5
***
Дорога плыла вдаль, а Мика сидела меж улиточьих рогов и мрачно поедала сладости. Ребята, видя выражение её лица, приближаться не рисковали, ибо, как пишут на аквариумах с электрическими угрями, не влезай - убьет. Натан сделал несколько попыток подвалить с вопросами, но предсказуемо огрёб. Ничуть не обиделся, правда, буркнул "Ясно, бабье", с чем успокоился и укатился к парням.
Причина Микиного настроения, успевшая за три дня пути до Бакатты достать колдунью до кровавых мух перед глазами, посиживала на внешнем кольце улиточьего панциря, как-то странно переплетя ноги, и таращилась в небо. Как несложно догадаться, звали причину Ос.
Притом попроси Мику кто объяснить, что не так - прдъявить наглому полукровке ей было бы нечего. Сласти, правда, таскал регулярно - необычные, ни на что не похожие, когда только успел купить? - но тут колдунья даже разозлиться толком и выкинуть сделанную в форме водных лилий красотень не могла: невесть из чего слепленные белоснежные лепестки буквально таяли во рту, и избавиться от них рука не поднималась. В остальном, казалось бы, Ос вёл себя спокойно и прилично, просто ненавязчиво заботился: то укроет её чарами, позволяя поспать подольше на движущейся улитке, то поднесёт еду, чтобы не вставала, то поставит вместо неё защитный контур - роскошное плетение, она проверила. Мика возмущалась, фыркала, а он все улыбался и смотрел этими своими глазищами - от этого взгляда Мике хотелось не то лезть на стену, не то хорошенько поколдовать, не то... хм. Да, именно то, с чувством, настроением и оттяжечкой.
Она вздохнула и уставилась на город на горизонте. Бакатта Мике нравилась: эдакая большая помойка, громкая, яркая и грязная. В этом чудо-городке вечно кто-то толкался, орал, спорил на пяти языках и что-то воровал. Если там и были местные жители кроме торговцев, шлюх, воров, трактирщиков и пограничников, то Мика таковых в упор не наблюдала - они или прятались, или вымерли. Она бы не удивилась.
Их жёлтая улитка ползла себе вперёд, вливаясь в поток своих товарок и прочего разномастного траспорта. Мика обожала этих тварюшек: обходятся, заразы, дорого, зато в остальном - идеальные грузовые животные, во многих смыслах получше новомодных самоходных машин. Парочка этих горе-агрегатов как раз столкнулись дальше по дороге, и флегматичные моллюски огибали их по дуге, проламывая растущие у дороги чахлые кусты. Среди замедливших на подъездах к городу ход транспортов сновали торговки, то тут, то там раздавались выкрики вроде "Пироги", "Самогон", "Листья вахаби". Мика только головой покачала: покупать что-то втридорога у этих ребят могли или новички на тракте, или полные идиоты. Ни тех, ни других не жалко.
Стражники на въезде, как всегда, устроили шоу с взаимными подколами. Договаривался с ними Натан, а Мика только глазами посверкивала да небольшим зелёным хлыстом поигрывала: вырастит из земли, щёлкнет в миллиметре от ноги стражника, спрячет. Работу мысли, так сказать, ускоряла.
Ребята прониклись и таки ускорились - подумаешь, трубку выкурили и трижды спросили цель приезда? По крайней мере, на обед не ушли, а для местных обед каждый час, а где не обед, там полдник: плевали в потолок эти ребята с талантом, тут не отнять.
Гостиница, где они остановились, была средней паршивости, но для Баккаты самое оно - стены с крышей есть, постель раз в полгода меняют, и то хлеб. У Оса, правда, глаза как-то подозрительно округлились, когда им сонный ключник с хроническим насморком номера показал, но Чудо промолчал-таки, сдержался - Мика аж удивилась.
После заселения они должны были разойтись по двое-трое (поодиночке в этом городке все же не следовало бродить никому, кто хотел жить и не искал свежих эротических впечатлений) и прикупить все необходимое, благо где-где, а уж на местных базарах можно было купить действительно все. Ос явно навострился стать в пару с Микой, но колдунья уже просто не могла смотреть на это прекрасное лицо: ей нужно было что-то простое и понятное, вроде старины Брана и его шуток про задницу, под которые они и двинулись в ряды артефакторов, тогда как Ос, сверкая глазами, пошёл с Нодом за всяческой алхимической ерундой.
Что их с Браном грамотно оттесняют от толпы несколько человек, Мика поняла квартала через три. Нет, ребята очень - слишком - старательно делали ыид, что не знают друг друга, на этом и палились. Бран заметил тоже, оскалился, и в глазах полыхнуло веселье. Мика ухмыльнулась в ответ - последний месяц выдался скучным, в башке дерьма подскопилось, и выплестнуть его нужно было давно. Кивнув напарнику, Мика продолжала "не замечать" маневров ребят, пока не поняла, что нацелены они только на неё: в очередной толкотне её впихнули в переулок и прижали к стене.
