Джулия Смит - Король-колдун

Сбросив с плеч заклинание, делавшее его невидимым, Курик Крей появился в дверях захудалой таверны и теперь с отвращением обозревал внутреннее убранство. Бормоча под нос сарское проклятие, он осторожно переступил порог, щурясь от застоявшихся винных испарений, нависших над сборищем вонючих оборванцев, которые склонялись над игрой в кости и карты, а в перерывах отпускали грубые шутки. Курик пригнулся под низкой потолочной балкой и тут же угодил в объятия пышногрудой служанки с бесстыжей, но слегка беззубой улыбкой.

— Что-то не я видала тебя здесь прежде, — проговорила она, захлопав щедро подведенными веками.

Чайного цвета глаза медленно скользили по блестящим черным волосам, мускулистым ногам и всему, что скрывалось под простыми на вид, но хорошо сшитыми туникой и плащом, наскоро пытаясь оценить все сразу.

— Помнится, был тут такой же красавчик…

Даже если бы он и был расположен к быстрому и дешевому удовольствию — едва ли отсутствие двух передних зубов позволяло брать полную цену, — Курик и тогда вряд ли оценил бы ее прелести. А следовательно, здесь у него только дело. Поэтому он неопределенно пожал плечами и уселся на треснувший стул возле двери в общую залу.

— Принеси мне виски. А если виски нет, так я попробовал бы эваршотского вина. Говорили мне, что вино это — лучшее в Делфархаме.

С алчным блеском в глазах служанка неторопливо удалилась. Курик уже знал, что пить ему вино из Эваршота, что бы там ни хранилось в кладовых таверны. Вино стоило в два раза дороже сарского виски, а этому сброду только того и надо — непременно всучат самое дорогое, если заподозрят, что ты способен заплатить. Однако пойти куда-нибудь в другое место он не мог. «Держись у самого дна. Ибо там зреют зерна мятежа, и там мы соберем наш урожаи», — так советовал Мудрец. Это понимала даже Атайя Трелэйн, начав свой роковой крестовый поход не с позолоченных дворцов вельмож, а с локи-притонов Кайбурна.

Курик покорно вздохнул — скоро уже оставит он здешнее убожество и вернется к более приличной жизни, чем та, что он вел последние два месяца. Случится это, когда Курик исполнит последнее повеление своего господина. Более того — будущее, что ждет его, не сравнится с прежней жизнью. Однажды миссия Курика будет успешно завершена — и тогда все могущество и сила Кайта будут принадлежать Мудрецу и его верным сподвижникам. К чему скромничать? Курик — один из самых способных учеников Мудреца, да и заслуг у него не меньше, чем у прочих.

Служанка принесла предсказанный Куриком кувшин с вином и гнутую оловянную чашу. Прежде чем поставить чашу перед ним, она грязным уголком фартука исподтишка вытряхнула оттуда таракана.

Курик вручил женщине пару серебряных монет в уплату за вино, затем вынул, однако так, чтобы монета оставалась вне пределов ее досягаемости, еще одну.

— Получишь крону, если ответишь на мой вопрос, а потом забудешь о том, что я спрашивал.

Развязность женщины в одно мгновение уступила место глухой обороне. Слишком часто с тех пор, как он прибыл на материк, приходилось Курику наблюдать подобное поведение. Большинство кайтцев так панически боялись Трибунала — ужасной королевской инквизиции, — что ни за что на свете не проговорились бы о том, какой сегодня день недели, не говоря уже о чем-нибудь более серьезном.

Да и кто мог бы обвинить их в трусости? Только не Курик. Ведомство, которое имеет законное право выпотрошить любого несчастного, предъявив ему для обозрения его собственные внутренности, не может не внушать людям ужаса.

— Скажи-ка мне, знаешь ли ты этих людей? — с наигранным простодушием поинтересовался он. Возможно, служанка все еще была взволнована, но притяжение монеты в руке Курика неуклонно толкало ее в нужном направлении. — Что ты можешь сказать о них?

— Ну, не так уж и много, — уклончиво отвечала та.

От Курика не ускользнуло, что женщина тайком изучает его одежду, пытаясь отыскать какие-нибудь знаки принадлежности к Трибуналу.

— Да перестань же, разве похож я на священника? — спросил он, посылая служанке одну из самых обворожительных улыбок — под стать ее развязности.

Простая уловка сработала словно хорошее заклинание — на грубом лице появилась беззубая улыбка.

— Был бы ты священником, дорогуша, я б и в церковь чаще захаживала.

Склонив голову набок, женщина каким-то образом умудрялась осматривать общую залу таверны, одновременно стараясь не выпускать из виду монету в руке Курика.

— В основном тут местные, — заговорила служанка. — Фермеры, кожевники, лудильщики и прочие. Есть и воры, но Орэн быстренько выкинет их вон, если застукает за их ремеслом. А однажды, еще и двух лет с тех пор не прошло, здесь оказалась сама принцесса. Дала дочке Орэна целую крону, точно вам говорю. Только за то, что та принесла ей вина из Эваршота, совсем как вы давеча. Господи, да я же хорошо помню ту ночь!

Служанка привалилась к плечу Курика бедром. Рассказывая свою историю, женщина постепенно забывала страх. Глаза загорелись как свечки, словно она собиралась поведать о самом охватывающем событии ее жизни.

— Тот малый, с которым ее высочество играла в кости, попытался заставить ее заплатить не деньгами, ну, вы понимаете, о чем я толкую? Да только она так его скрутила! Ну конечно, его дружки собирались немного проучить ее, но тут их повязала королевская гвардия. Потом гвардейцы забрали ее высочество в замок.

Недобрая улыбка заиграла на губах Курика, когда он представил высокородную леди, которая хлещет вино в компании отбросов столицы Кайта. Впрочем, принцесса ты или нет, во время мекана никто не знает, на какой глубине окажется. И не один желторотый юнец из лорнгельдов пытался с помощью оцепеняющего действия вина обуздать магическую силу, растущую внутри, — задача, которую следовало признать столь же тщетной, как и попытку управлять морским приливом. Курик с кажущимся безразличием осмотрел таверну. Невоздержанность в питье обычна для начинающих магов, она же является простым способом распознать их.