Светлана Гольшанская
Сказка про Колдуна и Викторию
В одном большом городе жила-была девушка. Звали ее Вика…
Вика вошла в свою комнату, стянула с себя неудобную одежду, кинула ее на стул и, наспех натянув на себя мягкую плюшевую пижаму, запрыгнула под одеяло. Это был трудный день. И следующий тоже не предвещал ничего хорошего. Но сейчас спать хотелось настолько, что она не могла даже думать об этом. Как только Викина голова коснулась подушки, морфей принял ее в свои объятия.
Она проснулась от того, что больно ударилась о что-то твердое. «Опять с кровати скатилась?» — подумала Вика, встряхивая головой, чтобы отогнать кружившие вокруг нее звезды. Обстановка обрела очертания, и она поняла, что действительно упала на пол. Только не в своей квартире, а в каком-то хлеву, смердящем и обкуренном едким дымом. Вика лежала в центре замысловатой пентаграммы, по углам которой стояли банки с пылающей жидкостью. Пижама промокла и измазалась в грязи, а голые ноги стыли на холодном воздухе.
Из полупрозрачной дымки материализовалось бородатое лицо. Вика истошно заверещала от страха. Лицо тут же отодвинулось и залепетало какую-то тарабарщину.
— Где я? Как я здесь оказалась? И кто ты такой? Это ты меня сюда притащил? — начала тараторить ему в ответ девушка.
Дым потихоньку рассеивался. Теперь можно было разглядеть не только лицо незнакомца, но и всю его фигуру. Он был высок, худощав, с длинными каштановыми волосами и необычными фиалковыми глазами. Мужчина воздел руку в воздух, призывая ее к молчанию, и куда-то отошел, что позволило Вике оглядеться по сторонам.
На самом деле это был вовсе не хлев, а довольно просторный каменный дом. Вдоль стен тянулись бесконечные стеллажи книг, по бокам ютились странные приспособления из стеклянных колб и мензурок, рядом с ним крутил шестеренки диковинный металлический механизм, на полу валялись чернильные чертежи и наброски, в углу стоял стол с подозрительными порошками и жидкостями. Довершал чудную картину кипевший на медленном огне котел.
Мужчина меж тем вернулся и надел Вике на шею странного вида кулон с полудрагоценным фиолетовым камнем.
— Я говорю, ты в порядке, парень? Нигде не болит? — спросил он на понятном человеческом языке.
Вика поморщилась и заозиралась по сторонам. Вроде никого больше здесь не была.
— Ты ненароком не глухой? Или переводчик не действует? — нетерпеливо поинтересовался мужчина.
— Ты ко мне обращаешься? — наконец, вымолвила девушка.
— Странно, какой голос высокий. А еще цвет глаз и лицо безбородое, причем абсолютно. Одежда легкая, украшенная сложным орнаментом, ноги босые — он схватил листок бумаги и сделал несколько заметок потрепанным гусиным пером.
— Можно узнать, где я и как попасть домой. Мне завтра рано на работу.
— … на работу, — повторил мужчина. — Не бойся, я тебя не обижу.
— Еще бы. Верни меня обратно, а не то…
— Сейчас-сейчас, не переживай так. Еще пару минут, и я отправлю тебя обратно.
В его руке блеснуло лезвие. Мужчина закатал Вике рукав и сделал неглубокий надрез.
— Что? — испуганно вскричала девушка.
Крови она не боялась, да и больно особо не было — сама ситуация казалась крайне тревожной.
— Помоги-и-и-те, помоги-и-и-и-те, меня схватил сумасшедший, — завопила Вика.
— Да тихо ты. Я один живу на отшибе. Никто тебя не услышит. Я же сказал, пару минут, и ты отправишься обратно, — зашипел на нее убивец. — Кровь алая, время свертывания в пределах нормы. Ладно, не буду больше тебя мучить.
Он подлил в потухшие банки подозрительной вонючей жидкости, насыпал три ложки сиреневого порошка, кинул горсть синих шариков и щепотку пряной травы. Высек кремнем искру и по очереди зажег содержимое каждой банки. Потом выпрямился и начал на распев произносить отрывочные фразы на языке, отдаленно напоминающем латинский. Он набрал в легкие побольше воздуха и хлопнул в ладоши. Раздался оглушительный взрыв. Вику как из ведра окатило мерзкой жижей. Очистив глаза, она обнаружила, что находится все в том же каменном доме, только теперь его до потолка заполнил удушливый дым. Вика поднялась на ноги и, выставив руки вперед, сделала несколько шагов, пока не столкнулась с мужчиной. Она упала на пол, придавленная тяжестью его тела.
— Странно, по физиологии больше похоже на женскую особь, — наглец тут же схлопотал знатную оплеуху. Это заставило его подняться.
— Скотина! Живо отправляй меня обратно! — заорала на него Вика, воодушевленная первой победой.
— Не могу. Кажется, в формулу закралась ошибка. Нужно повторить все расчеты, учитывая внешние факторы и…
— Как мне попасть домой?!
— Никак. Мой способ вернуть тебя не сработал. Боюсь, ты останешься здесь.
— Как прямо здесь? Вместе с тобой?
— Нет, конечно, не здесь. В деревне. Попросись на ночлег. Думаю, кто-нибудь над тобой смилостивиться на одну ночь. А там что-нибудь придумаешь.
— Что?! Ты меня гонишь на улицу? Сами притащил сюда, а теперь гонишь?
— Нет, ну точно баба. Мужики так не орут.
— Да я тебя сейчас!
На этот раз он успел увернуться, и Вика упала, подвернув лодыжку. Девушка громко застонала, обхватывая руками больную ногу. Мужчине пришлось на руках тащить ее в соседнюю комнату, где рнаходилась единственная в доме кровать.
— Послушай, можешь остаться здесь на некоторое время. Я понимаю, я виноват, что выдернул тебя из родного мира и все такое. Просто я не очень уживаюсь с женщинами. Поэтому умоляю, не кричи и не бейся больше.
— Зачем ты это сделал? — насупившись, спросила девушка.
— В целях научного эксперимента. Я хотел опробовать свой способ перемещения между мирами. Для этого мне нужен был опытный образец. И им по чистой случайности оказалась ты.
— И ты сделал это, не имея представления, как вернуть меня обратно?!
— Нет, просто я ошибся с расчетами. Все мы смертные, в конце концов, никто не совершенен, даже природа.
— И нет никакого способа?
— Почему? Способ есть всегда, просто его надо найти. Но на это потребуется время.
— Что ты за ученый такой?
— Магистр колдовства, если быть точным.
— Как тебя зовут хоть, магистр колдовства?
— Мелькор.
Девушка с трудом подавила рвавшийся наружу смех.
— Как-как?
— Мелькор. Что тут смешного?
— Ничего, просто в моем мире это имя имеет определенные ассоциации.
— Да? Интересно, какие? — кажется и этот странный тип не был лишен тщеславия, но его ждало жестокое разочарование.
— Так звали одного очень плохого волшебника.
