– Маги – это такие специальные общественно бесполезные субъекты, которые прилагают максимум усилий для того, чтобы это их основное качество было замечено и надлежащим образом оценено активным большинством человечества, – заметил как-то Мур своему другу Великому Магу Курту. Ответ Великого Мага история сохранила, но меня до сих пор в ту сокровищницу старинных манускриптов не пускают. А чтоб убедить тамошних драконов в моей непричастности к гнусному племени сказителей, занимающихся предосудительным разглашением секретной информации, у меня не хватает четырех амулетов и двух артефактов. Так что простите великодушно.
Архимаг спал и видел страшный сон. Ну очень страшный. Снился ему Эруэлл Первый, Верховный Король Оннерского Союза. Никогда не виденный им Эруэлл. Загадочный Эруэлл.
Враг.
Непредсказуемый и таинственный, он снился так нагло, будто они были давно знакомы. Он грозился растоптать Башню Архимага, и это вполне могло получиться. У него были очень большие сапоги. А колдовать у Архимага не получалось. Совсем не получалось. Архимаг не знал – почему. Он стонал и ворочался во сне. А потом проснулся.
Тоже во сне, разумеется.
И новый сон был ничуть не лучше прежнего.
Архимагу снились сумерки. Седые сумерки стояли над миром, а в сумерках его ждал…
Архимаг вновь застонал. На сей раз от досады. Проклятый Эруэлл и здесь успел! Пролез незваный. Архимаг хотел проснуться, но у него не вышло. Сон не хотел отпускать его.
Однако попытки проснуться что-то изменили в субстанции сна. Сон стал похож на картину. Живую, подвижную картину. Вот только Архимага в ней больше не было. Или все-таки был? Несколько долгих, словно вечность, мгновений, задыхаясь от непередаваемого ужаса, Архимаг искал себя.
Нашел. Ухватил покрепче. Облегченно выдохнул. Так где же он все-таки? Ага. Все еще здесь. В странном сне, напоминающем картину.
Пытаясь проснуться, он наполовину выскользнул наружу, но застрял и приклеился к раме. Теперь он мог только видеть, но не действовать. А Эруэлл был уже не один. Архимаг аж зубами заскрипел от злости. Того, другого, он ненавидел, пожалуй, похлеще Эруэлла. Проклятый Всадник-Из-Облаков! Мерзкий дух-хранитель мерзкого Оннера! И эти двое премило себе раскланивались. Хорошо хоть, его не замечали. В этом сне Архимаг боялся их обоих – а его магия по-прежнему не подавала признаков жизни.
Раскланявшись, Всадник и Эруэлл заговорили. Архимаг прислушался.
– Ты не сможешь разделить со мной трапезу, – говорил Всадник. – Но испить моего вина ты должен.
В руках Всадника появилась Чаша – и Архимаг отчего-то испугался еще больше.
– За победу! – сказал Всадник, и эти слова прозвучали для Архимага смертным приговором.
Всадник как следует приложился к Чаше, после чего протянул ее Эруэллу. Эруэлл посмотрел в Чашу – и Архимаг посмотрел вместе с ним. Эруэлл был далеко, но Архимаг как-то дотянулся. Заглянул в Чашу. Вина в ней не было. Вместо вина в ней быстро бежали серебристые облака, тяжело накренясь, неслись тучи, мрачные ветры угрюмо брели по алым дорогам, трещало небо под могучей поступью великана-грома и серебристые волки молний мчались у его ног. Чаша была полна неистовой грозы. Чаша дышала свирепой яростью бури. Архимаг почувствовал, что его затягивает, что некая неодолимая сила уже тащит его туда, во вдруг приблизившуюся и ставшую огромной Чашу, что еще миг – и он ухнет в эту неодолимую и страшную бездну. С диким криком он шарахнулся назад, еще крепче влипая в раму.
А проклятый Эруэлл выпил Чашу до дна. И даже ни разу не содрогнулся.
– За победу. – повторил он слова Облачного Всадника.
– Тебе понравилось мое вино? – спросил тот.
«Ничего себе – вино!» – с содроганием подумал Архимаг.
– Да, Хранитель. Очень понравилось, – ответил проклятый Эруэлл, этот ходячий кошмар черных магов.
– Добрый знак! – порадовался Облачный злодей. – Если тебе придется звать меня в случае крайней беды – зови меня Фрегонн, – добавил он Эруэллу.
Имя со звоном отскочило от ушей Архимага. Огнем опалило губы.
– Ничего. Я запомню, – мстительно прошептал Архимаг. – И позову как-нибудь.
– Таково мое Имя сейчас, – тем временем поведал Всадник Эрузллу.
– Сейчас? – удивился тот.
– Имена облетают, как листья. – ответил Всадник. – Встретимся в бою.
– Встретимся, – кивнул Эруэлл.
– Встретимся-встретимся! – хихикнул Архимаг и проснулся.
И тут же забыл имя. Напрочь. И еще раз проснулся. И вновь обнаружил себя приклеенным к раме – а это значило, что сон продолжается. Или это был уже какой-то другой сон? Кто знает? Во всяком случае, в картине больше никого не было. Совсем. И только далеко-далеко, в Ордене Черных Башен, стонал и ворочался во сне Архимаг. Ему снился дурной сон.
«А я тогда – кто?» – испуганно подумал Архимаг.
И проснулся.
И ничего такого не вспомнил. Архимагам ведь и вообще сны не снятся. Им это по рангу не положено.
– Во загнул! – удивленно воскликнул Эстен Джальн. – Спит и себя во сне видит, как он спит и себя во сне видит! До чего же все громоздко и в то же время беспомощно. Пожалуй, это все-таки не эстетично. Даже антиэстетично. И подумать только, что это я сам, своими руками, сотворил такую пакость. Нет, решительно, художники не должны творить в дурном настроении. Столько веков потом позору не оберешься!
– А главное, обязательно найдется придурок, который объявит, что это-то и был твой самый главный шедевр, – заметил Ученик.
– Лучше ему не находиться, – с угрозой заметил Художник. – А то ведь я ему отомщу.
– Как? – полюбопытствовал Ученик.
– Я его нарисую, – со зловещей нежностью пообещал художник.
– Чего только не приснится, – проворчало Чудовище, захлопывая недочитанный роман о похождениях Зикера в Стране Теней.
– Ну и дурацкий же сон мне приснился, – пожаловался Курт, укоризненно глядя на посох. – Будто я Архимаг, представляешь? А все из-за того, что я тебя под голову сунул.
– А вот будешь знать, как что попало под голову класть, – ехидно заметил Мур.
И еще несколько человек плохо спали в ту ночь. А Верховный Король Эруэлл не спал вовсе. Или все-таки спал? О таких событиях трудно сказать что-либо наверняка. Он сидел на своей постели, сжимая теплую ладошку жены, но рука его еще помнила запредельный холод Чаши. Было? Не было? Сон или явь? Руны на древнем топоре Шенген красновато мерцали, отражаясь в ее встревоженном взгляде.
– И кто это придумал, будто портал – это устройство для мгновенного и безопасного перемещения на значительные расстояния? – ворчал Курт, потирая ушибленный о пустоту локоть. – Второй час тут болтаемся. Тоже мне «мгновенно и безопасно»! Видал я такую безопасность…