Ситуация была классическая, романтическая: голубое небо, пушистые облака, твёрдый кирпич под лопатками, узкая улица, связывающее заклятье, десять парней и Мика. Только вот с мотивацией ребят было неясно, это интриговало. Непохоже, чтобы они жажадали любви или денег. Чуткое ухо Мики уловило характерный шум: Бран, кажется, тоже занят.
- Она? - уточнил один, - Ну и страшная.
- Не вашего ума вопрос, - маг, накивнувший на Мику связывающие чары, - Забираем.
На миг колдунья задумалась: не позволить ли им и впрямь увести себя, и узнать, на кой же она им понадобилась? Любопытно! Но уж больно её насторожили глаза мага. Такие ей на войне встречались, могли препарировать солдата, чтобы цвет кишок посмотреть, а потом наблюдать, когда же тот сдохнет. Потому Мика потянулась к спящим под брусчаткой семенам, но тут случилось нечто, от чего она вытаращила глаза и потеряла концентрацию, размышляя: чем это таким забористым и когда её накачали, что такие галлюцинации посетили?
Дело в том, что державший Мику человек вдруг выгнулся, заорал и за пару секунд высох, как мумия древнего царька; хотя, если сравнить с его товарищами, у которых кровь хлынула через рот, нос, уши и поры на коже, то тому, первому, ещё повезло, можно сказать. Миновала неприятность только отступившего в тень мага: он предовольно улыбнулся, глядя на что-то за спиной Мики, и истаял туманом. В тот момент ей как мокрым пером по спине мазнули: а получилось бы освободиться так легко, как она себе успела навоображать? Такого уровня фантомы ей и не снились...
- Ты в порядке!? - Ос вдруг возник невесть откуда перед ошеломленно глазеющей на чуть ли не плавающие в крови тела Микой, обхватил дрожащими пальцами её лицо, заставил смотреть на него, - Ответь мне, небо моё, не молчи! Больно? Где?
Выглядел зельевар, надо сказать, ещё похлеще, чем те покойнички: лицо заострилось, будто у оборотня в начале трансформации, зрачки вытянулись и побелели, радужка стала похожа на беснующийся водоворот, а воздух за его спиной загустел, как кисель, дрожал и странно извивался. Мика от эдакой прелести слегка растерялась, только таращилась удивленно в его затягивающие глаза, наблюдая за пульсацией зрачка.
- Мика, пожалуйста, говори со мной! - в его голосе звучала почти паника, диагностирующая магия неясной природы змеями позла по телу, и это привело колдунью в чувство.
- Ты чего? - спросила она тихо, - Успокойся, у меня все было под контролем.
Не было похоже, что её ответ помог. Вздохнув, Мика перехватила его ладони и сжала.
- Эй, приди в себя! - она стала говорить громче, - Я бы справилась, и хватит спать: там где-то Бран один...
- Я-то уже здесь, - раздался голос лиса неподалёку, - Просто слов нет, сплошь выражения. Что тут, мать его, произошло? Откуда столько крови? Можно брать лодочку и начинать рыбачить. Чья работа?
По лицу Оса будто проходили волны, Мике казалось, он хочет удержать что-то, рвущееся изнутри. Магию? Трансформацию? Что бы там ни было, в переулке этому было не место.
- Ос, - она сжала его руки в своих и отметила, что его когти выросли и уплотнились, что не радовало, - Ос, пожалуйста, дыши ровно. Все хорошо. Что ты так взбесился? Это город такой, тут вечно такое дерьмо. Слышишь? Ничего бы они мне не сделали. Держи себя в руках.
Колдунья не знала, что помогло: слова, успокаивающий, как при разговоре с диким зверем, тон или то, что она поглаживала его руку, но Ос выдохнул сквозь стиснутые зубы и вдруг прижал её к себе, зарывшись лицом в волосы и судорожно вдыхая воздух. Марево за его спиной стало медленно таять.
- Ого, - сказал Бран, - Даже так?
И Мика опомнилась. Действительно, с чего они обнимаются, как дети малые?
- Так, Ос, - сказала Мика, пытаясь вырваться из объятий, - Что за телячьи нежности? Все, давай, идём.
Он разжал руки двумя рывками, как будто тяжесть поднимал. Мику, надо сказать, все больше пугала вся эта ерунда.
- Так, нам ещё за покупками, - бодро сказала она. Ос дёрнул уголком рта и глянул на Брана:
- Ты! Знаешь список? Берёшь Нода - он ждёт за поворотом, и вместе с ним покупаешь все, что нужно.
- Да, но вот с хрена ли ты тут раскоман... - парень подавился и закашлялся, судорожно пытаясь вдохнуть.
- Я не люблю, когда меня перебивают, - сказал Ос. Голос его звучал по-прежнему дружелюбно, будто они тут прогноз погоды или моду обсуждали, - Будь повежливее, иначе я тоже могу быть неучтив.
Взгляд Брана скользнул по бескровным телам, и он быстро кивнул.
- Вот и хорошо, - на губах Оса снова заиграла его вечная улыбочка, но теперь она казалась Мике по-настоящему пугающей.
Колдунья лично накладывала на Брана защиту и знала, что пробить её с первой попытки нереально даже для довольно могущественного мага - иначе на кой она была бы нужна? Но Ос и не пытался что-то делать с защитой. Он её просто не заметил.
