Надежда Журавлева - Поклянись...

Поклянись, что ты вернешься, 

Что над роком посмеешься.

Пусть рассыплется планета,

Если мир покинешь этот.

Поклянись, что ты вернешься.

Не на веки расстаемся.

И бери клинок ты в руку,

Защищай отца, подругу...

Поклянись, что ты вернешься,

Что от гибели спасешься,

И домой придешь ты… может…

Ну а если нет… то все же…

Поклянись, что ты вернешься,

Что когда-нибудь очнешься,

Что пойдешь навстречу ветру,

И меня найдешь ты где-то!

Девушка закончила песню тихим, сходящим на нет перебором струн. Посетители "Розы ветров" наградили ее оглушительными аплодисментами, в подставленный загодя мешок посыпались серебряные, медные и платиновые монеты. Певица небрежно поклонилась, отложила лютню и села за единственный свободный столик перед самым входом. Это была ее последняя песня. Самые молодые из посетителей трактира плотной толпой окружили поэтессу, старательно сыпля комплиментами, да и другие нет-нет, да поглядывали в ее сторону. Она отвечала небрежно, как человек, давно привыкший к подобным благодарностям.

Лишь один посетитель не смотрел на нее. Когда звучала эта песня, он оживился, внимательно вгляделся в лицо певички, но теперь вновь отвернулся и вперил пустой взгляд в кружку с элем…

Никто в этом городке не знал, откуда он пришел. Немолодой уже эльф, с рано поседевшими волосами и несколькими шрамами на лице, которые портили привычную неземную красоту представителей этого народа, он явился в Пустоземье более сорока лет назад и с тех пор никогда не покидал его надолго. О нем знали немного –  бывший наемник, нелюдимый, вечный одиночка. Лишь одному молодому собрату по ремеслу удалось как-то пробить стену отчужденности этого мрачного типа. Другие уважали его, уважали и опасались, как грозного, умного, побитого жизнью хищника.

- Привет, Вариан, - раздалось рядом. Эльф поднял голову и взглянул на высокого полукровку, стоящего рядом.

- Привет, Норид. Пиво будешь?

- А как же?

Полуэльф пододвинул стул и сел рядом с Варианом. Тот не возражал, даже чуть улыбнулся. Он дружил с Норидом – веселым находчивым парнем, который в свои сто четырнадцать уже успел побывать в сотнях различных переделках, а несколько лет назад поступил в гильдию, став вечной причиной беспокойства своих высокопоставленных родственников. Сам Норид считал Вариана кем-то вроде учителя и частенько появлялся в Пустоземье, порой живя в нем до нескольких месяцев, пока не закончатся деньги. Вариан никогда не отказывался рассказать о секретах своей работы, так что оба получали от общения искреннее удовольствие.

- Слушай, а мне работу предложили.

- Да? – Вариан с легким интересом посмотрел на приятеля. – И какую же? Люди или нежить?

- Нежить, войны пока не предвидится.

- Жаль… – Эльф с сожалением отставил опустевшую кружку, но окликать трактирщика не стал. – На войне платят больше, хотя мне теперь все равно. И что же за нежить на этот раз? И нежить ли вообще? Опять спасение принцессы из лап ужасного минотавра, чтобы обнаружить в конце концов бродячий цирк, куда несчастная девочка убежала от рачительной мамаши? Или убийство дракона, который вот уже как пятьсот лет служит живым талисманом города и в грехах которого числится лишь закинутый на стог сена рыцарь? Кажется, тебя после этого побили, да? Или просто выгнали из города?

- Нет. Серьезная работа, - чуть помрачнев, ответил Норид. Эти два задания были самыми смешными, а для него и позорными, за всю карьеру наемника. – На пустоши к северу от города появились оборотни.

- Да? – всерьез заинтересовался Вариан. Норид невольно поежился, заметив в светло-желтых глазах товарища тот странный огонек, который замечал при малейшем упоминании оборотней. - И сколько же?

- Около пятнадцати, точно не знаю. - Норид пожал плечами и покосился на певичку. – Нормально, справимся. Капканы, я знаю, у тебя есть, так что… К тому же среди них есть самки.

- Тогда хорошо. Я с тобой. За сколько?

- Пятнадцать золотых. Или больше. Столько же, сколько и оборотней. Разумеется, поделим честно, - полукровка подмигнул товарищу, который не стал сдерживать изумленного свиста. Пятнадцать златов – огромная сумма. Видимо, оборотни немало достали заказчика, раз он так расщедрился. – Только выходить нужно уже завтра, не то до полнолуния уже не успеем…

Эльф кивнул. Он также знал, насколько возрастают силы оборотней под полной луной. Лучше поспешить, иначе с ними не справятся и двадцать, не то что два, наемника!

- Хорошо. Тогда встречаемся на рассвете.

- Будет сделано. До встречи, Норид.

- Счастливо, Вариан!

Вернувшись домой, Вариан сразу начал собираться, с удовлетворением чувствуя, как понемногу просыпаются азарт и жажда охоты, уснувшие за время безделья. Со времени последнего заказа прошло несколько месяцев, а последняя настоящая работа была сорок лет назад – промежуток, более чем достаточный, чтобы успеть расслабиться. Но забыть навыки он еще не успел.

Серебряный кинжал. Двуручник – тяжелый, великолепно убивающий всевозможную нежить. Амулет со знаком Волчьего Бога. Вариан не был верующим, но он не раз замечал, что этот амулет и впрямь приносит удачу. Лишним он точно не будет.

Под руку попался небольшой круглый медальон, из тех, на которых нарисованы лица знакомых и друзей. Вариан открыл его и долго стоял, глядя на лицо молоденькой эльфийки, красивой и тонкой, но с холодными циничными глазами. Такие глаза были и у него самого, такое выражение иногда – в последнее время все чаще – появлялось у Норида. Глаза наемника.

Вариан помнил все, хотя многое отдал бы, чтобы забыть, забыть надежно, чтобы это не снилось в кошмарах и не наваливалось, как тысячетонный груз, при малейшем упоминании. К сожалению, это оказалось невозможным.

- Пап, они совсем рядом! – она стоит рядом с ним, вглядываясь в лицо. И он, беспомощный, неспособный ничего сделать, даже встать…

- Спасайся… я их… задержу…

- Нет.  – Она резко подымается, обнажая блестящий клинок. – Это ты спасайся. А я встречу их на подходе…

- Нет!.. – он пытается привстать, но тут же падает, скрючивается от боли. – Ты… не пойдешь…