Берегитесь! Я колдую! - Радомира Берсень

Я — попаданка. Вообще я умею контролировать этот свой талантик и частенько развлекаюсь тем, что отправляюсь в какой-нибудь из миров, чтобы погулять там. Недолго — потому что разница во времени между мирами может навредить мне. Однажды я увлеклась одним симпатягой и задержалась в том мире аж на три недели, так плохо мне еще не было никогда. К тому же, я неожиданно стала выглядеть на два года младше, а это катастрофа, если ты учишься в одиннадцатом классе.

Но на этот раз я не путешественница, я именно попаданка, потому что, блин, попала так попала. Мое контролируемое обычно и вполне себе целеустремленное движение вдруг пошло кувырком: я оказалась среди ведьм, кажется, собирающихся принести меня в жертву какому-то плотоядному растению. Я и глазом моргнуть не успела, как угодила в королевскую темницу, наворотила странной магии, побывала в мире мертвых и всласть повеселилась со своими новыми возможностями. А еще — умудрилась влюбить в себя двух драконов и добровольно подписалась на чудовищную казнь. Вот я нормальная? Определенно нет. Я совершенно чокнутая дамочка с практически неограниченными способностями. И знаете — мне это определенно нравится!

Меня потянуло будто магнитом, закрутило до тошноты, потом тело стало совершенно невесомым, в конце концов, я брякнулась на какие-то мега-лопухи на берегу озера. К счастью, они тут были положены достаточно толстой стопкой, но я все равно отшибла локти и малость напугалась — такого в моей богатой практике перемещений еще не было. От неожиданности я открыла рот и выдала несколько не очень цензурных выражений. И только потом заметила их — старух, что сидели вокруг озерца на равном расстоянии друг от друга. Между старухами торчали странного вида свечи — зеленовато-голубые, притом они не горели, как полагается порядочным свечам, а излучали свет по всей своей длине. Я села поудобнее и стала наблюдать. Старух было ровно девять — одна старее и страшнее другой. У каждой в руках была чаша. Восемь из них что-то монотонно бубнили, чередуя это со странными действиями — их будто бы тошнило в чаши чем-то нежно-голубым. Фу, какая мерзость. Затем самая ветхая и мерзотная из бабок торжественно водрузила на алтарь перед собой каменную чашу такого размера, что я вполне могла бы усесться внутрь, поджав ноги. Остальные старухи подбросили свои чаши вверх и те застыли в воздухе, а затем ровной цепочкой потянулись к старухе у алтаря. Она сливала голубоватый туман из каждой чаши в мега-посудину, не переставая что-то гнусаво тянуть себе под нос. Затем она наклонилась и что есть силы выдохнула туда же, но только из нее вышел не голубоватый, а кроваво-красный дым.

— Давай, Скарра́га, вызови его! — Взмолилась одна из бабок, в восторге хлопая себя по коленям. — Вызови нашего любезного повелителя! Нашего верного хранителя силы!

— Призови его, Скаррага, призови! — Скрипуче взвизгнула другая.

Но та не торопилась. Она принюхивалась к огромной чаше, стоящей на алтаре, и сладострастно облизывалась. По всему было видно, что она страстно желает приложиться к собранному.

— Скаррага, наши силы были предназначены не тебе! — Раздраженно пробасила еще одна. Ведьмы! Точно, ведьмы. Ой, я попала!

— Не смей пить нашу силу! — Зашипела на нее еще одна ведьма. Скаррага покосилась на нее, плотоядно ухмыльнулась и отерла локтем слюну, тонкой ниткой потянувшуюся у нее из уголков рта.

Так, наверное, пока ведьмы тут собирают в кучку свои силушки богатырские и кому-то их там любезно преподносят, мне пора бы и слинять. А то мало ли с какой целью они это делают — может меня убивать прямо сейчас начнут. С этой мыслью я сделала вид, что оказалась тут случайно и принялась сползать с лопухов.

— Держите жертву! — Проскрежетала Скаррага и неожиданно ткнула в мою сторону своим корявым когтем. Одна из ведьм шустро подскочила и с такой силой пиханула меня в грудь рукой, что я упала обратно. Так. Жертва, говорите? Сила? Что-то мне тут совсем не нравится. Можно я пойду, а то я, кажется, забыла выключить утюг?

Тут до меня донесся хоровой вопль — пока ведьмы отвлеклись на меня, Скаррага все-таки умудрилась припасть к краю каменной чаши. Однако остальные не позволили ей выпить ее содержимое.

— Пора бы уже заменить нам верховную! — Прогромыхала та, что с басовитым голосом. — Негоже красть силу, которая была собрана для сладчайшего светлейшего.

Оу, надеюсь, этот их сладчайший повелитель — какое-нибудь красивое существо? Ну там, рыбка золотая, судя по наличию озера? Птичка разноцветная? Цветочек? Ну хотя бы дракон, на худой конец?

Я уже забыла, что меня обозвали жертвой и снова приподнялась, вытянув шею. Ведьмы ритмично воздевали руки и что-то пели, хором выкрикивая последний звук. Скаррага застыла над чашей, стоящей на алтаре, исступленно вытягивая свои костлявые лапы в сторону озера. Затем одним властным движением она заставила остальных замолчать и заныла-забубнила что-то непонятное. Гладь воды дрогнула. Скаррага подняла руки еще выше и исступленно завыла:

— Приди, приди, приди!

Вода вздрогнула еще раз, заволновалась, затем забурлила. Из нее принялись выметываться гибкие стебли, шероховатые от шипов, покрывающих их. Потом вода отхлынула, выйдя далеко за пределы берегов, и среди стеблей принялось подниматься ОНО — что-то весьма массивное, темно-зеленое, разбухшее на конце. Когда этот кусок зеленого слона выпрямился на стебле, я сообразила, что это бутон. Вернее — бутонище! Если бы из него вдруг надумала появиться на свет дюймовочка, то она явно была бы сумоисткой-баскетболисткой. Вода дрогнула в последний раз и принялась успокаиваться, волны становились все мельче, пока не исчезли совсем.

— Светлейшее сиятельство! — Восторженно завопила Скаррага и остальные ведьмы что-то бессвязно выдохнули, будто группа поддержки на соревнованиях. — Великолепнейший наш покровитель! Невыносимо сладостнотворящий наш господин!

Эк завернула! — подумала я, плавно покидая лопухи. Что-то мне не очень хочется знакомиться с этим господином, сколько бы меда у него внутри не было. Будто в ответ на мои мысли, бутон принялся медленно раскрываться. Рождение прекрасного, не иначе! Я даже обрадовалась — никогда еще такого не видела, хотя уже где только не была, по каким только мирам не шаромырилась. Толстые, мясистые лепестки вывернулись наружу и из бутона, будто на пружине, выскочила огромная башка. Я содрогнулась и отползла подальше. Башка была широкой и приплюснутой сверху, похожей на драконью, на длинном стебле-шее, гибком словно змея. Она