Майки Нильсон
Несломленный
Все, что существует - живет.
Эти сакральные слова стали для него молитвой, заклятьем, которые постоянно укрепляли новооткрывшиеся для него знания. Что еще более важно - они были прозрением, ключом к целой новой вселенной. И прозрение давало ему на вопрос, зачем он был здесь.
Нобундо успокаивал себя этими словами на всем своем неспешном путешествии по лесу болота Зангар, состоящего из гигантских грибов, чьи споры пылали зеленым и красным цветом сквозь утренний туман. Он пересек скрипучие деревянные мостики, протянутые через мелководье болота. Почти сразу, через мгновенье, он понял свое предназначение, уставившись на блестящее подножье гриба, который своим размером затмевал все остальные. Там, наверху его шляпки, его ожидало поселение дренеев Телредор.
Нобундо с дрожью продвинулся вперед, тяжко опираясь о свою трость и проклиная боль в суставах. Он ступил на платформу, которая должна была унести его прямо на вершину гриба. Он волновался, поскольку он был все еще неуверен, как отреагируют другие. Было время, когда таким, как он, даже не позволяли входить в поселения незатронутых.
Они только посмеются надо мной.
Он глубоко вздохнул прохладный, туманный воздух болота и быстро помолился, чтобы у него хватило храбрости для выполнения его миссии.
Как только платформа остановилась, Нобундо с осторожностью прошел арочную лестничную площадку, спустился вниз через несколько невысоких ступенек, ведущих на маленькую площадь поселения, где уже собралась группа дренеев.
Он пристально глядел вниз на застывшие лица дренеев, а их презрительные, с чувством их собственного превосходства взгляды в свою очередь обмеряли его.
Ведь он был, в конце концов, Крокал: "Сломленный".
Быть Сломленным означало быть изгоем, которого можно было унижать. Это не было правильно или справедливо, но такова была действительность, с которой он был вынужден мириться. Многие из его незатронутых братьев и сестер не могли понять, как могло произойти превращение других дренеев в Крокал, и особенно, как это было в случае с Нобундо, как возможно, что тот, кто был настолько одарен и столь любим Светом, умудрился опуститься так низко.
И хотя сам Нобундо не мог сказать точно, как это случилось, он великолепно знал, когда это произошло. Он снова с потрясающей ясностью вспомнил тот момент, который отметил начало его личного падения во мрак.
Когда орки осадили город Шаттрат, небеса словно заплакали от горя.
Прошло уже много вялотекущих месяцев с тех пор, как дождь в последний раз радовал своим присутствием земли Дренора, но в этот день сверху хмурились черные тучи, как будто протестуя надвигающемуся сражению. Постепенно слабый дождь, который полился на город и армии вне его стен, разросся в настоящий ливень, покуда эти две стороны стояли и ждали.
Их должно быть по крайне мере с тысячу, мрачно размышлял Нобундо с высокого карниза наверху внутреннего крепостного вала. За внешними стенами через освещенные факелами деревья леса Тероккар мелькали тени. Возможно, если бы орки потратили хоть немного времени на более тщательное планирование, они бы вырубили в подготовке к атаке расположенный у города лес, но в эти дни орки не особо заботились о стратегии. Для них были важны лишь жажда сражения да упивание кровавой бойней.
Телмор пал, как и Карабор и Фарахлон. Многие из некогда величественных городов дренеев теперь лежат в руинах. Шаттарт - все, что у них осталось.
Медленное скопление орков и их выведение на позиции напомнило Нобундо о большой клыкастой змее, которая в начале сворачивает кольцом все свое тело, готовясь нанести удар… удар, который непременно повлечет за собой кончину защитникам Шаттрата.
Так или иначе, мы и не должны выжить.
Он очень хорошо знал, что он и другие, которые собрались здесь сегодня вечером, должны были стать жертвами. Они вызвались оставаться в городе, чтобы сражаться в этой последней битве. Их неизбежное поражение успокоило бы орков, и тогда они посчитают расу дренеев истребленной, почти вымершей. А те, которые ушли искать убежище в другом месте, выживут, чтобы начать борьбу в другой день, день, когда чаши весов уравновесятся.
Пусть так и будет. Мой дух будет жить, слившись со славой Света.
Воодушевившись, Нобундо распрямился в свой полный рост, его сильное и мускулистое тело уже приготовилось к приближающемуся кошмару. Его толстый хвост в тревоге перемещался из стороны в сторону, поскольку Нобундо постоянно перемещал вес с одной его ноги на другую и топтался своими копытами об твердую каменную кладку. Он глубоко вздохнул, сжимая руками рукоять своего кристаллического молота, благословенного Светом.
Но я не уйду спокойно.
Он и другие Поборники, святые воины Света, будут бороться до самого конца. Он оглянулся вокруг и посмотрел на своих братьев, разместившихся на одинаковом расстоянии друг от друга на стене. Их выражение лица, как и у него, было невозмутимо и решительно, они также смирились с судьбой, которая вскоре ожидала их.
А снаружи уже подтягивались боевые машины: катапульты, тараны, баллисты - осадные орудия всех мастей можно было увидеть на мгновенье в свете огня факелов. Их тяжелые детали скрипели и зловеще стонали, ибо машины войны уже подошли достаточно близко к стенам, чтобы нанести удар.
Послышался стук барабана, сначала он был один, но затем к нему быстро присоединились другие, все больше и больше, пока весь лес не преисполнился этим ритмом, начавшийся тихо, как дождь, а затем выросший до оглушающего, громоподобному грохота. Нобундо прошептал молитву, прося Свет дать ему силу.
Наверху среди пасмурных облаков прозвучали сильные раскаты грома, которые словно вторили ужасным барабанным боям внизу. Нобундо уже во второй раз задумался, не отвечал ли это Света на его мольбы, готовясь обрушить силу и ярость, которых он не мог даже надеяться вызвать сам, в большой луч святого огня, который уничтожит всю дикую, кровожадную армию в одной великолепной вспышке.
И предзнаменование действительно последовало, но это была не святая сила Света.
Облака прогремели, закружились в воронке и разверзлись, через них пронеслись огромные пылающие снаряды, которые мчались к земле со скоростью метеоров, с сильным звуком, вибрация от которого отдавалась даже в костях.
