Вильям Кинг
Равнина костей
Под светом тусклого солнца на равнине ярко блестели хранимые странной магией древние кости. Доспехи старые как сам Ультуан, казалось, были выкованы только вчера. Лезвия зажатого в костяных пальцах оружия были острыми, как отточенный нож. Всюду лежали бесчисленные скелеты, ребра врагов переплелись между собой. Белые горы черепов высоко вздымались над равниной. Казалось, что здесь лежат павшие воины всех сражений мира…
Марширующая армия эльфов шагала по развалинам древних зданий города, некогда большого как сам Лотерн. Но теперь все дома были разрушены, от них не осталось камня на камне. Окаменевшие деревянные потолочные балки перемешались с обгоревшими обломками рухнувших боковых стен.
Кости хрустели под копытами эльфийских лошадей. Поднятая пыль забивала ноздри Тирона. Слева от него лежал скелет огромной рептилии ста ярдов длиной, а справа громоздкая пирамида из черепов в десять раз превышавшая рост эльфа. Тирион размышлял о том, сколько они здесь пролежали. Возможно, черепа навалили вчера, а возможно пять тысяч лет тому назад. Он знал, что время здесь течет по странному…
Тирион посмотрел в пронзительные пустые глаза огромной каменной головы. Статуя, которой она принадлежала, до падения, по-видимому, была колоссальной. Каждый глаз был размером с его Малхандира, а скакун Тириона являлся самым большим из когда-либо живших эльфийских коней.
Ясные глаза эльфа уже видели вдали огромный черный Алтарь Кхаина, огромный как Пирамида Азурана, по окруженным гигантскими статуями бокам которого стекали потоки крови. На вершине нечто мерцало в жуткой тьме, наполняя воздух зловещей силой. Тирион ощутил в животе странное волнение, отзвук неистовой жажды боя, пробужденный присутствием меча.
Две армии встретились на открытой равнине перед Храмом Кхаина. Гордо воздетые знамена развевались над наступающими высшими эльфами. От вида армии у Тириона заныло сердце. Экспедиция, отправленная вернуть Обезображенный Остров, была одной из величайших армий этой эпохи.
На правом фланге армии сам Тирион скакал во главе длинных рядов Серебряных Шлемов. Он с гордостью командовал благородными рыцарями, каждый из которых был отпрыском знатнейших эльфийских семей, скачущих на лучших лошадях из конюшен острова-континента. Справа от него ехал отряд героических колесничих из Тиранока, тихо инструктирующих своих лошадей.
Рядом с ними гордо скакал Антей из Каледора и его братья Драконьи Принцы, едущие на огромных покрытых броней боевых лошадях. Голову каждого скакуна украшали пластины, повторяющие крылатые шлемы всадников. Антей отсалютовал Тириону древним покрытым рунами копьем, наконечник которого блестел от пойманного жара пламени упавшей звезды.
В центре, по левую руку от Тириона, шагали плотным строем лучники, натянувшие длинные луки и готовые к бою. Ещё дальше продвигались широкие ряды копейщиков. Там были Морские Стражи из Лотерна, легко узнаваемые по покрытым орнаментом шлемам и похожим на рыбью чешую кольчугам, и ополченцы из долин Иврессе и побережий Катека. За Морской Стражей в спешке катились на позиции два стреломета.
Там были и сложно одетые телохранители принца-мага Сафери Ириона. Сам высший маг гордо стоял рядом с солдатами и обменивался шутками с Халларом, капитаном Мастеров Клинка из Хоэта. Маг и один из самых знаменитых мечников Ультуана были давними соперниками. Тирион улыбнулся: он учился у Халлара и всегда любил его сардонический юмор.
Величественные безмолвные легионеры, Стражи Феникса, стояли плечом к плечу с могучими Белыми Львами Шраса, облаченными в шкуры грозных хищников, в честь которых получили имя. Такая армия вызвала бы ужас у всех, кроме самых глупых врагов.
Перед воинством высших эльфов выстроились широкими рядами враги. На ступенях Храма стоял сам Н’Кари, великий и ужасный демон. Он был в два раза шире любого эльфа и, по меньшей мере, в десять раз выше, а тело твари состояло из одних мускулов. Из могучих плеч торчали две грозные лапы, оканчивающиеся клешнями, а под ними странное демоническое существо ласкали две руки уже более походящие на человеческие. Н’Кари запрокинул огромную рогатую бычью голову и издал странный завывающий крик, эхом пронесшийся над армией темных эльфов и приведший их в сильный религиозный экстаз. У его ног лежало жуткое демоническое отродье - частично скорпион, частично змея, а частично зверь - нежно лизавшее стопы великого демона. Н’Кари, любовно чесавший голову твари одной огромной получеловеческой рукой, поднял другую в насмешливом приветствии Тириону.
Перед демоном стояли длинные ряды копейщиков темных эльфов, в чьих глазах блестела неугасимая ненависть. Между могучими фалангами копейщиков расположились отряды арбалетчиков, которых Тирион уже встречал раньше и знал, сколь смертоносными они могут быть. Всех темных эльфов переполняла гложущая их изнутри ненависть, из-за которой они никогда не желали отступать или признавать поражение. Легионы Короля-Чародея были одними из самых страшных врагов высших эльфов.
Рядом с копейщиками напротив колесниц Тирранока толпились, выли и глумились эльфийские ведьмы. Пена капала с губ обкурившихся женщин, которые смазывали булькающим ядом клинки и чувственно танцевали для удовольствия своего владыки.
Прямо напротив широких рядов кавалерии высших эльфов расположилось множество отрядов их темных собратьев, сидящих на зеленокожих ящерах. Тирион задумался, смогут ли скакуны его воинов перенести смрад гигантских Холодных. Впрочем, решил он, об этом уже поздно беспокоиться. Тирион должен был довериться отваге воинов высших эльфов и преданности их скакунов.
Малхандир тихо ржал и взбрыкивал, желая обрушить копыта на врага. Не увидев причин для дальнейшего ожидания, Тирион отдал сигнал к атаке. Его план был простым. Лучники обрушат на врага непрекращающийся град смерти, пока рыцари и колесницы пойдут на сближение. Он лично возглавит атаку.
Тирион был спокоен, несмотря на сомнения прошлого вечера. Сегодня он мог умереть в битве, но это, по крайней мере, произойдет так, как хочет он. Тирион понимал войну, так его воспитали, и теперь ему вновь выпал шанс испытать свои навыки на практике. Он пристально посмотрел на Н’Кари. Да, демон был ужасен. Да, его сила пугала. Но Тирион знал, что тварь уже повергали раньше. Однажды это сделал далекий предок Тириона, Аэнарион, потом пламя храма Азурана, а затем родной брат эльфа, архимаг Теклис. Демон был приговорен отравлять жизнь потомкам Аэнариона. Судьбой потомков первого короля-феникса было предначертано стать проклятием Н’Кари.
