Глава 1
Лев потряс головой. Он-то ничего не забыл. Он знал, что умрет в том новом мире, куда его звал Тераи. Но это случится только через десять лет! Для его детского разума десять лет были вечностью! Уверенный в своем бессмертии Лео блаженно зевнул и растянулся на солнце.
Фрэнсис Карсак. «Горы судьбы»
Френсис размышлял. Если можно назвать размышлением судорожные попытки внести порядок в сумятицу мыслей, сосредоточить внимание во время парирования ударов, сыплющихся со стороны двух его противников. Отойти в сторону от схватки, посмотреть на себя и на свои движения со стороны, понять, что произойдет через мгновение, через два, какой удар будет следующим и к каким последствиям приведет очередной выпад его длинного меча.
В самом начале, когда из-за деревьев показались эти двое, решившие ограбить одинокого пешего путника на лесной дороге, когда раздался первый звон мечей, соревнующихся сейчас в чистоте звуков, издаваемых при ударах, одна мысль возникла в его голове. Всего одна, но показавшаяся ему настолько важной, что ни дисциплина опытного бойца, ни вполне реальная опасность остаться лежать на этой забытой богами тропе, не смогли вытеснить эту мысль из его сознания.
Так что если можно было назвать размышлением попытки думать во время короткого боя, то Френсис размышлял.
Вот сейчас его противник рванется вперед, ударит его мечом в шею сбоку, надеясь, что путник недостаточно опытен и не успеет прикрыться. А если прикроется, то силы его рук окажется недостаточно, чтобы сдержать тяжелый меч. В этом плане есть резон, особенно если учесть, что рядом стоит подельник разбойника. И даже если Френсис успеет парировать, и его сил хватит, чтобы остановить меч одного противника, то он все равно может потерять равновесие и тут же попасть под удар второго.
Френсис отступил. Меч скользнул в ладони от его горла, и разбойник по инерции сделал лишний шаг в сторону того, кого собирался прикончить. Резко выбросив вперед руку, Френсис перехватил разбойника за запястье и дернул на себя, в тот же момент разворачиваясь, одновременно прикрываясь от второго противника телом его напарника. Сделав полный разворот, он ударил разбойника в бедро, почти перерубив его ногу. Приятель раненого на мгновение замешкался, оценивая произошедшее, а затем развернулся и побежал в лес. Побежал быстро, и никакого желания гоняться за ним среди хмурых деревьев и сырого кустарника у Френсиса не возникло.
Коротко глянув на пораженного врага, он сделал быстрый шаг в его сторону и перерезал горло разбойника. Сейчас ему меньше всего хотелось слышать стоны раненого, его мольбы о помощи и пощаде. Сейчас ему хотелось собрать свои мысли воедино и, наконец, завершить размышление.
*
И вновь одинокий путник шел по безлюдной лесной дороге. Френсиса не пугало одиночество. Ему не нужны были собеседники для того, чтобы размышлять. Ему не нужны были напарники, чтобы защищаться от грабителей. Он был достаточно молчалив, чтобы обходиться без пустых бесед, которыми обычно пробавлялись компаньоны в дороге. И достаточно опытен, чтобы справиться с несколькими грабителями в одиночку. Поэтому он шел один и размышлял в тишине, воцарившейся на лесной дороге.
Френсис вспоминал последний бой, вспоминал много схваток, в которых участвовал до этого. Короткие стычки со степными кочевниками, в то время, когда он служил в крепости на востоке страны. Битвы, когда ему приходилось стоять плечо к плечу с товарищами и смотреть на наступающие толпы врагов. Мешанину рукопашной, в которой легко гибли даже лучшие бойцы. И вновь последний бой. Легкое движение мускулов лица разбойника, по которому опытный воин мог определить момент атаки. Шаг левой ноги, который предшествовал замаху вражеского клинка. Перенос веса на носок и небольшой разворот ступни, указывающий на то, что удар будет направлен именно в шею, а не куда-либо еще. Все это было банально и не требовало чуда – требовался только навык воина и многолетняя практика учебных боев и смертельных схваток.
Но Френсиса поглотила идея того, можно ли предугадать ход боя чуть дальше, не на один - два, а на десяток и больше ударов вперед. Можно ли, только вступая в поединок, уже знать его результат, или, вернее, знать, как следует действовать, чтобы этот результат его устраивал. Можно ли предвидеть подлый удар, который может быть нанесен с любой стороны в гуще битвы, когда большая часть воинов гибнет не оттого, что они недостаточно хорошо владеют клинком, а из-за того, что их спина оказалась в какой-то момент неприкрыта.
Дорога петляла, этой дорогой вообще нечасто пользовались, и Френсису то и дело приходилось отводить в стороны низко склоняющихся к дороге ветки елей. Поэтому он заметил путника только тогда, когда столкнулся с ним практически вплотную. Человек шел в том же направлении, что и Френсис, хотя шел значительно медленнее, и только это позволило воину догнать его на лесной дороге.
Слишком медлительное передвижение незнакомца могло быть объяснено его возрастом – мужчина действительно был в годах, хотя внимательней приглядевшись, можно было заметить, что старость никак не сказалась на его физическом состоянии.
Незнакомец выглядел как воин, недавно оставивший воинскую службу, причем изрядно на ней задержавшись. Человек явно разменял пятый десяток, однако был по-прежнему статен, под бесформенной одеждой при движениях чувствовалась сталь еще не заплывших жиром мышц, выражение, впечатавшееся в черты его лица, выдавало принадлежность к касте людей, привыкших принимать и отдавать приказы.
И, судя по всему, старик значительно лучше был приучен именно приказывать.
Странник лишь мимоходом взглянул на Френсиса, никак не показывая, что удивлен встрече. Как будто это был многолюдный тракт,
