Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора. Агент Ада

Афганистан, провинция Кандагар 1985 год.

Рассвет только занимался, окрасив верхушки гор розовым светом. Стояла еще ночная прохлада, но скоро она сменится изнуряющей жарой, которая мне не привычному к жаркому климоту, доставляла кучу неприятностей. Переносить жару мне было труднее чем холод. Все время хотелось пить,пить и пить. И все выпитое тут же выходило с потом оставляя соленые разводы на рубашке

Наш батальон царандоя (1) выдвигался под прикрытием двух стареньких БТР-60-пб, для блокирования района проведения операции. Которая проводилась силами ХАДА.(2) Все как всегда,мы работали по устаревшей информации -кобальтеров. (4) Духи (душманы), которые там были замечены , давно ушли, и я это прекрасно понимал. Это обычная наша ситуация, когда надо показать, что батальон выходил и проводил операцию. Лето, опостылившая жара и пыль, наводили уныние. У меня было только одно желание- побыстрее прибыть на место. Я находился в штабном УАЗике - как советник командира батальона и с тоской обозревал унылый пейзаж предгорья, возле которого теснились грязные дома и глиняные дувалы(3) небольшого селения.

На двери УАЗа были навешаны броники, - хоть какая-то защита от пуль , но вся надежда была - на 'авось пронесет', и весь предыдущий год службы это работало.

Мы пылились в середине колонны, а головной БТР покидал деревню. Краем глаза я увидел как открывается калитка, и в дувале напротив нас появляется пуштун с пулеметом в руках. Одновременно с этим впереди раздается сильнейший взрыв и на месте БТРа образуется огромное огненное облако. Я поворачиваю голову в сторону 'духа' с ПК, вижу рот с кривой улыбкой и больше ничего сделать не успеваю: пулемет выдает длинную очередь, и пули рвут грудь, выбивают автомат из рук. А дальше боль, обида и темнота.

Сквозь тяжелое забытье слышу чужую речь, но не понимаю, - говорят на 'пушту', ...

Хамид не первый год был полевым командиром отряда маджахедов. Постепенно его отряд рос и сейчас он насчитывал 135 воинов Аллаха. Они ждали батальон царандоя. От успеха предстоящей операции зависит, будут ли с ним работать американские кураторы. А это деньги, современное оружие и авторитет. Хамиду очень нужна была репутация серьезной боевой силы. Два западных журналиста с разных мест должны были заснять, расстрел колоны царандоя маджахедами. Спланировать и организовать засаду помог таджик-переводчик Рустам, с которым его свел один из дуканщиков.(6) Но все его опасения оказались напрасны, прошло даже лучше, чем он мог предположить. Атака получилась неожиданной для потивника. Сначала подорвался головной БТР, потом его маджахеды в упор стали расстреливать машины с солдатами. Растерянные сарбозы не пытались оказать даже малейшего сопротивления. Они прыгали из машин, бросали оружие и разбегались в разные стороны. Семь минут скоротечного боя, и вот результат - больше сотни царандоевцев убиты и ранены. Остальные разбежались..

Хамид подошел к репортерам, со стороны расстреляной колоны слышались одиночные выстрелы, это его бойцы добивали раненных.

- Хамид, там 'шурави'(7) ), еще живой, но раненый. Что с ним делать? - спросил подошедший молодой парень со счастливой улыбкой на загорелом до черноты лице. - С ним Рустам, собака, разговаривает.

- Не доверяешь Рустаму, Файзула? Почему? - спросил Хамид.

- Перебежчик он, брат. Их предал и нас предаст. Жадный он, сильно деньги любит.

- Ну деньги все любят, положим. Пошли, посмотрим на этого шурави, может американцам продадим, если выживет,

...

- Ну, что Витя? Как ты пел: '...и на Тихом океане мы закончили поход'? Вот твой поход и закончился, только гораздо ближе, - услышал я голос нашего пропавшего переводчика.

С трудом разлепив глаза от слипшейся крови, я увидел сидящего на корточках перед собой очень довольного Рустама. Слова давались с трудом, но все-таки я спросил:

- Почему... Рустам?

- Деньги, Витя. Хорошие деньги.

Я закашлялся, выплюнув сгусток крови, тихо прошептал:

- Они тебе не помогут.

Тихо так сказал, безразлично. Засунул руку под куртку, разжал усики у эфки (граната ф1) и потянул кольцо.

- Что ты шепчешь, русский? - потянулся ко мне Рустам.

- Говорю: полетели к Аллаху, заждался он.

- Смотри, брат, шурави к Аллаху собрался, - засмеялся Хамид, и это были последние слова в его жизни.

Закрытый сектор, планета Сивилла 5.

Королевство Вангор, провинция Азанар.

- Мессир, мы доставили парнишку, как вы и велели. Вошедший человек в легком кожаном доспехе с коротким мечом на поясе с большим почтением поклонился и, видя, что ему не отвечают, продолжил:

- Охранник, мессир, опоен зельем и спит, а сынок барона пожелал посмотреть лигирийских коней. В темноте мы парня оглушили, влили зелье ему в рот. Помолчав, добавил:

- В общем как вы и велели, никто не заподозрит. Вышел и пропал.

- Заводите и оставьте его тут. Сами идите к воротам, там и ждите, - произнес человек в черной мантии с накинутым капюшоном из полумрака подвала.

- Как прикажите, мессир. И, обернувшись назад, тихо позвал:

- Руга, заводи тана.

В подвал зашел здоровяк, ведя за собой худощавого, но крепко сбитого, невысокого паренька лет 15-16 с длинными до плеч черными волосами. На лице юноши блуждала глуповатая улыбка, взгляд его был бессмысленным, видно было, что сознание находилось далеко. Но он послушно делал то, что ему говорили.

- Оголись до пояса, тан, - прошипел человек.

И пока мальчик раздевался, проследил взглядом за уходящими из подвала Ругой и его напарником.

- Подойди сюда, позвал он мальчика. Видишь круг? И, не дожидаясь ответа, приказал:

- Ложись в него!

Мессиры, расположите его по звезде, головой ко мне...

Из тьмы подвала вышли еще четверо фигур в мантиях, молча расположили мальчика по углам пятиконечной звезды.

- Хорошо. Вот так. Каргон, возьми порошок и на его груди начерти круг и звезду этим порошком. Много не сыпь, достаточно, а то сгорит, - злобно прошипел тот, кто встречал пришедших.

- Все помнят, что надо делать?

Внимательно посмотрев на четверых и получив подтверждение их готовности, он завел речитатив, в котором повторялось выделенное интонацией слово 'Морро'.

Сначала вспыхнул круг на полу, потом звезда, а затем круг и звезда на теле мальчика.

'Морро', 'Морро' билось в стены подвала, вокруг звезды на полу стало подниматься марево, через которое был виден лежащий безучастный паренек, Время шло, звезда и круг горели, но на призыв заклинателя никто не отзывался., голос человека уже сипел, 'Морро' звучало глуше. Ему вливали силу те, кто был рядом, их шатало, дыхание было хриплым.