— Не кричи так. — отпив из горлянки, Ву поморщился от громких криков Бьёрна. После повернулся к Скиту и сказал: — У тебя хороший стиль, но для работы в полную силу тебе нужно разогнаться, набрать скорость. В это время тебя легко победить, не забывай об этом.
— Стиль я продумал для нас двоих, — ответил Скит касаясь татуировки на груди, — вдвоём нам это время не нужно.
— Ты не всегда сможешь биться с ней рядом, да и Азалия ещё совсем крошка. Долго она не может биться с тобой рядом, её сил не хватает находиться долго вне твоей души. — объяснял монах минусы стиля боя Скита.
— Спасибо, об этом я ещё не догадывался. — искренне поблагодарил монаха Скит.
— Идём завтракать, кэп. — пробасил Бьёрн. — А то наши хилые друзья умрут с голоду и от головной боли. Фест совсем не умеет пить.
Скит поднялся на вверх и увидел сидящих за столом Мора и Фестиция, держащихся за головы и стонущих от боли. Пить они действительно не умели.
— Болеете? — Бьёрн говорил громче чем обычно, вид страдающего от головной боли Мора радовал его. — Надо знать свой предел. Сейчас бы не мучался. Ладно малой, он первый раз с нами пьёт, но ты-то уже не первый раз.
— Пожалуйста, можно потише, господин Бьёрн? — поднял глаза в мольбе Фестиций. У парня было первое в жизни похмелье и он ненавидел себя за то, сколько он пил прошлой ночью.
— Можно было бы, если бы голова болела у меня. — улыбался во все тридцать два зуба здоровяк.
— Я сейчас повешаюсь от твоего крика. — страдальчески произнес Мор.
— Всегда нужно расплачиваться за свою безмятежность. — довольно произнес Бьёрн, и знаком подозвал девушку-разносчицу и сделал заказ.
Мор не выдержал криков Бьёрна и ушёл к себе в комнату. Сжалившись над оставшимся больным соратником, северянин приложил к Фестицию руку, спустя минуту мученик поднял голову и смотрел на мир уже без боли и сожаления. Пару минут спустя все занялись едой не отвлекаясь на разговоры. Бьёрн заказал кувшин эля, но пил его один. Фест даже посмотреть в его сторону боялся, монах пил из своей горлянки, а Скит потягивал тягучий дым из трубки. На душе было спокойно, но эту идиллию прервал женский крик ужаса со второго этажа. Не сговариваясь Бьёрн и Скит бросились на звук, на втором этаже их встретила бледная от ужаса служанка.
— Там… Там… — она заикалась и не могла объяснить, что её так напугало.
— Успокойся, милая. — рычащий бас Бьёрна не предполагал к тому, чтобы кого-то успокоить, но проведённая по голове ладонь сделала свое дело и девушка перестала всхлипывать.
— Там ваш друг весит, — ещё раз всхлипнув, она наконец сказала, что её так напугало.
— Что?! — враз переспросили Бьёрн и Скит.
— Он повесился. — повторила девушка. — Ваш друг. Я зашла прибраться, а он уже дергаться перестал и замер.
Скит осторожно заглянул в комнату Мора и увидел перекинутую через балку веревку с качающимся в ней телом Мора. Метнул серебряную иглу и Мор упал на пол. Минуту ничего не происходило, а потом он закашлялся и поднялся на ноги.
— ААААААА! — громче прежнего завизжала девушка. — Мертвец! Мертвец ожил! Мертвец ожиииил!
Крик девушки начал брать слишком высокие ноты, и Бьёрн поморщившись вырубил её. Силы он не прилагал, воспользовался целительной энергией. Целитель должен уметь не только заживлять раны, но и успокаивать разбушевавшуюся психику, что сейчас и сделал Бьёрн.
— Ты что творишь, смертник? — разгневанно спросил Скит. — Хочешь внимание к нам привлечь? Или еще не понял, что на нас открыта охота?
— Я вылечил головную боль. — блаженно улыбался Мор. — Она больше не мучает меня.
В этот момент на второй этаж вбежали вооруженные люди. Крики служанки все же были услышаны. Новый друг Скита Орн Нордон тоже был здесь.
— Где мертвец? — проговорил он.
— Вот он. — Скит сделал шаг назад указывая на вполне живого Мора.
