Друиды - Морган Лливелин

^© Перевод с англ. Грушецкий В. И., 2020.

Долго-долго он был все равно что мертвым. А затем на него рухнуло ощущение: он жив! Он продолжал осознавать нежную сеть, которой был окутан, только теперь он покидал ее; с той стороны до него дошел зов тех, кто был ему дорог. Два чувства боролись в нем. Одно побуждало скорбеть и жаловаться, не желая расставаться с уютом и теплом, другое настоятельно требовало покинуть мрак и выйти наружу. Пространство вокруг него сжималось и пульсировало, словно в ритме огромного сердца, а движение куда-то в неизвестность продолжалось. Он повернулся и полетел вниз, вниз, словно попав в гигантский водоворот.

Постепенно начали возвращаться давно забытые понятия направления, расстояния и времени. Сосредоточившись на них, он обнаружил, что плывет среди звезд. Вокруг, подобно цветущим лугам, разгорались все новые созвездия. Он протянул к ним руки; к нему почти вернулось воспоминание о чудесных прикосновениях... но нет, он заскользил дальше и дальше, но движение вскоре замерло посреди теплого места, освещенного тусклым красным светом. Некоторое время он лежал там, предаваясь грезам, словно подвешенный между мирами, колыхаясь на волнах в едином ритме со вселенной. Он использовал время, чтобы разобраться с воспоминаниями, решая и взвешивая, что оставить, а что больше не понадобится. Так мало оказалось действительно ценного, и так трудно было предугадать, что может пригодиться в будущем. Безмолвная команда заставила его запомнить все действительно ценное и отбросить несущественное.

Он долго мягко покачивался на волнах, а потом начался спуск. Он не хотел, он пытался сопротивляться, но его схватили, крепко сжали и, в конце концов, выбросили куда-то, где все оказалось твердым. Поток чего-то незнакомого хлынул ему в рот... и младенец использовал свой первый вздох, чтобы закричать.

Я проснулся в ужасе, потому что неподалеку слышалось пение. Правда, тут же и успокоился. Пели кельты. Пели свои. Высокие люди, голубоглазые и страстные, как все их соплеменники. Большинство из тех, кто считался моим кровным кланом, были светловолосыми, и только я отличался рыжиной оттенка темной бронзы. Я был другим.

Девять лун спустя после моего рождения друиды дали мне имя Айнвар. Я родился в племени карнутов, в кельтской Галлии, в свободной Галлии. Мой отец не был князем, не носил заклятых мечей, но он все же был из высокородных, и о его праве на золотое кольцо часто рассказывала мне бабушка. Родители и братья умерли еще до того, как я стал осознавать себя, я не помнил их. Бабушка вырастила меня здесь, в поселке Рощи. Я помню время, когда селение, окруженное деревянным частоколом, казалось мне целым миром. Насколько хватает моей памяти, вокруг всегда звучали песни. Мы пели для солнца и дождя, для смерти и рождения, для работы и войны. Но теперь, когда меня разбудило знакомое пение, я сильно напугался. Ведь меня могли заметить!

Нельзя было засыпать. Я просто хотел переждать в своем тайнике до рассвета, хотел увидеть, как друиды входят в Рощу. Но по молодости ночные приключения так утомили меня, что, найдя подходящее убежище, я сомлел и задремал. Услышав пение, я понял, что проспал начало, что друиды уже в Роще. Верно, они прошли мимо меня, совсем рядом. Вслух никто не говорил, какие кары ждут тех, кто будет следить за самыми сокровенными ритуалами, но в том, что любопытному не поздоровится, можно было не сомневаться. Стоило подумать об этом, как у меня пересохло во рту, а спина покрылась потом. Я не думал о том, что меня могут поймать. Я просто хотел увидеть великую магию.

Медленно и с трудом я разогнул спину и встал на ноги. Казалось, каждый мертвый лист под ногами предательски грохочет, но действо под дубами не прерывалось. Похоже, они все же не догадываются обо мне. Тогда я подумал, что, может, мне подкрасться поближе, а то ведь отсюда ничего не разглядеть. Страшно, конечно, но любопытство сильнее. Такого стремления увидеть запретное я в себе не помнил.

Мое убежище располагалось между корнями огромного старого дерева, в дупле, наполненном опавшими листьями. Стоило мне сделать первый шаг, как под ногой треснула сухая ветка. Я замер. Даже если друиды не услышали треск, они должны были услышать грохот моего сердца. Нет. Ничего не изменилось. Пение продолжалось. Тогда я с удвоенной осторожностью двинулся вперед.

В селении все знали, что друиды собираются провести ритуал смены сезонов. Застрявшее колесо погоды надо было провернуть. Обычные обряды возвращения солнца ничего не дали, и теперь они решились на тайный, особо сильный ритуал. Естественно, только посвященные могли наблюдать за происходящим.

Мы без конца переживали зиму. Метели сменялись холодными ветрами с ледяными дождями. Небо над Галлией с утра до утра затягивали плотные облака. Скот отощал, запасы подходили к концу, люди были напуганы. Помочь могли только друиды.

Когда я был ребенком ростом по колено взрослым, бабушка несколько раз заставала меня с пальцем во рту во все глаза разглядывающим проходивших мимо людей в плащах из неокрашенной шерсти. Из-под капюшонов, похожих на темные пещеры, загадочно посверкивали глаза.

— Это Мудрые, — сказала мне Розмерта, взяла меня за руку и увела, хотя я продолжал оглядываться через плечо. — Не надо смотреть на них, Айнвар. Если Мудрый в капюшоне, никогда не смотри на него. И не забывай проявлять к ним величайшее почтение.

— Почему? — Этот вопрос я задавал по любому поводу.

Бабушка присела передо мной, хрустнув коленями. Ее морщинистое лицо с выцветшими голубыми глазами, оказалось прямо напротив моего.

— Потому что без друидов нам не выжить, — мягко произнесла она. — Без них мы беспомощны, особенно перед Незримым.

Вот с этого, наверное, и возник мой жгучий интерес к друидам. Я хотел знать о них все. Я задавал тысячи вопросов. Со временем я узнал, что Орден Мудрых делился на три ветви. Историю племени хранили барды. Наибольшим почетом пользовались прорицатели. Обычно ради простоты всех членов Ордена называли друидами, но в самом Ордене сохранялось четкое деление на группы. Барды составляли третью группу, но те, кто входил в нее, получали право именоваться бардами только после двадцати зим обучения. Друиды были мыслителями, учителями, толкователями закона, целителями, хранителями тайн.

Без них не обходилась ни одна