Кристи Голден - Танец мертвых

– Лиза блистает сегодня, не правда ли? – прошептал Сардан Лариссе, наблюдая за звездой спектакля.

Молодая женщина с белыми волосами ответила Сардану счастливой улыбкой и воодушевленным кивком головы.

Лиза Пенелопа, звезда «Удовольствия пирата», была одна на сцене плавучего театра «Мадемуазель Мюсарда» в центре мизансцены, созданной искусным иллюзионистом. Босые ноги Лизы были в белом песке, над ней склонялись пальмы. Если отвлечься от торжествующего голоса Лизы, можно было услышать вдали успокоительную мелодию волн. В этом был один из секретов успеха «Мадемуазель» в портах, где давались спектакли.

Высоко вскинув голову, красавица-сопрано пела с энтузиазмом. Ее рыжие волосы горели на театральном солнце тропиков. Каждая нота казалась Лариссе чище и сильнее, чем обычно.

Молодая танцовщица и ведущий тенор Сардан наблюдали Лизу из-за кулис. Выступление Лариссы в спектакле было завершено, но она замешкалась за сценой, чтобы послушать финальные партии. Привлекательный Сардан поправил свой костюм, в последний раз причесался и вышел на сцену, протянув руки Лизе.

«Роза» обернулась, ее лицо переполняла радость:

– Флориан! – Их голоса зазвучали вместе.

Они страстно целовались, а зрители громко выражали свое одобрение. Надежно закрытая занавесом, Ларисса улыбалась. «Вот это игра!» – горько подумала она. Ей самой повеса-тенор нравился, но все знали, что Лиза не переносит Сардана. Это привело к тому, что Сардан делал страстными все свои поцелуи на сцене, находя дьявольское удовольствие в том, что Лиза была вынуждена отвечать взаимностью. Зато потом она давала волю своему возмущению.

На сцене стало темно, и зрители увидели тропические звезды на ночном небе. Внезапно стали видны очертания корабля, улыбающиеся участники спектакля кланялись публике. Ларисса, игравшая роль зловещей Морской Леди, сгибаясь в поклонах, изучала публику. Наконец она нашла, кого искала – Рауля Дюмона, капитана «Мадемуазель Мюсарда», который ей улыбнулся и незаметно кивнул.

Рауль Дюмон был крупным мускулистым мужчиной. И, хотя его светлые волосы начинали седеть около висков, а черты загорелого лица стали жестче, в свои 43 года он не потерял силы и живости. Многие капитаны набирали вес и становились ленивы от недостатка физической нагрузки, довольствуясь командованием. Не таков был Дюмон.

Он был большой не просто физически. Картину дополняли хорошая фигура и раскатистый голос. С артистами – особенно с двадцатилетней своей воспитанницей Лариссой – и с посетителями он был мягок и приятен в общении. Он производил впечатление энергичного и компетентного человека. Экипаж судна знал его лучше. Он редко прибегал к физической силе. Для многих было достаточно взглянуть на его сомкнутый чувственный рот и сжатые мозолистые кулаки.

«Дядя Рауль» был опекуном Лариссы с тех пор, когда ей исполнилось 12 лет, от него же она получила роль Морской Леди. Молодая танцовщица всегда стремилась угодить ему своей игрой. В тот вечер Ларисса была уверена, что разборчивый капитан доволен ходом событий. Тем не менее она тронула за рукав проходившего мимо Сардана и шепотом спросила:

– Как ему понравилось?

Прежде чем ответить, тенор внимательно оглядел ее. Она была настоящей красавицей, даже в большей степени, чем Лиза. В отличие от певицы она не вполне осознавала свой дар. Ее голубые глаза с доверием смотрели на Сардана, а белая грива волос, украшенных ракушками, струилась по спине. Годы танца сформировали фигуру, выглядевшую очень привлекательно, особенно в костюме Морской Леди. Улыбка тронула уголки губ Сардана:

– Пока танцуешь ты, капитану будет нравиться.

Несколько часов спустя Ларисса сидела подле Дюмона в качестве гостьи местного барона. Открытый костюм Морской Леди она сменила на целомудренное закрытое платье. Кремовый оттенок шуршащей ткани выгодно контрастировал с ее розовой кожей и белизной длинных густых волос. Ее странно белые локоны подтолкнули ее к избранию сценического псевдонима «Снежная Грива». Ее волосы были красиво уложены, на шее была брошь с камеей.

Предстоящие месяцы они предполагали провести в дружественном порту Невучар Спрингс в стране Даркон. Населенный в основном эльфами маленький портовый город был столь же восприимчив к развлечениям, как и другие места, которые посетила «Мадемуазель», а в выражении благодарности даже превосходил их. В этот вечер спектакль посетил барон Талын Красное Дерево. Он настоял на том, чтобы артисты и Дюмон пришли к нему домой поздно вечером на обед.

В то время как другие поддерживали разговор, Ларисса нервно теребила салфетку. Она отчаянно желала, чтобы на обеде была ее подруга Касильда, в таком случае она не чувствовала себя потерянной.

Зал, в котором происходил обед, производил впечатление одновременно теплоты и величия. За столом красного дерева с прекрасными льняными салфетками сидело двадцать человек. Мраморные стены были отделаны разными панелями из дерева, изображающими сцены из жизни богачей – соколиная охота, рыцарские поединки. Камин был высотой в человеческий рост, огонь в нем, казалось, не только согревал зал, но и освещал его. Два изящных хрустальных канделябра со многими свечами проливали много света. В результате зал, выдержанный в строгих тонах, был ярко освещен.

Барон Талын встал. Его длинные пурпурные одежды мягко колыхались. Свет канделябров отбрасывался его поясом и кулонами из серебра и хрусталя. Вопреки многим пережитым десятилетиям эльф мальчишеским жестом отбросил непослушные волосы с удивительных фиолетовых глаз. Его худое лицо оживилось улыбкой. Он поднял драгоценный бокал.

– Я хотел бы провозгласить тост, – начал барон, – за прекрасный корабль «Мадемуазель», за капитана Рауля Дюмона, благодаря которому корабль стал волшебным и чудесным. За моего собрата-эльфа Джелаара, чудеса которого чаруют зрителей раз за разом. За удивительных артистов плавучего театра, принесших столько счастья моему народу. Наконец, если мне будет позволено, – здесь Талын обратил весь свой блеск на довольную Лизу, – за мисс Лизу Пенелопу. Моя дорогая, в этом букете талантов вы поистине роза.

Он слегка наклонил голову и, не отрывая взгляда от певицы, выпил из золотого кубка.

Возгласы одобрения наполнили комнату, польщенные гости опустошали свои бокалы. Ларисса прятала улыбку, наблюдая за реакцией коллег. Сардан мрачно осушил свой кубок. Дюмон приподнял бровь, но более ничем не выдавал своих мыслей. Джелаар, казалось, был доволен комплиментом.