Кожа из белоснежной, превратилась в смуглую. Крылья за спиной. Зубы - акулы от зависти рыдают, да и мир чужой. Почти не страшно, ужасно в другом - была человеческой женщиной, а очнулась красивым эльфийским парнем. Слэш.
1. глава 'Истина то, что прожито'.
Я стремительно убегала подальше от подворотни, в которую чуть не забрела по своей глупости, решив срезать путь до дома. Неслась в сторону главной улицы, где должно быть многолюдно, несмотря на второй час ночи. Ломанулась, как напуганный лось сквозь чащу леса, сразу же, как только увидела довольно упитых трех типов с выражением рожи, кому бы пятак начистить. Забег на высоченных каблуках - это спринт на ходулях, быстро и далеко не убежишь. Страшно… За спиной довольное мужское улюлюканье и топот ног, преследующих меня. Догоняют. Успею, не догонят…
Сильный удар в спину, с размаху растягиваюсь во весь рост на асфальте, содрав в кровь коленки и локти. Сердце заходится в быстром ритме, загнанного кролика. Догнали… Вцепившись рукой в мои волосы, оттянул голову назад. Резко приставив что - то холодное к моей шее.
- Только пикни, прирежу как свинью. Усекла? - В ответ я смогла лишь захрипеть. Не отпуская моей шевелюры, потащил мое безвольное тело, парализованное леденящим ужасом, обратно в темную и безлюдную подворотню. Откуда-то пришло четкое понимание, если: дотащит, не выживу. Отчаянно дернулась, рванула вперед, оставляя в зажатом кулаке кровавые клоки своих волос. Попытка побега закончилась, практически и не начавшись. Трое здоровенных пьяных мужиков против хрупкой женщины, это перебор. Удар в живот, - и вот я, скуля от боли, катаюсь по земле. А три ублюдка громко и довольно ржут.
- Ну что, овца, добегалась? - скалился в кривой ухмылке пьяный бугай.
- Хорошую развлекуху сегодня себе нашли.
- Точно, Гриня, интересная игрушка, потому что новая.
Хохот. Снова вцепляются в волосы и волокут, подальше от людной улицы, в темный закуток, смердящий отхожим местом. Что же ты сволочь, все за них меня хватаешь, - мелькнула мысль в голове. Я поспешно старалась придумать выход из ситуации. Сказать, может быть, что больна какой-либо гадостью? Нет, едва стоит глянуть на эти тупые рожи, можно понять, не проймешь. Мерзавцы настроены поразвлечься. Значит, буду орать, и погромче, а вдруг кто-нибудь услышит и поможет. Ага, как же, сказочница, такая большая, а в сказки веришь. Скорее мимо пройдут, и отвлекать не будут. Мысленно осадила сама себя. Стоп, все равно надеяться надо. Надежда умирает последней.
Резко швырнув в угол стены, тащивший меня гад, потянул ко мне руку, видимо, в надежде скоренько избавить от одежды. Вот в эту-то протянутую медвежью лапищу я и вцепилась со всей дури зубами, с довольным злорадством растянув, красные от его крови губы. Хоть покусаю от души. И в тот же момент, посмотрев на перекошенные в бешенстве морды этих выродков, я ощутила себя жалкой и маленькой, как загнанная в угол крыса.
- Ах ты, тварь! - взревел этот тип, схватившись за прокушенную руку, и тут же ударом в челюсть отправил меня в бессознательное состояние. Очнулась я от зверской боли во всем теле и жуткого пронизывающего холода. Грязные рваные куски ткани, которые остались от одежды, свисали по бокам. И то, что я, - голая, замерзшая и распятая, этими подонками, лежала на земле вонючей ночной улицы, не вызывало у меня чувство стыда, а только все поглощающий животный страх.
- Мы ждали твоего возвращения. Очень хотели, что бы ты полностью насладилась нашей игрой, - хватая своей лапищей за мою шею, усмехнулся урод.
- Будешь хорошей девочкой, мы тебя отпустим, а начнешь выкобениваться, сделаем очень больно. Тебе ясно? - вперился в меня взглядом душевнобольного тот, которого носатый называл Гриней.
- Ты поняла, сучка? - снисходительно похлопал меня, урод, по лицу, - можешь промычать, разрешаю. Не обращая на очередной взрыв больного хохота этой троицы, я смогла лишь кивнуть, не сумев выдавить из себя ни звука. Во рту все пересохло, язык отказался шевелиться. Не, точно не отпустят, я видела их лица. Я не первая их игрушка. Убьют, возникла уверенная мысль.
- Какая покладистая девка, - расцвел в ироничной мерзкой улыбке носатый. Мои жалкие попытки сбросить с себя пристраивавшегося на меня выродка, ни к чему не привели. С двух сторон крепко держали носатый с Гриней. Развлечение им явно нравилось. Не знаю, как мне удалось извернуться, но моё колено все же приласкало пах ублюдка.
- Сука! Тварь! - хрипел корчивший рядом мужик. Мою триумфальную улыбку стерла жуткая боль от удара в живот. Носатый резко схватил меня за шею, прижал к моей щеке нож, открывшийся щелчком, провел его кончиком по моему лицу. Это сон, просто страшный сон. Сейчас, я проснусь, и все закончится… Вот сейчас…
- Мужики держите её крепче, - сплюнул в сторону пришедший в себя выродок. Замахнулся, но в паре сантиметров от моего лица остановился.
- Нет уж, шлюха, ты получишь массу удовольствий, - и снова тройной гомерический хохот. Кошмар никак не заканчивался. Резкое движение в меня принесло безумную боль, вызвавший дикий крик, из моего горла, переходящий в завывание. Засунули кляп в рот сделанный из обрывков мой одежды, а подонок с выражением блаженного наслаждения и с гадкой улыбкой больного садиста продолжал врываться в меня с неистовством бешеного зверя. Слезы текли по моим щекам, перемазываясь с кровью из разбитых губ и землей. Почему я?! Почему со мной?! Хватит! Я не хочу! Больно! - кричала я в мыслях, а через заткнутый кляпом рот слышались лишь всхлипы и болезненные стоны. Они поменялись, продолжая пытку. Захотели поиграть со мной одновременно, боль отправила меня в блаженную спокойную тьму. Периодически появлявшиеся проблески сознания давали мне смазанную расплывчатую картинку пыхтевшего на мне очередного насильника. Время для меня остановилось, я застряла в агонии души и тела. В сознание меня вернули сильные хлопки по щекам. Безразличным взглядом сломанной куклы я уставилась на выродков.
- Понравилось? - с лихорадочным блеском в глазах глумился урод.
- Другие девки получали меньше кайфа. Тебе сегодня просто повезло, - ухмыльнулся Гриня.
- Отодрали по полной программе, - это уже носатый растягивает в подобие усмешки кривые губы. И снова громкий хохот. Если переживу, буду ненавидеть, этот чертов смех. Снисходительно потрепали по голове, словно псину. Слезы давно высохли, внутри образовалось пустота. Стало все равно, но, наверное, я действительно гордый и глупый крысеныш, с трудом насобирав слюни, все же плюнула в довольную физиономию одного из них. Ура! Доплюнула, вон как смачно, расползлись по его ошарашенной морде, подумала я радостно, но вяло. Веселый настрой слетел с них как шелуха. Меня начали избивать. Устали, съязвила я, отключаясь, когда они остановились. По-видимому, им крайне нравилось приводить меня в чувство, для очередного издевательства.
