Синди Пон. Серпентина
Перевод: KuromiyaRen
Посвящается Джульетте Греймс, лучшему издателю.
Эта история о сестринской дружбе для тебя
Глава первая:
Гора все еще была покрыта туманом.
Скайбрайт чувствовала, как его холодные щупальца касаются ее затылка, пока она карабкалась по гигантскому кипарису. Она уже почти поверила, что добралась до небес, а за стенами монастыря живут бессмертные. Странная тишина окружала монастырь Тянь Куан, словно туман стал чем-то более плотным, закрывая окрестности тишиной. Скайбрайт любила утра, похожие на это. Она проползла по толстой грубой ветке, цепляясь ногами и не осмеливаясь смотреть вниз. Твердая кора царапала ее ладони, она задержала дыхание, обеими руками хватаясь за ветку над ней и поднимаясь на ноги, извиваясь, как кот по весне. Она заметила дальний край площади, плотный туман был прямо над изогнутыми крышами, покрытыми плитками из зеленого камня.
Чжэнь Ни вскрикнула внизу.
Скайбрайт оглянулась на свою госпожу. Бледное лицо Чжэнь Ни было повернуто наверх, ее глаза расширились. Скайбрайт быстро перевела взгляд и сглотнула. Так высоко она еще не забиралась, и если она упадет, то точно сломает шею.
— Осторожно, — сказала госпожа.
Осторожно! Чжэнь Ни была той, из-за которой все это безумство началось, именно она убедила Скайбрайт, что стены монастыря не настолько высокие, и что она может легко взобраться на кипарис. Любопытство было слабостью ее наставницы, ей хотелось знать, что же за стенами монастыря. Конечно, Скайбрайт решила полезть на дерево. Она не могла смотреть на наставницу, не рискуя опускать взгляд снова.
Вместо этого Скайбрайт медленно встала, заставляя ноги стоять ровно, пока она не выпрямилась, ее тряпичные туфли, казалось, приросли к дереву. Она обхватила ветку над собой и пробормотала молитву Богине Милосердия.
Выпрямившись, она могла видеть огромное пространство за стенами, ограниченное двумя красными прямоугольными храмами. Каждый храм охраняла пара злых каменных львов, края площади окружали кипарисовые деревья. Сотни монахов, одетых в синие туники без рукавов и брюки, сидели, скрестив ноги, на сером каменном полу. Пока Чжэнь Ни и Скайбрайт взбирались на гору, они слышали, как голоса монахов отражаются от их вершин, и считали, сколько раз они повторят молитвы. Теперь все было так тихо и спокойно, что Скайбрайт заморгала, подозревая, что они — статуи, а то и иллюзии. Голова каждого монаха была обрита, локти покоились на коленях, пока они сидели, так похожие друг на друга.
Даже ветер не шумел.
— Что ты видишь? — спросила Чжэнь Ни, ее нетерпеливый голос был слишком громким для шепота.
Скайбрайт проигнорировала ее. Она разглядывала бесконечные следы монахов, где было видно три четверти профиля каждого монаха, когда ее глаза остановились на том, кто явно не отдыхал. Его волосы не были острижены, а доставали до плеч и были завязаны сзади. Его туника и брюки были коричневыми. Он сидел почти у самого края. Словно он почувствовал ее взгляд, он выпятил подбородок, пока их взгляды пересеклись на таком большом расстоянии.
Она замерла, словно ее поймали. И за эти несколько мгновений его взгляд пробежался по ней, запоминая каждую деталь, пока он не отвернулся к храмам, его выражение лица не изменилось. Сердце глухо стучало, Скайбрайт покачнулась на ветке, хватаясь за нее, и принялась быстро спускаться с кипариса.
Ее ноги дрожали, когда она, наконец, достигла земли.
— Так что ты видела? — Чжэнь Ни потянула ее за рукав, ее лицо светилось любопытством.
— Монахов. Очень много монахов, — она направилась обратно к городу, не желая ждать, пока та поравняется с ней.
Удивленная Чжэнь Ни подобрала юбку, чтобы не наступить на вышитый подол, и поспешила за ней.
— Ты видела их лица?
Она покачала головой, хотя она помнила взгляд юноши, что увидел ее.
— Они медитировали.
Девушки поспешили пройти деревья. Туман начинал подниматься, пропуская лучи света, а под их ногами земля была влажной и проседала. Скайбрайт и Чжэнь Ни взялись за руки и побежали — у них будут проблемы, если их отсутствие заметят.
* * *
Скайбрайт принесла поздний завтрак из рисовой каши в просторную приемную Чжэнь Ни и ела вместе со своей госпожой. Девушки устроились на широкой кровати Чжэнь Ни и играли в Го. Ее госпожа играла лучше, и Скайбрайт приходилось пристально следить за игрой, понимая, что она никогда не выиграет случайно или по беспечности Чжэнь Ни. Когда она выиграла в прошлый раз, Чжэнь Ни так сильно колотила кулаками кровать, что черные и белые камни рассыпались по полу. Скайбрайт так все и не нашла.
Утренний свет заполнял спальню сквозь широко раскрытые окна с решеткой. Стены были оклеены бледно-зелеными обоями, и Чжэнь Ни украсила их несколькими прекрасными рисунками лотоса — ее любимого цветка. Из-за открытых окон в спальне было тепло, и подбородок Скайбрайт начал опускаться, а тело отяжелело. Чжэнь Ни вяло зевнула и потянулась, как кошка, уткнувшись лицом в руку.
Резкий стук двери приемной испугал обеих девочек. Скайбрайт подпрыгнула на кровати, когда Чжэнь Ни спустила ноги с кровати и вплела в волосы золотые украшения.
— Ваша матушка привела гостя, госпожа, — Роза, другая служанка, сказала из-за двери.
— Сейчас? — спросила Чжэнь Ни, а Скайбрайт поправляла тунику и юбку наставницы.
— Она в пути, госпожа, — ответила Роза приглушенным голосом.
Чжэнь Ни вздохнула и одарила Скайбрайт раздраженным взглядом, после чего сказала:
— Спасибо, Роза.
Леди Юань вскоре пришла в сопровождении женщины лет сорока, одетой более откровенно, а волосы ее были стянуты в тугой узел. И если леди Юань можно было сравнить с радужным зимородком, то эта женщина в сером и коричневом была скучной курицей. Хотя в глазах женщины была умная острота, когда она осмотрела холл, украшенный бледно-золотым и розовым цветами, а потом ее взгляд скользнул по лицу Чжэнь Ни.
— Я приготовила сегодня особенный сюрприз для тебя, дочь. Мадам Ло — самая лучшая провидица нашего времени. Мы должны радоваться, что она посетила нас, хоть мы и так далеко от Столицы, — леди Юань улыбнулась обеим девочкам, ее восхищение было очевидным. За последние годы она немного поправилась, что смягчило ее черты лица и округлило подбородок.
Мадам Ло склонила голову.
— Это честь для меня, леди Юань. Я так давно не посещала горы. Здесь я нахожу убежище.
Чжэнь Ни поклонилась женщине.
— Это честь для меня, — румянец окрасил ее щеки, и она повернулась к матери. — Почему ты не сказала мне?