- Теперь, пожалуйста, оставь нас, - снова этот мягкий тон, но Брана отчётливо передёрнуло. Лис - не дурак, понял, чем пахнет, но не уходил, смотрел на Мику вопросительно-отчаянно, и у неё в душе потеплело: друг не хочет её оставлять.
- Все путём, Бран, иди, - говорит она. Голос не дрожит - и это тот ещё подвиг. Под выжидательным взглядом Оса (хвост выдрать Шу за эдакий подарочек!) Бран, наконец, ушёл прочь. Рука Оса легла на её сердце, и Мика сцепила зубы, вспоминая острые когти, ещё недавно украшавшие эти обманчиво-тонкие пальчики. Одно движение, и...
- Тише, небо моё, - сказал он между тем, - Твоё сердце так стучит... Не бойся, все уже прошло.
Мика истерически хихикнула. Он это серьёзно, что ли? Он себя в зеркале давно видел?
- Идём отсюда, - принял какое-то свое решение Ос и подхватил Мику на руки. Она тут же попыталась вырваться, но - куда там! Он даже не шелохнулся, а магия - её лучшая, единственная помощница и заступница - просто не отзывалась! Мику начала колотить нервная дрожь.
- Все хорошо, - убеждала её меж тем эта тварь, - Я понесу тебя, потому что тут грязно. Не стоит твоим ногам касаться этой мерзости.
Мика прикрыла глаза. Спокойно. Только не сорваться. Не начать умолять...
- Послушай, - говорил он, - Пожалуйста, не бойся. Я найду ребятам другой заказ, более подходящий и достойный - в Предгорье, у драконов, тебе там понравится. Знала бы ты, какое там небо, воздух, а сколько рек!.. Там тебя называли бы госпожой и почитали, как княгиню. Сейчас мы соберём вещи и уедем из этой гостиницы, из этого города. Моей красивой девочке тут не место...
Обрыв.
"Моя красивая девочка" - этот шёпот наложился на другой, из детства, изредка навещающий в особо изобретательных кошмарах. И Мика - или маленькая девочка, которой она была, или они вместе - забилась в руках - чьих? - она запуталась, лица прошлого и настоящего накладывались одно на другое. Она потянулась к магии леса всем своим существом, сминая преграды на пути.
- Отпусти!! Нет! Не надо! Не смей меня трогать!!! - лианы змеями вырвались из-под земли, рванулись в сторону Оса. Он легко увернулся, словно танцуя, и осторожно поставил Мику на землю. Она тут же оскочила от него подальше, чувствуя пробирающую до костей нервную дрожь.
- Ты боишься... меня? - и столько неверия в голосе, что аж тошно. А вдвойне мерзко от слёз, хлынувших по щекам - проклятая память! Мика стиснула зубы и поступила, как всегда: постаралась обратить свой страх в гнев.
- Слушай сюда, псих, - сказала она, чеканя слова, - Не прикасайся ко мне. Не подходи. Мы заканчиваем этот контракт и расходимся, как в море скалы. И только посмей ещё раз, один гребаный раз тронуть кого-то из моих друзей - я найду способ отомстить, чего бы это мне ни стоило. Понял?
Он застыл и как-то словно уменьшился, глядя на неё со странной смесью эмоций - каких, не понять, но сильных и разрушительных. Ум Мики уже успел включиться и осознать, что творит полную ахинею: парень, в общем-то, лично ей ничего плохого не сделал, спасать вон прибежал, да и Бран, будем откровенны, за свои придирки и подколы заслуживал некоторых профилактических тумаков. Но робкое погавкивание здравого смысла терялось под наслоениями дурных воспоминаний и страхов. Между тем, прохожие уже поглядывали на них с любопытством - здесь, как и везде, впрочем, народ очень любил представления. Особенно бесплатные и такие, где кто-то в конце непременно сдохнет. Мика их в этом понимала, конечно, но свой актерский дебют решила отложить на, примерно, пару вечностей.
- Проехали, - бурнула она, обнимая себя и так отгораживаясь от чужих взглядов, - Просто держи руки при себе и не называй меня больше красивой девочкой. Можешь поверить, я ни то, ни другое, притом уже очень давно.
Он вдруг выдохнул и снова внимательно уставился Мике в лицо. Она отвернулась - это предсказуемо, он понял, часть или все. Слишком умный, слишком красивый, слишком странный и сложный - всего чересчур, как кость в горле, как горечь на языке и спёртое в зобу дыхание. Кто она рядом с ним - сломанная, неправильно сжитая тряпичная кукла с изодранным ножницами лицом на одной полке с изящной фарворовой фигуркой? Она нутром чуяла, он идёт за ней, и от его взгляда по загривку полз холод, как в окопах, когда чуяла всем телом взгляд вражеского мага и всегда успевала ударить первой. Сейчас ей не хотелось бить, а просто - спрятаться, как раненый зверь, и зализать раны. Мика твердо решила предоставить Натану самому решать вопрос с хитросделанным купцом и надраться до полного бемпамятства - отличный способ не думать, как раз по ней.
