Ну, или не были подозреваемыми в убийстве.
Лиса бежала – и казалось, это доказывает вину. Или, по крайней мере, причастность. Но в таком случае бежала бы к своим, а вовсе не в город, по которому бродит стража. При этом не выходила из комнаты. Не пыталась ни с кем связаться. А ведь похищенные разбойниками жена и дочь бургомистра явно нужны им для каких-то целей.
Что ж, пришлось стать одним из них и снова сменить комнату – на сей раз выбрать место куда хуже и опасней. Зато под стать новому облику.
Дарес свел лопатки, почти физически ощущая, как идущая поодаль Майлис буравит его спину своим упрямым взглядом. По ее прежней жизни – впору ей будет и ударить ножом в ближайшем переулке. Но Дарес сейчас знал, что она так не поступит. Просто не возьмет на себя новую смерть. Ее руки наверняка помнят кровь и боль. Но и про то, что она хочет с этим покончить, рыжеволосая не врала.
Они прошли сквозь толпу пьяниц и завсегдатаев харчевни. Майлис предусмотрительно натянула поглубже капюшон и следовала за ним, не глядя на постояльцев. Знала, что лишний взгляд в глаза может быть воспринят совсем не так, как хотелось бы.
Дарес открыл дверь комнаты, ступил внутрь. Майлис зашла следом, все же запнувшись на пороге, но потом обернулась и закрыла за собой дверь. И даже ключ повернула в замке, а потом развернулась к нему и оперлась спиной о дверь.
– Ты собираешься пойти туда один? – ее голос прозвучал с хрипотцой.
– Ну да.
Дарес остановился перед крохотным и весьма потертым зеркалом на столе у окна. В мутном отражении виднелся сущий разбойник, прям бородатый отморозок. И эта проклятая борода чесалась! Дарес решил хоть на время снять ее и обработать чем-то кожу. Кажется, затея с чистой смолой была не самая удачная. Но скрыть свою внешность требовалось как можно быстрее и качественней, и не придумалось ничего лучше.
За пару рывков ему удалось сорвать бороду. Он обдал кожу прохладной водой из бадьи под умывальником, но сильно легче не стало.
– То есть без толпы стражников и охранников, просто один – прямо в сердце Леса?
– Вроде того.
Дарес умылся еще раз и вытер подбородок потрепанным и местами порванным полотенцем. Взглянул снова в зеркало, заметив за спиной смотрящую на него Лису. Пока он умывался и приводил себя в порядок, Майлис прошлась по комнате и замерла за его спиной.
– Есть более простые способы убить себя, – она тихо фыркнула.
– Простые способы для слабаков.
– О! – только и цокнула Лиса, демонстрируя безмерное восхищение.
Она без особого стеснения плюхнулась в единственное старое кресло. Дарес даже успел ненадолго забыть, что она только строит из себя знатную горожанку.
– Валяй, – махнула она рукой вытянув и скрестив ноги.
Дарес еще раз промокнул скомканным полотенцем кожу и уселся на край кровати.
– Чего именно ты ждешь?
– Ну, твой гениальный замысел. Который ты хочешь предложить новому главарю “Шалых”.
– Не дождешься, – усмехнулся Дарес. – Это только для него.
– А ты наглый не только с виду, но и на деле. – Майлис очаровательно округлила глаза. – Или в твою наглую ложь много охочих поверить? Сладкие пустые обещания, шантаж, уловки. Однако бравые стражи порядка этого города тебя почему-то не оценили.
Дарес вздохнул.
– Не только этого города.
Майлис довольно растянула широкие губы в улыбке.
– Не удивлена. Итак, ты предлагаешь мне вести тебя в Лес, туда, где могут убить не только тебя, но и меня заодно… И при этом не хочешь даже рассказать про свой план. Я всё больше думаю, что мне надо отказаться.
– Попробуй.
Дарес не шелохнулся. Так и продолжал сидеть на краю, сжимать в пальцах влажное полотенце и смотреть на рыжеволосую разбойницу, которая так отчаянно пыталась завязать со своим прошлым. И при этом выторговать себе что-то большее, чем новое дорогое платье и комнату с видом на центр города – правда, временную…
Майлис, словно поймав его мысли, как-то забавно наморщила нос, будто хотела оскалиться, но передумала. У Дареса мелькнула мысль о ее сходстве с настоящей лисицей, и он невольно улыбнулся.
