Олег Бондарев
Стать ветром
Я пожал плечами и ударил Ромидаля ножом. Прямо между лопаток.
— Ну? — сгорая от нетерпения, поинтересовался старик.
— Да воткнул, воткнул… — проворчал я.
— Воткнул? А почему я не чувствую?
— Мне откуда знать? — Я выдернул нож и бросил его на стол. — Ты попросил — я ударил.
— Кровь хоть течет?
— Ни капли не вижу. Даже рана уже затягивается.
— Удивительно! — пробормотал Ромидаль и, кряхтя, поплелся к ветхому креслу, в котором любила качаться его бабушка.
А теперь он и сам — дед. Седобородый отощавший старикан с выцветшими глазами, морщинистым лицом и бородавкой на тонком носу. Ромидаль Великолепный превратился в Ромидаля Развалюху.
Даже дух захватывает, когда вспоминаешь все, что мы с ним прошли рука об руку. Я тогда был сопливым мальчишкой, который, пыхтя, волок за Великолепным огромный меч и с открытым ртом оглядывался по сторонам — настолько диковинные открывались пейзажи.
Куда только нас не забрасывала судьба! И в джунглях Сориссо, и в Зыбких пустынях, и в Кендервильских лесах — везде мы бывали, везде мой хозяин сражался и побеждал, отовсюду возвращался со славой.
Почему он нанял в оруженосцы меня, а не какого-нибудь отчаянного мордоворота, под стать себе? У всех в жизни случались трудные дни, и мой отважный хозяин тоже не стал исключением. В то время он еще не был прославленным героем, и мой заплечный мешок не тяготили несметные сокровища драконьих пещер.
Это сейчас любой задарма согласится потягать вещички Ромидаля годик-другой, лишь бы стать причастным к деяниям живой легенды королевства. Лучшие женщины мечтают провести с Великолепным ночь, мужики готовы целыми днями внимать его россказням о битвах с тварями бездны, а детишки невероятно радуются, если удается дернуть проходящего героя за полу его длинного потертого плаща.
И, разумеется, всех мало волнует, что именно я вытащил в хлам пьяного Ромидаля из таверны, когда пятеро убийц гильдии пришли туда по его душу. Что не будь меня, давно бы переварилось его старое мясо в желудках трех песчаных клемесов. Что подобных случаев было немало.
Вот только кто поверит мне, вечному оруженосцу? Решил погреться в лучах чужой славы? Ну-ну, ищи дураков…
Все знают Ромидаля Великолепного, и никто — Джереми Уоткинса.
Нет, не подумайте, я не жалуюсь. Что ни говори, а годы странствий превратили меня из щуплого юноши в крепко сбитого парня, который легко может устроиться в телохранители хоть к самому Императору — просто побив его прежних охранников. Ну и, конечно, мне постоянно доставалась пара пинт пива из числа тех, которыми угощали хозяина. Скромный ужин, составляющий четверть от предложенного моему хозяину в очередной таверне. Смазливые девочки, кривоногие и плоские, — обычно подружки красавиц, с которыми коротал ночки в тех же тавернах мой хозяин.
В общем, я имел многое, чего не было у обычных разгильдяев моего возраста, но Ромидаль всегда имел больше. И, как бы меня это ни огорчало, я снова и снова ощущал приступы банальной зависти.
Когда же он попросил меня вонзить ему в спину кинжал… Скажем так — я нисколько не расстроился бы, если бы мой удар оказался смертельным.
Да и сам Ромидаль… Что ему в этой жизни? Никогда больше он не запрыгнет на спину могучего коня, не срубит голову дракону, не проникнет в лабиринт иллюзий. Не потому, что кончился запал, нет. Великолепный до сих пор не пресытился беготней по всему материку — уж я-то знал! Он все время говорил, будто не совершил еще такого подвига, после которого можно повесить щит и меч над камином и, пыхтя трубкой, вспоминать былые свершения с влагой в уголках глаз…
Но Ромидаль состарился. Сил на подвиги уже не хватало.
Да что там — даже втащи я его в седло, через милю-другую он просто рассыплется!
— Джереми, — позвал герой, с трудом разлепив потрескавшиеся губы.
— Что, хозяин? — спросил я, подходя ближе и склоняясь к старцу.
— Помнишь… мы гостили у одной ведьмы, в Кендервильском лесу? Лет десять назад… или пятнадцать?
— Госпожа Циала? Да, разумеется, помню. Она еще угощала нас чудными кукурузными лепешками…
— Да, да, — старик улыбнулся. — Я тоже припоминаю те лепешки…
— Славные были деньки…
— Да, конечно. Но я хочу попросить тебя съездить к госпоже Циале вовсе не за лепешками.
— А зачем?
— Проклятье, Джереми! Про лепешки ты помнишь, а про добрый подарок, который госпожа Циала вручила мне перед отъездом?
— Ах, вот ты о чем, — я нахмурил брови.
Помнится, ведьма пообещала Ромидалю, что ни одно оружие мира больше не сможет нанести ему ран. Но неужто старик решил, что…
— Да, Джереми, — кивнул Великолепный. — Именно.
— Бред, — покачал головой я. — Мало ли что может наобещать…
— …ведьма, Джереми! Не забывай, что она — ведьма, притом не из слабых! Не знаю, каким образом, но, похоже, ей удалось исполнить обещанное…
— Мне все равно не верится, хозяин.
— А ты припомни — получил ли я за эти годы хоть царапину? Про шрамы я и не говорю — не было их!
Я честно попытался вспомнить, когда Ромидаля могли задеть кинжалом или мечом, булавой или обычной вилкой, и на ум сразу пришло несколько очень интересных ситуаций…
Только прав ведь старик — не ранили его ни разу, даже не царапнули!
— Ну? Не можешь припомнить? Не было их потому что. Так что не тяни, а езжай-ка поскорее к госпоже Циале, бери ее в охапку и привози сюда!
— Сюда?
— Ты предлагаешь, чтобы туда отправился я? Не очень хочется, чтобы по дороге я развалился пополам и наблюдал, как нижняя часть туловища ищет повсюду верхнюю!
— Да, ты прав, хозяин, — кивнул я. — Я отправлюсь немедленно и постараюсь как можно быстрее доставить госпожу Циалу сюда!
— Давай, — старик со вздохом облегчения откинулся в кресле. — Бог в помощь.
Уже стоя на пороге, я обернулся к Ромидалю. Он посмотрел на меня из-под седых бровей.
— Еда вся по полкам. Не забывай есть! А то вдруг Циале придет в голову снять заговор и по приезде я найду только твой прах?
Он устало кивнул и закрыл глаза.
Я постоял еще чуть и пошел снаряжать лошадь в дорогу.
Кендервильский лес был зелен и свеж, хотя осень уже вступила в свои права и захватывала землю красными и желтыми листьями — они лежали тут и там, большие кленовые и маленькие тополиные. Даже опавшие, они еще хранят в себе остатки угасающего тепла, сражаются за каждое мгновение жизни.
Бессмысленный бой…
Океан неба разрезали кормой облака-каравеллы и огромные тучи — купеческие суда, трюмы которых наполнены одним-единственным богатством — водой. Куда идет их флот?
