Александр Годов - Двери в черную радугу

Солнечные лучи били в глаза, и его голова опять разболелась. К этой боли он уже привык и не обращал на нее внимание. Иногда она обрушивалась на него, словно кузнечный молот, а иногда действовала с аккуратностью хирургического скальпеля.

Сергей Тропов стоял на склоне, окруженный вязами и дубами, и всматривался в окна особняков. Казалось, что вот сейчас промелькнет зомби, и тогда ему и девушкам придется вновь ночевать в лесу. А спать на земле Сергей больше не мог. Тропов проклинал казавшуюся вечной боль в пояснице. Не счесть сколько раз он простужался, сколько раз из-за холода ломило зубы.

Зубы… Он лишился левого клыка из-за проклятой ночевки на свежем воздухе. Все! Завтра точно переселится в один из этих дорогущих особняков. А может быть, и сегодня.

Хрустнули за спиной ветки. Тропов вздрогнул и обернулся. Никого. Чертовы нервы гудели, как провода. Вот уже вторые сутки Сергей не мог заснуть — мысли, как рой разъяренных пчел, метались, сшибали друг друга, гудели. Тревога вгрызалась в сердце, не давала покоя. Он старался думать о настоящем: что пить, что есть, как сохранить жизнь. Ему казалось, что все вокруг ополчились против него. Анжела устраивала истерики, даже ее аппетитная попка опротивела мужчине; из-за жары в лесу загорелись торфяники и приходилось быть постоянно на чеку, — а это изматывало Тропова. Добавок ко всему Сергею не везло: то ботинок развалится, то поранится о ветку, то поскользнётся там, где девушки спокойно проходили.

Сергей до хруста стиснул зубы и продолжил смотреть на элитный поселок. Восемь дачных домиков, находящихся где-то в пятидесяти километрах от города. Особняки выглядели ухоженными: краска на домах не обвалилась, черепица поблескивала в солнечном свете. Удивляло другое — в поселке не было людей. Совсем. Будка сторожа пустовала, никакой охраны в домах. Но дачи-то богатеньких! Должен же кто-нибудь смотреть за дорогими особняками?

Тропову показалось, что он увидел кого-то возле гаража. Он напряг зрение. Глаза заслезились.

Сергей поднял сумку с земли. Отсутствие людей давило подобно тискам. Тропов, чтобы хоть как-то успокоиться, выбрал дом, в который поселится. Ему приглянулся трехэтажный особняк с покатой крышей и пристроенными к нему башенками. Четырехметровый решетчатый забор вселял уверенность в неприступность здания. Наверняка в этом доме жил какой-нибудь вор в законе, который оборудовал его по последнему слову техники, подумал Сергей. А Таня с Анжелой выберут вон тот одноэтажный особнячок — он казался уютным. «Хотя кто этих баб знает», — шепнул внутренний голос.

Тропов вытащил бутылку воды из сумки, открыл ее и стал жадно пить.

Он решил, что если за два часа он никого не увидит, то рискнет войти в дачный поселок. Возможно, зомби там не было. Или они просто высматривали новых жертв. От последней мысли по спине Сергея скользнула холодная ящерка ужаса.

Окна особняков казались глазами огромных чудовищ. Сергей невольно поежился от такого сравнения.

Он устал ждать и теперь шел в сторону понравившегося ему дома. Прошел совсем немного, но сумка уже терла плечи, спина гудела от боли, а кофта успела пропитаться потом.

Шаг, еще шаг.

Под ногами хрустел песок.

Солнце, казалось, решило спалить Сергея. Он посмотрел на небо: лишь два одиноких облачных барашка лениво ползли на юг. Сейчас ему больше всего хотелось превратиться в птицу и улететь от всех проблем. Беспокойство с каждым часом лишь усиливалось. Несмотря на это, Сергей позволил себе отвлечься на дома. Здания были такими фешенебельными, наверняка стоили многие миллионы рублей. И теперь, возможно, он поселится здесь.

Сергей направился к воротам участка. Они оказались выше его на несколько метров. Тропов подошел к домофону и скорее ради шутки нажал на кнопку вызова. Тишина сменилась гудками. Время на миг остановилось, показалось, что вот сейчас ему кто-нибудь ответит. Охранник или сам хозяин дома — неважно. Спросит, что надо.

Но гудок шел за гудком, а к домофону никто так и не подходил.

Поднялся ветер. Сергей втянул теплый воздух — глубоко, до предела. Потом очень медленно выдохнул, стараясь убедить себя, что сейчас он обойдет поселок и вернется в лагерь. Взгляд упал на далекий лес. Дожил, подумал Тропов, теперь чувствую себя в безопасности, спрятавшись в сраных десяти елях.

Зайка-бояка. Вот кем он являлся на деле.

Сергей отпер ворота и зашел на участок. Газон топорщился пожухлой травой, среди которой ржавыми огрызками торчали лейки оросителей. Перед собачей будкой валялся обрывок цепи. Краска на пристройке охранника облупилась, лежащая на столе книга шелестела пожелтевшими страницами в ожидании читателя.

Тропова мучал вопрос: где люди? А они ведь должны быть! Но он обошел участок несколько раз, заглянул в окна, но никого так и не увидел. Однако воздух казался наэлектризованным, словно вот-вот наступит гроза, а сердце тяжело билось в груди, предвещало беду.

Но в поселке было тихо. Тихо, как в могиле. Цвирикали кузнечики, шумел лес. Никаких зомби. Только сейчас до зайки-бояки дошло: если мертвяки выйдут из ворот, то он окажется в ловушке. Потому что других выходов не было, а перелезть быстро через забор не сможет и профессиональный вор. Спастись удастся, если проникнет в дом. Но не факт, что и в нем нет зомби. Сергея прошиб холодный пот.

Он подскочил ко входу дома, дернул за ручки и — о чудо! — дверь открылась. Холл оказался просторным и вел к трем большим комнатам и винтовой лестнице на второй этаж. Сергей скинул сумку, вытащил револьвер. «Курносый» как всегда придал его хозяину храбрости.

Паркет казался старомодным из-за странных рисунков: двойные спирали из клиновидных дощечек. Дерево потемнело, но было навощено до блеска.

Тропов шагнул, заранее сморщившись, но пол… не скрипел. Звук оказался такой, словно под ногами каменная плита. И ощущения похожие.

Сергей подошел к лестнице, взгляд зацепился за фотографию в золотой рамке. Мужчина лет сорока с пивным животом и тремя подбородками. Щеки испещряют глубокие рытвины. Не красавец. Молодая девушка в узкой юбке чуть ниже колена, на ней приталенный жакет из зеленого бархата, под ним выступает что-то белое с подобием банта между отворотов. Ей годков на двадцать пять. Может, тридцать — белый цвет волос очень ее омолаживает. Тропов представил, как этот бандюган жмякает сиськи блондинки, и отвернулся от фотографии.