Дмитрий Дашко - Джига с ангелом

в которой я ищу вора и встречаюсь с майором Хэмптоном.

Я — частный сыщик Гэбрил по прозвищу Сухарь, для друзей просто Гэбрил. Мне тридцать четыре года, возраст достаточный, чтобы составить о себе определённое мнение, и, как у многих, оно неважное. Нет, я не бросаюсь на отражение в зеркале с криком: «Ненавижу!», однако поводы для гордости обходят меня стороной. Знаете, это идёт на пользу, иначе я стал бы таким же надутым и спесивым индюком, как те придурки, что распоряжаются судьбами, сидя в правительственных кабинетах.

На часах полдевятого вечера. Если моя собеседница — тётка страшная, как смертный грех, не врёт, то интересующий меня тип появится с минуты на минуту. Скорей бы. На поиски я потратил целых два дня, поэтому сидя в халупе размером с почтовый ящик, предвкушал нашу встречу, словно первое в жизни романтическое свидание.

Женщина, сидевшая напротив, решила не упустить свой шанс и продемонстрировала ножки, выпростав их из-под полы застиранного халата неопределённого цвета. Они походили на куриные лапки и производили отталкивающее впечатление. Я не выдержал и отвёл взгляд в сторону окна, украшенного простенькими ситцевыми занавесками в цветочек.

На улице вечерело, фонари в этом районе были так же редки, как приступы щедрости у банкира. Ничего, кроме размытых тёмных пятен за стеклом и горшочка с геранью на подоконнике, рассмотреть не удалось.

Я подавил тоскливый вздох и снова повернулся к «чаровнице», та сидела, как ни в чём не бывало, закинув ногу на ногу и постреливая глазками. Ещё пара таких «выстрелов», и я полезу на стенку или свалюсь с приступом мигрени. Есть отчего: с сальными патлами на голове, маленьким мышиным лицом и фигурой, похожей на скелет из анатомического кабинета, мадам могла представлять интерес только для изголодавшегося по женской ласке маньяка, вышедшего на свободу после долгой отсидки.

Однако ничего не попишешь, пока подонок, носящий прозвище Бурундук, не ступит на порог этой квартирки, придётся изображать приветливость и напропалую флиртовать с дамочкой, больше похожей на засушенную мумию, чем на женщину. Что поделать, издержки работы.

В эту дыру, где каждый миллиметр кричал о бедности и нужде, меня привело расследование, причём довольно нетипичное. Казалось бы, что в том удивительного, ведь моя профессия — частный сыщик, а это значит, что я с утра до вечера должен крутиться как белка в колесе, совать нос в чужие дела и приходить туда, где не ждут. За то мне и платят. Однако сейчас у меня не было клиента. Я работал на себя и пришёл, чтобы найти вора, укравшего у моей невесты, эльфийки по имени Лиринна, кошелёк, в котором лежали почти все наши накопления.

Ситуация может показаться анекдотичной, если учесть, что Лиринна ещё и мой напарник. Мы вместе держим скромное детективное агентство, пользующееся хорошей репутацией. Люди часто обращаются к нам с проблемами и порой имеют на свою голову ещё больше.

Наша контора находится в центре столицы. Это не более чем пускание пыли в глаза и трата бешеных денег, однако пришлось пойти на этот шаг, дабы придать себе респектабельный вид. Тому есть простое объяснение: городские богатеи могут довериться только тем, чьи офисы расположены в престижном месте. Владельцы домов об этом прекрасно осведомлены и дерут за аренду три шкуры. Наш хозяин — тем более, о его жадности можно складывать легенды. Даже если бы король с какого-нибудь перепугу отменил все налоги, домовладелец использовал бы это как предлог, чтобы повысить плату. Но пока справляемся.

Свадьба состоится через восемь месяцев и будет приурочена к крупному эльфийскому празднику, только не спрашивайте, к какому именно: и в наших-то путаюсь, а что говорить о торжествах эльфов! Лесные обитатели радуются любому знаменательному событию и непременно спешат возвести его в ранг праздника. Двести лет назад у главы клана родился долгожданный сын — и вот вся ушастая братва отмечает событие два века кряду. Надрали задницу оркам — ещё один повод устроить шумное веселье. Это если не брать во внимание всякие мелкие победы эльфийского воинства. Их же видимо-невидимо! И каждое отметить надо. А уж сколько детишек у старейшин всех четырёх Деревьев успело родиться! Вообще не перечесть. Если запоминать, голова квадратной станет.

Так что я заморачиваться не стал. Главное о свадьбе не забыть, а то всякое в жизни бывает. Некоторые, говорят, и на свои похороны не успевают. Это в шутку, а всерьёз, когда время придёт, тогда и узнаем, что за дополнительный повод для гулянья. А пока живём в доме родителей Лиринны, ведём себя как монахи и… воспитываем сына.

Он совсем недавно появился в нашей жизни. Я три года не знал о его существовании, что вовсе не означает, будто ваш покорный слуга — плохой отец.

Не люблю пускаться в воспоминания, особенно в неприятные. Естественно: кому нравится бередить раны?

Жизнь ведь что зебра: есть и светлые, и тёмные полосы. Моя тёмная началась три года назад. Я был женат на Марте, очень красивой женщине, к несчастью обладавшей не самым лучшим характером.

Говорят, браки совершаются на небесах. С нашим в небесной канцелярии что-то напутали. Двух более непохожих людей стоило поискать. Не стану рассказывать обо всех скандалах, которые закатывала драгоценная жёнушка по поводу, а чаще всего без. Достаточно и того, что я приходил домой, как на каторгу, готовясь выслушать очередную порцию упрёков, а потом долго смотрел в зеркало и думал: неужели в нём отражается живое воплощение всех имеющихся на свете пороков?

О, в чём меня только не обвиняли! Обладай прокуроры хотя бы половиной фантазии Марты, они бы пересажали в кутузку всех жителей королевства с королём в придачу.

Однако я терпел, закусывал губы, был вежлив как дипломат и осторожен как шпион перед провалом. Почему? Сложный вопрос. Вероятно, надеялся до последнего, что разум восторжествует: Марта разглядит во мне бриллиант и поймёт, что глубоко ошибалась. Святая наивность!

Сколько предстояло ещё терпеть, не знаю. Ситуация разрешилась неожиданным образом: супруга пустилась в бега с актёром из передвижного балагана (как выяснилось впоследствии, она была в положении, от меня, разумеется). Однако счастье голубков продлилось недолго. Как только любовник узнал о ребёнке, то сразу решил свои проблемы простым способом: собрал вещи и исчез в неизвестном направлении.

Беглянка осталась совершенно одна, без всяких средств к существованию. Пришлось хлебнуть лиха, она перебивалась с хлеба на воду, голодала, но так и не вернулась. Чего в этом больше — гордости или упрямства, шут его знает. Возможно, и того, и другого поровну. Женская логика — величайшая загадка вселенной.