а солнечный луч, пробивающийся из-за какого-то огромного камня, казался слишком ярким. Когда он с трудом сумел открыть глаза, прикрыв их ладонью от всходящего солнца, парень с изумлением обнаружил, что лежит в самом центре Стоунхенджа.
Он сразу же догадался о том, что произошло. Вероятно, парни свалили обратно в паб, а его забыли. Его же настолько сморило от изрядного количества выпитого пива, что он уснул прямо в центре древнего монумента.
— Сэр, с вами всё в порядке?
С трудом приняв сидячее положение, Дункан обнаружил обладателя спокойного голоса. Им оказался стройный констебль с массивным подбородком и с чернявой шевелюрой в возрасте около сорока лет. Он стоял неподалеку и внимательно разглядывал молодого человека.
— Ох, простите, констебль…
Дункан обхватил ладонями голову. У него в висках застучали молоточки. Казалось, будто кузнечиков подковали свинцовыми подковами, и они прыгают не по траве, а по металлической бочке, которую нацепили на голову Хоггарта. Лицо раскраснелось, пшеничная шевелюра растрепалась, голубые джинсы были вымазаны в траве и земле, как и спортивная тёмно-синяя ветровка с тремя белыми полосками по бокам. Лишь черная рубашка-поло каким-то чудом не пострадала, если не считать её мятого вида.
— Вы в порядке, сэр? — навис над ним констебль.
— Если не считать похмелья, то в полном. Сэр, прошу прощения, мы с друзьями вчера праздновали мой день рождения. Извините, я не помню, как тут оказался.
— Бывает, сэр, — представитель органов правопорядка остался абсолютно безмятежным. — У нас часто туристы «теряются». Сэр, я могу взглянуть на ваши документы?
— Да, конечно.
Джон пересилил себя и поднялся на ноги. Он старался двигаться плавно, но всё равно голова у него закружилась, кузнечики в подковах запрыгали громче, а молоточки в висках усилили свой бой. Парень похлопал себя по карманам ветровки. Из внутреннего кармана он извлек чёрный кожаный бумажник. Открыв его, он вынул водительское удостоверение и протянул полисмену.
Констебль с интересом рассматривал права молодого человека. Его лоб прочертила глубокая борозда, а брови нахмурились.
— Юноша, это плохая шутка. Вы знаете, что подделка документов является уголовным преступлением?
— Какая подделка, сэр?! — Дункан был искренне изумлён.
— Тут написано, что водительское удостоверение выдано вам в тысяча девятьсот девяносто восьмом году.
— Именно так, сэр, — кивнул юноша. — Я получал права два года назад как раз в девяносто восьмом. Что не так?
— Юноша, признайтесь честно, вы купили поддельное водительское удостоверение чтобы покупать алкоголь? — придавил парня тяжёлым взором полисмен.
— Нет! — абсолютно искренне возмутился Дункан. — Ничего подобного! Я честно сдавал экзамен на водительское удостоверение. Зачем бы мне заниматься такими глупостями, если мне сегодня исполнилось двадцать лет?
— Молодой человек, вы только что утверждали, что праздновали день рождения вчера, — всё ещё излучал подозрение бобби.
— Ну да. Мы начали праздновать немного раньше. У нас как раз закончились экзамены в колледже. А тут ещё день рождения на носу. Мы с ребятами решили объединить эти два события.
— Как вас зовут?
— Дункан, сэр. Дункан Хоггарт. Там же в документах указано.
— Дата рождения? — прищурился констебль.
— Третье июня тысяча девятьсот восьмидесятого года.
— Молодой человек, вы говорите с констеблем, — стал раздражаться полисмен. — Хватит ваших дурацких шуток! Подделка документов — серьёзное преступление. Сегодня третье июня восьмидесятого года. Глупее подделки водительского удостоверения я не видел.
— Что? — вытаращил на бобби глаза Дункан. — Как восьмидесятый? Вы шутите?
Тут парень обратил внимание на Стоунхендж, вернее сказать, на его окружение. Тут не было ограждения, которое они вчера ночью с друзьями героически преодолевали.
— А куда делся забор? Его что, за ночь разобрали?
— Какой забор? — оглянулся назад констебль, взглянув туда, куда смотрел юноша. — Парень, кончай шутить! — вновь упёр он в него тяжёлый взор.
— Ну, забор! Он вчера вот тут вокруг Стоунхенджа стоял. Там ещё табличка на воротах висела, что памятник на реставрации.
— Не было тут никакого забора! — полисмен окончательно разозлился и растерял свою хладнокровность. — Так, парень, ты меня достал. Придётся тебе прогуляться со мной до отделения для установления личности.
— Blyad'!
— Что? — сощурил глаза констебль.
— Ничего, — скривился Хоггарт как от неприятной ситуации, так и от головной боли. — Сэр, а можно как-то без этого? Вам не кажется, что шутка затянулась? Удостоверение у меня настоящее, я в этом на сто процентов уверен. Нет, если желаете потерять время, то я готов к любым проверкам.
