Роман для подростков и их родителей или, выражаясь старинным языком, для семейного чтения. А пользуясь современным сленгом, это очередная история о "попаданцах" - папе с дочкой. Вернее, дочки с папой. Сюжет не вижу смысла пересказывать
Александр Данковский
Папа волшебницы
Глава 1. " Вы заблуждаетесь "
Всему виной мой географический кретинизм. И скупость пополам с ленью. Иначе давно купил бы GPS и спокойно гулял бы по пригородным лесам, не боясь заблудиться в километре от автобусной остановки и выйти к людям через полдня блужданий по оврагам, засыпанным битыми и давлеными бутылками. Как уже бывало.
Впрочем, думаю, что в тот раз мудреная навигационная техника могла и не помочь. А теперь не проверишь.
Но начнем с начала. В один в меру прекрасный воскресный день мы с Юлькой отправились кататься на велосипедах. По лесам. Благо леса эти - пусть загаженные двуногими и четвероногими аборигенами - начинались в двух шагах от дома. Юлька - это моя тринадцатилетняя дочь. Умна как черт (только ей не говорите, что я о ней так), талантлива как киногерой (рисует, поет под гитару, успешно занимается чем-то восточно-боевым) и, на мой непросвещенный взгляд, весьма привлекательна. Хотя на мальчишек ей, кажется, плевать. Пока. При этом своевольна и независима до полной неуправляемости. Что-то полезное (обед, уборку и т. д.) может сделать только под настроение. В общем, окружающие обычно говорят, как мне с дочкой повезло, а я молча киваю в ответ, чтобы людей не разочаровывать. Пусть верят в хорошее.
Итак, едем мы, педали крутим. Тропинки в меру бугристые, но не так, чтоб попу отбить. Песок на них плотненький, благо дождь вчера прошел, колеса не вязнут. Стекла битого почти нет. Птички поют где-то на периферии. Солнце, мелко просеянное сквозь кроны, поглаживает плечи и спину, но не обжигает. В общем, благодать. Только, по моим прикидкам, мы уже на шоссе должны выкатиться, по которому можно и домой чухнуть. А его все нет и нет. Да и привычных сосен все меньше, а дубов и прочих широколиственных - все больше. Я, вообще-то, лиственный лес предпочитаю хвойному. Только не помню в наших окрестностях таких дубрав. Неоткуда им взяться. Дорожка лесная широкая, можно ехать и ехать. Вот только куда?
-- Юль, -- осторожно так говорю, -- мы, кажется, немного не туда заехали.
-- Да я уж вижу, пап. Ты вокруг посмотри.
Посмотрел. Ничего дополнительного не увидел. И тогда моя умница снисходительно так советует:
-- Ты на колею внимание обрати.
Обратил. Елки-березки! Не автомобильный это след. Расстояние между колесами другое, а сами колеса уже. Ну ладно, допустим, кто-то здесь давно и регулярно ездит на телеге.
-- И мусора нет, -- подсказывает юная следопытица.
В самом деле, нет. Ни бутылки битой, ни банки пивной, ни завалящего пакетика от чипсов. Да что пакетика - окурков, и тех не видать. Образцовая чистота. И трава зеленая-зеленая по обочинам, а не обычная желтоватая чахлость. В заповедник какой заехали или, того хуже, в депутатские охотничьи угодья? Слабенькая, однако, версия - не водятся тут депутаты.
-- Что делать будем? Может быть, развернемся да по своим следам?
-- Давай попробуем.
Спокойно так отвечает. Моя дражайшая половина уж не преминула бы высказать все, что думает о мужниных навигаторских способностях.
Развернули коней, едем обратно. Десять минут едем, четверть часа... Странная колея все не кончается, боковых тропинок не видать. И хоть убейте, не помню, когда мы на эту дорогу выскочили. Направление, ежели по солнцу, вроде бы, верное, к городу, и на том спасибо.
Крутим еще минут двадцать. Моя умница молчит, хотя, вижу, устала.
-- Ладно, привал, -- скомандовал я преувеличенно бодрым тоном.
- Давай пока перекусим.
Выезжали-то мы ненадолго, котелков с собой не брали. Каждый упаковал себе завтрак по своему вкусу, чтобы потом разделить со спутником. Ну, вроде как маленький сюрприз.
Сюрприза не получилось. Как и следовало ожидать, у Юльки в "сидоре" яблоки и конфеты, у меня - бутерброды с сыром, пакетик арахиса и термос с чаем. Сели на обочину, пожевали. Черт, в этой лесной чистоте даже чешуйки от орешков в траве смотрелись оскорбительно. Видимо, не я один это почувствовал. Юля их собрала (не поленилась же), палочкой приподняла ковер прошлогодней листвы под каким-то кустом и сунула туда.
Сидим, уговариваем бутерброды с чаем. Я под интенсивную работу челюстей думаю, что дальше делать. И тут как раз с той стороны, откуда мы недавно приехали, послышался шум мотора. Непривычный какой-то, фыркающий и чихающий, но мало ли сейчас колымаг разных? В любом случае, можно будет хоть дорогу спросить. Дурацкая ситуация, конечно. До дома от силы километров десять. Ну, пятнадцать, если мы уж очень заплутали. А мы будем у проезжающих спрашивать: "Простите пожалуйста, как к людям выйти?". Но с другой стороны - а вдруг не туда движемся, вдруг как раз город по дуге огибаем? С меня станется.
Прикончили бутеры, яблоки догрызаем. И тут из-за поворота показывается ЭТО. Наверное, все же придется использовать слово "автомобиль" для определения сего чуда - все-таки самобеглая повозка. Но на привычные нам "Жигули" или "Форды" она походила меньше, чем "кукурузник" на "Боинг семьсот сколько-то там".
Несли ее четыре огромных, почти как у арбы, колеса. Правда, куда более легоньких, ажурных. Причем между втулкой и ободом - не обычное переплетение спиц, а нечто вроде сетки из золотистой проволоки. Двигатель, кажется, был паровым - между колесами виднелось что-то округлое, вызывающее в памяти котлы первых паровозов. Да и фрыкающе-шипящие звуки создавали ту же ассоциацию. Котел частично был прикрыт изящным, с узорами, плетеным кузовом из толстых желто-белых прутьев, в котором лежали мешки, бочонок и еще какая-то поклажа.
Кабина была полностью открытой, только сверху небольшой навес. Вместо руля или там рычага, как у первых "самоходов", -- нечто вроде самолетного штурвала. А за штурвалом этим, на единственном сиденье, сидел коротышка. Красно-и круглолицый, с бородой то ли веником, то ли веером, в диковинной куртке, переливавшейся на солнце при движении всеми оттенками зелени - от болотного до пронзительно-изумрудного.
Он резко затормозил (причем колымага встала разом и совершенно беззвучно, без невольно ожидаемых скрипов и лязга) и уставился на нас с не меньшим изумлением, чем мы на него. Причем, кажется, взаимно поразили нас прежде всего средства передвижения. Мы рассматривали чудное авто, а возница, открыв рот, пялился на наши велосипеды.
После полуминутной паузы автовладелец хлопнул глазами (видать, чтобы они приобрели более осмысленное выражение), тряхнул бородой и произнес довольно длинную и совершенно непонятную фразу. Надо думать, поздоровался.
