Эта книга посвящается древнему полководцу, самому недооцененному из античных авторов и наиболее обойденному вниманием потомков, Ксенофонту Афинскому[1].
И явился к Ксенофонту, когда тот приносил жертву, один человек и сказал: "Грилл убит". И Ксенофонт снял венок, что украшал его голову, но церемонию жертвоприношения прерывать не стал. И тогда посланец сказал: "Смерть его была достойной". И Ксенофонт вновь возложил венок себе на голову; как гласит легенда, он не пролил ни слезы, лишь вымолвил: "Я знаю, что родил его смертным".
Диоген Лаэртий[2].
Свиток в очень плохом состоянии, в нем множество пропусков. Латро, кажется, не прикасался к нему целую неделю с тех пор, как его отряд покинул Пактию. Причиной тому вполне могла служить суровая фракийская зима; хотя папирус может порой сохраняться тысячи лет, он буквально рассыпается в прах, если намокнет. Подобную уязвимость этого материала подтверждает и свиток, принадлежавший Латро. Средняя часть свитка серьезно повреждена, и невозможно прочитать значительную часть текста, по всей видимости имевшего отношение к прибытию "Европы" в Пирей. И еще один пробел в тексте (сразу после описания освобождения Латро в Спарте) появился, видимо, вследствие того, что свиток комкали.
Искусство верховой езды, каким владели древние, во многом недооценивается нынешними исследователями, просто неспособными представить себе, как всадник может держаться в седле без стремян. Им бы неплохо было ознакомиться с историей американских индейцев, обитателей Великих равнин, которые совсем еще недавно прекрасно ездили верхом без стремян, подобно древним конникам, и, как и те, пользовались копьем, луком со стрелами и дротиками. (Кстати, легкие боевые топоры на длинных рукоятках, широко распространенные в персидской коннице, пришлись бы весьма по вкусу Джеронимо или Кочису, знаменитым вождям апачей.) По моему убеждению, стрелять из винтовки "спрингфилд" 45-го калибра на полном скаку и обернувшись назад (а индейцы проделывали такое достаточно часто) гораздо труднее, чем такое ведение боя, которое требовалось от древних конников.
Читатель должен помнить, что кони древних греков не имели подков и редко кастрировались (а боевых жеребцов вообще не кастрировали). Хотя тогдашние лошади и были некрупными по современным меркам, отсутствие стремян все же затрудняло посадку в седло. (По сути дела, стремена, видимо, изначально были предназначены именно для того, чтобы садиться в седло; их начали использовать тогда, когда селекция привела к появлению более крупных лошадей.) Для того чтобы сесть в седло, конник опирался на копье или на пару дротиков. Некоторые лошади были приучены подгибать передние ноги, чтобы облегчить задачу всаднику.
Текст данного папируса совершенно ясно доказывает, что современные историки заблуждаются, считая амазонок вымыслом, легендой. Древние авторы писали об их вторжении в центральные области Греции в эпоху афинского царя Тесея, приводя различные подробности; погребальные холмы павших в бою предводительниц отрядов амазонок помогают проследить путь этих воительниц от Аттики до Фракии. В любом случае, по-моему, очевидно, что у кочевников решительная женщина весом всего в 120 фунтов вполне могла считаться более ценной "единицей" в войске, чем мужчина, вдвое превышающий ее весом, ибо не менее умело владела луком, но значительно меньше утомляла своего коня.
Мне кажется, нет необходимости напоминать, что женщины-воительницы действовали на всем протяжении истории человечества, включая и наше время.
Панкратион можно определить как древний синоним наших нынешних боевых искусств. Его правилами было запрещено только кусаться и надавливать на глаза, а бой продолжался до тех пор, пока один из участников не признавал своего поражения. Следует также отметить, что изображение атлета, наносящего противнику удар кулаком, отнюдь не всегда – изображение кулачного бойца. Те обычно бинтовали кисти рук кожаными ремнями.
Данный свиток также весьма интересен еще и потому, что содержит единственный известный отрывок из прозы Пиндара, величайшего греческого поэта после Гомера.
Я снова начинаю вести свой дневник вот на этом чистом свитке, который чернокожий нашел в городе. Сегодня утром Ио показала мне исписанный мною старый свиток и объяснила, какую ценность он для меня представлял. Я пока прочитал только первую и последнюю страницы, но рассчитываю прочитать значительно больше еще до захода солнца. Сейчас, правда, я намерен сперва записать то, что мне необходимо запомнить на будущее.
Люди вокруг называют меня Латро, но я сомневаюсь, что это мое настоящее имя. Человек в львиной шкуре назвал меня Люцием, во всяком случае, именно так записано в первом свитке. Оттуда же я узнал, что очень быстро все забываю. Думаю, так оно и есть. Когда я пытаюсь понять, что же все-таки произошло вчера, на ум приходят лишь беспорядочные обрывки воспоминаний о том, как я куда-то шел, что-то непонятное делал, с кем-то разговаривал; так что я, наверное, похож на корабль, заблудившийся в тумане, когда впередсмотрящий видит только нависающие над судном тени, которые вполне могут оказаться береговыми утесами, или другими кораблями, или вообще ничем; он слышит голоса, но это могут быть как голоса людей на берегу, так и голоса сирен, а может, и призраков.
По-моему, Ио и чернокожий, в отличие от меня, помнят все. Именно от Ио я узнал, что мы теперь находимся на Херсонесе Фракийском[3], а захваченный город называется Сест. Здесь произошла битва между афинянами и подданными Персии. Командующий персов надеялся таким образом отбиться от преследователей. Так говорит Ио, а когда я возразил ей, сказав, что город выглядит вполне способным выдержать длительную осаду, она объяснила, что в городе не хватало продовольствия, и персидские воины, а также эллины (город, оказывается, исходно принадлежит эллинам) начали голодать. Ио – еще ребенок, но уже превращается в красивую девушку с длинными черными волосами.
Оказывается, правитель этого города собрал все свои войска перед главными воротами, посадив всех своих жен и рабынь (коих у него великое множество) в крытые повозки. Он обратился к воинам с речью, заявив, что поведет их в бой против афинян; но когда на воротах подняли засовы, правитель со своими приближенными быстро и втайне от остальных переместился в другое место, где они перелезли через стену с помощью ремней, рассчитывая скрыться, пока у ворот идет бой. Но их попытка окончилась неудачей, и некоторые из пленников сейчас находятся здесь.
