Шон Томас Одиссей
Волшебник Темной Улицы
Четвертого ноября 1876 года в рубрике «Вакансии» газеты «Нью-ЙоркТаймс» Волшебником Темной Улицы было размещено объявление:
Требуется волшебник.
Требования: пунктуальность, хорошее образование, мужество, ум, фантазия, смелость, умение хранить секреты, открытость для мира, объективность.
Главный приоритет: уверенное обращение с тайными и могущественными знаниями этого и всех остальных миров.
Опыт не обязателен.
Пожалуйста, отправляйте ваше резюме по адресу:
Дом Маятник, номер 19
Темная улица, до востребования
Нью-Йорк, Малый Лондон.
В последующие три дня Нью-Йоркскую почту завалили письмами, отправленными на указанный адрес 3492 соискателями.
К великому недовольству и чрезвычайной досаде начальника почтового отделения, никакой «Темной улицы» не нашлось ни по одному известному маршруту, ни по обычным картам, ни по каталогу индексов.
Никто не слыхивал о «Малом Лондоне» в окрестностях Нью-Йорка. Со штампом «Адрес неизвестен» письма были возвращены отправителям.
Шесть месяцев спустя.
Понедельник, 14 мая 1877
– Магия – вещь ненадежная, – заявила двенадцатилетняя Уна Крейт. – Предпочитаю проверенные способы.
Дьякон сидел на ее плече, тихо предвкушая беду. Темный, как ночь, смоляной, словно чернила, великолепный волшебный ворон нахохлился, любопытствующе разглядывая вместе с хозяйкой витрину «Лавки чудес», в которой дядя Уны распродавал последние магические диковины.
Сквозь оконную паутину были видны разные волшебные штуки: заколдованные метелки, хихикающие при уборке, и мелодично булькающие чистящие губки.
Были там и не гаснущие лампы, и не тающий лёд – два самых продаваемых дядиных товара – готовые к продаже и запакованные в подарочную упаковку. Однако Уна не горела желанием сегодня посещать лавку. Как и кто-либо ещё.
Управляющий складом мистер Альперт, седой старик с выступающей вперед верхней челюстью, носящий огромные круглые очки размером с чайные блюдца, скучал, сидя за прилавком. Его веки, увеличенные линзами, вот-вот готовы были сомкнуться от дремы.
При беглом осмотре пустого магазина у посетителя могло сложиться впечатление, что заниматься магией так же весело, как целый день наблюдать за сохнущими на подоконнике фруктами. То есть, до безумия скучно. Да и само здание, по правде сказать, отчаянно нуждалось в покраске.
То ли дело дверь по соседству, отделяющая лавку чудес от сапожной мастерской, – ухоженная и свежевыкрашенная, широко распахнутая для шныряющих туда-сюда покупателей.
Огромная вывеска над сверкающей витриной гласила: «Современные диковины мистера Вилбера»
Клиенты и любопытные зеваки буквально распихивали друг друга, протискиваясь в двери чудо-магазина мистера Вилбера, где продавались все мировые новинки, начиная от зубных щеток и велосипедов, и заканчивая фотоаппаратами и дорогостоящими новомодными вафельницами.
Чуть ли не все передовые изобретения, появившиеся в продаже в 1877 году, можно было найти в «Современных диковинах мистера Вилбера».
Мистер Вилбер, неуклюжий долговязый мужчина с плоским лицом и высоко посаженным кадыком, никогда не выглядел скучным, в отличие от мистера Альперта, и, как предполагала Уна, дело здесь было в том, что мистер Вилбер был увлечен своим делом и пытался на самом высоком уровне соответствовать ожиданиям его жаждущим технологий клиентов .
Уна вздохнула. День был солнечный, а воздух свежий. Запахи весенних листьев и пыльных мостовых окутали каждый тенистый уголок.
Глядя на свое отражение в заколдованной витрине, Уна поправила кружевную шляпку и провела рукой по волосам.
После вчерашнего ночного инцидента с гильотиной волосы если и отросли, то совсем ненамного. Она попыталась поправить шляпку так, чтобы скрыть неровность причёски – но всё без толку.
– Тебе нужно быть осторожней, – такой совет дал Уне ее дядя, когда та едва не лишилась головы. Сказано это было резко и необычно сурово.
– Я разрешу тебе быть детективом только, если ты пообещаешь больше не влезать в такие жуткие неприятности. И я не шучу, Уна! Игрегиус Гудфеллоу – вор, маньяк и негодяй в одном флаконе. Тебе ужасно повезло, что в его жуткую гильотину попали только волосы. Не нужно было преследовать его до тайного убежища, а когда ты узнала, что он ограбил ювелирный магазин Хоторнов, нужно было оставить дело полиции.
Уна закатила глаза. Конечно, дядя не питал иллюзий насчет полиции. С тех пор, как три года назад главный инспектор Уайт возглавил полицейское управление Темной улицы, полиция стала объектом насмешек законопослушных граждан и криминальных элементов. О небывалом доселе разгуле преступности говорили все.
– Тебе повезло, что успела освободиться до того, как этот психопат опустил лезвие, –сурово продолжил дядя, – и что Дьякон так быстро добрался до полиции, иначе... иначе... – Волшебник со вздохом покачал головой. – Ты еще дитя, Уна. И ты не твой отец.
Это прозвучало обидно. Уне пришлось прикусить язык, чтобы не сказать, что Волшебник ей тоже не отец, а настоящий отец умер и лежит под шестью футами земли на Кладбище Темной улицы. Но зачем про это вспоминать? Это его только огорчило бы.
Вероятно, дядюшка не входил в число величайших магов, наделенных почетным статусом Волшебника Темной улицы – некоторые даже критиковали его за посредственные магические способности – но он, несомненно, был отличным дядей и лучшим опекуном, о котором Уна могла только мечтать.
И, наконец, он согласился освободить ее от магических обязательств, чтобы Уна изучала детективное ремесло. На что еще жаловаться? Поэтому племянница дала обещание не шпионить за кровожадными преступниками... Если сможет сдержаться!
Вернемся же к Уне. Она устремила взор на север. Темная улица лежала перед ней, как на ладони, последняя из тринадцати магистралей, связующая Мир людей с Волшебной страной.
Широкая мостовая простиралась на тринадцать миль в длину непрерывной линией, без перекрестков, образуя изолированный мирок. Здания вросли в границы тротуара, слово неровные зубы, теснившиеся в маленьком рту.
Они так плотно прислонялись друг к другу, что создавалось ощущение, если одно из зданий рухнет когда-нибудь, все остальные сложатся по цепочке, как домино.
Мгновение Уна разглядывала улицу, древний мирок между Мирами, одной стороной упирающийся в Стеклянный Портал, другой – в Железные Врата.
