Лучник в чёрном - Heizvestnay

Я родился всего лишь третьим сыном князя, особых талантов я не имел, кроме разве что охоты. Хорошо у меня получалось налаживать отношения только с лошадьми, но не с людьми, хорошо обращался с мечом, но никак не с управлением княжества. Тем не менее отец меня любил больше всех своих детей, даже жену подобрал восхитительную мне, к тому же, я, благодаря ей, становился князем. И я ее люблю, она такая красивая!

Помню одну историю, как моя охота чуть не стала причиной моей гибели. Забрался я однажды глубоко в лес на лошади, заблудился, а затем услышал, как несется на меня нечто большое — это был здоровенный тур. Я таких больше и не встречал. Своими рогами он убил моментально лошадь подо мной, я упал и только чудом успел достать клинок. Я вспорол брюхо им, как же много крови из него текло, а ревел он так громко. Я едва выскользнул, чтоб он не придавил меня, затем убил, чтоб не мучился.

Не знаю, как я оттуда выбрался, словно по неведомой нити шел, моя темная одежда сливалась с темными елями, и меня никто не видел, значит, на помощь мне не приходилось рассчитывать. Когда я выбрался и рассказал отцу об этом, как же сильно он испугался. И все же я надеюсь, что погибну не из-за зверя, а на поле битвы, как герой.

Темный лес переливается в лучах летнего солнца, деревья слегка покачиваются в такт ветру. Птицы стихли, перестали распевать свои причудливые песни, даже небо сегодня просветлело после нескольких дней проливных дождей. Нигде ни звука, все смолкло в страхе.

Из своего убежища выбрался аспид. Своими большими крыльями огромный змей нагоняет ветер, деревья под ним яростно зашатались, на нескольких осыпалась листва. Вместо пасти у него два хобота и клюв, из которого вырывается пламя, яркое, почти бордовое. Весь змей черный, кроме крыльев, которые на солнце переливаются цветами радуги. К тому же, они почти что сияют из-за драгоценных камней, что усыпали все крылья аспида. Глаза зверя, цвета изумруда, злобно засверкали от трехнедельного голода.

На землю он сесть не может, потому и ищет жертву покрупнее, чтобы схватить и улететь назад в горы. Боги наказали аспида за дерзость так, чтобы земля его обжигала, ранила, как только он на нее садился. Но голод сильнее зверя, тем не менее он не может поймать ни одно животное: все спрятались в убежища.

Аспид кружится, ищет большой камень, а из носа валит пар— зверь в отчаянье. Ему страшно, но он хочет есть. Его глаза бегают из стороны в сторону. Он чувствует запах зверей, прошедших здесь пару часов назад. Похоже на стадо оленей, но где они теперь? Почему все спрятались? Раньше аспид легко ловил добычу, наверное, пора поменять место охоты, поскольку животные уже запомнили его запах и прячутся. И все же змей не может улететь голодным, у него просто- напросто не хватит сил на полет. Его громадное тело потребляет слишком много энергии, и, естественно, зверь сильно ослаб за 3 недели голода.

Змей сидит на камне, прислушиваясь к каждому шороху, неожиданно где-то обламывается ветка. Уши приподнимаются, аспид настораживается, поворачивает голову в строну источника шума. Притоки слюны заставляют зверя облизываться. Шум этот в километре от него, голод и тишина в лесу обострили его чувства. Зверь максимально тихо взлетает, взмахивает аккуратно крыльями, инстинкты зверя проснулись и жадно хотят скорее насытиться. Но что же за зверь столь не острожен, что не почуял аспида?

Змей медленно приподнимает крылья, которые постепенно сливаются со светлым небом. Лапы застыли в готовности, оттопырились когти. Змей уже видит несмышлёного дикого кабана и вот-вот поймает.

Хрясь!

Добыча в его лапах. Жирненький кабан, мечта любого охотника, извивается и пищит, молит зверя. Последний неспешно сжимает лапы так, чтобы добыча начала задыхаться. Глоток воздуха сейчас так нужен пойманной добыче, но жертва все меньше трепыхается. Аспид слишком долго ждет, поэтому усиливает хватку. Последний вдох… Больше не шевелится.

Хищник возвращается на камень, на котором сидел несколько минут, а не часов, как показалось несчастному кабанчику. Понемногу он выпивает кровь, а потом принимается за мясо, зубы вгрызаются в податливую плоть, языком аспид слизывает струйки стекающей по камню крови. Змей разрывает добычу на куски и, подобно человеку, аккуратно ест по кусочкам. Он утолил свой голод, разум снова к нему возвращается. Теперь аспид раздумывает, как бы лучше ему лететь, а главное, куда? Сейчас он собирается лететь в горы, но слышит шум, очень сильный шум. Уши зверя снова приподнимаются, и он рассчитывает на еще одну добычу.

Со стороны города выехала довольно большая конная процессия. Князь, любитель охоты, выбрался в лес. Его страсть к охоте слишком сильна, чтобы обращать внимание на упреки со стороны жены или совета. Каждую неделю он вырывался из замка на охоту, его опьянял вкус победы над дичью. Никакие заботы о княжестве не могли предостеречь от охоты.

Князь был добр и простодушен, потому людям он нравился. Действительно князь умел хорошо договариваться, был мудрым казначеем, чем обогатил край и не провел ни одного военного похода. Стекались иноземные купцы, привозя удивительные товары. Вроде бы все хорошо, если бы не козни недовольных, ведь умен был все-таки не князь, а его жена. Зачем им он вообще, если можно жениться на княгине и стать самому князем?

Первая попытка убить князя случилась пять лет назад, когда трое прокрались в замок и попытались в темноте заколоть возвращающегося с охоты, уставшего князя. Но он сумел ловко увернуться и обнажить меч. Князь слишком хорошо умел обращаться с оружием, так что исход был предрешен. Ему не составило труда убить неудавшихся убийц. Дальше покушения стали изощреннее. Это был не только яд, но и закаленные заклинаниями ведьм клинки. Самое изощренная “пакость” произошла 2 года. Но не на князя, а на маленькую княжну. Это было не так и сложно, учитывая, что с девочкой были лишь няньки. Схватив княжну, похитители потребовали выкуп. Твердо уверенные в любви князя к единственному чаду, они просили привезти к их терему драгоценности в сундуке к одному старому поместью. Причем, сопровождать сундук должно не более 10 человек, включая князя.

Конечно, все, кроме самого князя, все поняли и настойчиво уговаривали не ехать самому, во всех красках описывая безумие этой