– А можешь согласиться, – мягко продолжил он. – И поможешь найти того, кто виновен в убийстве бургомистра, между прочим – ближайшего соратника самого короля. И найти того, кто похитил невинных женщин, которым сейчас грозит смерть. Твоя самоотверженность в этом деле может перевесить многое, что осталось в прошлом.
– А потом это прошлое придет за мной, – мрачно подвела итог Майлис. – И тебе, и королю, и всем вам будет совершенно на это плевать. Да ты и не выживешь, я же говорю.
– Ты плохо меня знаешь.
Майлис вгляделась в его лицо так внимательно, словно пыталась запомнить. Ее взгляд скользнул от глаз вниз на губы, подбородок, шею в развязанном вороте.
– А ты… – усмехнулась она, – ты не боишься мне поверить? Сам видел отметки на моем теле, – ее настрой стал мрачным и обреченным, словно она уже всё решила. Или словно вспомнила то, что вспоминать не хотелось. – Я могу отвести тебя в Лес и предать. Шепну другим, в чем тут дело, и тебе конец, королевский дознаватель.
– Ты можешь, – кивнул он. – В таком случае заработаешь пару очков перед бывшими напарниками, но потом вернешься к прошлой жизни. Снова ввяжешься в это по уши. Хоть едва ли тебе будут доверять, как прежде. Так себе план. И так себе будущее. Уж проще было зарезать меня в переулке, не думаешь?
Дарес поднялся и дошел до своего стола.
– Да, кстати, – добавил он, – сведения про тебя и Йохана уже у одного моего помощника в городе. Тот знает мое некоторое… безумие, так что получил указания довольно ясные: если я исчезну больше, чем на неделю, и буду считаться погибшим… Им есть, кому за это мстить.
Майлис, прошуршав платьем, встала.
– Ты и правда безумен, – понизила она голос. Если готов рискнуть своей жизнью ради какого-то дела… какого-то короля. Разве тебе не все равно? Даже стража забудет о произошедшем через три или четыре недели. Всем плевать. Подумаешь, бургомистр. Подумаешь, две несчастные жизни. И королю твоему будет плевать.
– В этом деле, – проговорил Дарес, оперевшись пальцами на стол, – есть кое-что, что не дает мне покоя. И я не готов отступить так просто.
– Я не связываюсь с безумцами! Лучше пойду напьюсь в харчевне и забуду тебя и всё это, как мутный сон. Можешь попытаться посадить меня в темницу, но ничего не добьешься. А если и так, то…
– Разве тебе самой… не любопытно? – взглянул он на нее через плечо. – Здесь есть тайна. Не просто убийство бургомистра, а кое-что гораздо большее. Сюда вмешалось слишком многое. Даже то, о чем я не вправе говорить, уж прости. Однако и для тебя простор для размышлений и догадок: кто на самом деле убил господина Талейва и ради чего? Куда и для чего похитили его жену и дочь? Какое отношение имеет к этому твоя бывшая банда, что так мощно наследила в этом деле, а может, замешан и кто-то еще?.. Твой дружок из лавки готовых платьев тоже или нет?
Зацепка про то, о чем он не вправе говорить, сработала мгновенно. Будь бывшая разбойница и впрямь настоящей лисичкой, она бы уже навострила уши и любопытно подрагивала ими, желая узнать больше.
Дарес с усмешкой добавил:
– Не знаю, что может быть интереснее в этом мире, чем раскрывать чужие тайны. Это ведь всё – одна огромная игра.
Майлис, хоть и задетая его словами и загоревшаяся азартом, для вида пожала плечами.
– Жить интереснее. – Она на мгновение поджала губы. – Жить свободно и без страха.
– Я же обещал тебе свободу.
– Это пустые слова.
– Что ж. Тогда… Я напишу прошение королю. Прямо сейчас. Но получит он его в руки только тогда, когда всё это закончится. Что скажешь?
– Скажу, что ты всё еще безумный.
Дарес молча достал из сумки бумагу с королевским вензелем, где было сказано, что он, Дарес Ландеберт, действует от имени и по велению Его Величества Эдварда Второго, что ему должно быть оказано всё содействие при расследовании, какое возможно. И что любой, кто будет препятствовать следствию, может считаться соучастником преступления.