— Друг Мор? — удивился Орн, — Но он вполне жив.
— Конечно он жив. — кивнул Скит. — Просто так перепил вчера, что выглядел не лучше трупа. Вот эта девушка и подумала, что он умер. Хорошо, что у нас есть целитель, — Скит кивнул на Бьёрна, — поправил бедолагу, теперь он хоть на человека похож стал.
— Вот только не на долго. — зло смотря на Мора прорычал Бьёрн.
— Простите, что побеспокоили вас, наш друг за это каждому поставит по кувшину хорошего эля. — пообещал Скит за Мора и его слова были радостно восприняты. Протестующие возгласы Мора все проигнорировали и спустились вниз. Уснувшую девушку-служанку уложили на кровать Мора и укрыли одеялом. Пусть поспит лечебным сном и успокоится.
— Есть тема для разговора. — сказал Скит, когда все спустились и сел за стол. Он вновь закурил свою трубку и стал пускать сизый дым. — Ночью на меня напали, кто-то пустил стрелу мне в голову с соседней крыши.
Над столом возникла тишина. Бьёрн даже эль пить перестал, держа кружку у рта. Монах открыл глаза и посмотрел на Скита. Фестиций хотел что-то спросить, но Мор не дал ему это сделать.
— Кто это был? Ты успел за ним проследовать? — сразу стал задавать вопросы смертник.
— Я выпрыгнул в то же мгновение, как стрела пронзила то место, где находилась моя голова. Но увидел только тень, растворившуюся в ночи. — ответил Скит. — Боги не действуют так тонко, на нас бы спустили армию, как это было с пиратами. Кто это мог быть ещё?
— А вы вообще слушали, что говорили вчера? — подал голос Ву, но видев непонимание в глазах друзей, монах начал пояснять. — Вчера вспоминали опозоренного нами Владетеля земель Артэ. — при названии родной земли, Фестиций поднял глаза на монаха. — О нашем приключения уже песни в тавернах поют. Считается, что он продал нам свой зад за несколько килограмм кристаллов зверей. — Бьёрн заржал на весь зал так громко, что на них начали оборачиваться. Ву подождал, пока северянин успокоится и продолжил. — Да, именно так поют. А вы вчера после того как услышали эту песню начали кричать, что это мы сделали, что поют про нас.
— Ужас! — воскликнул Фестиций. — Как вы могли?! Мы опозорили нашего Владетеля, а теперь ещё и кичитесь тем, что мы совершили такой недостойный воинов поступок?
— Это ты кричал. — остановил обличительную речь Фестиция монах.
После этого вновь раздался смех северянина, а на них стало смотреть ещё больше людей. Фест покраснел, и опустил голову.
— Не суть, дело в том, что теперь всем известны имена тех, кто залез в сокровищницу и спальню Владетеля. А ещё разнес ему половину замка. — продолжил Ву как единственный, кто помнил прошлый вечер.
— Но мы не разносили замок! — воскликнул Фест, которого мучила совесть за произошедшее.
— Вчера ты утверждал обратное, — припечатал монах, — и даже доказывал, что это лично твоих рук дело. В общем, Владетель не выдержал позора и нанял наёмных убийц, дав за наши головы хорошую цену. Так что нас хотят убить все, кто может это сделать.
— Почему ты один все помнишь? — с подозрением спросил Бьёрн.
— Потому что, здоровяк, я никогда не позволяю себе опьянеть. Тело, разум и душа, — монах поочерёдно коснулся своих живота, лба и сердца, — все это можно контролировать, и на твоём уровне развития ты тоже не должен пьянеть.
После слов Ву, все замолчали. Скит задумчиво дымил, что-то обдумывая только что услышанное. Будущие покушения на его голову Скита не пугали. Скорее это было лишней головной болью, на фоне объявленой на них охоты богов. Остальные тоже погрузилась в размышления, но каждый в свои.
— Нечего тут размышлять. — выпустив сизый дым, сказал Скит. — Мы не можем остановить течение реки в которую вошли, а значит поплывем по течению. — Скит вновь выдохнул табачный дым. — С наемными убийцами будем разбираться при встрече, а сейчас предлагаю погулять по городу, три недели сидеть в таверне я не собираюсь.
— Вы не совсем понимаете, господин Скит. — подал голос расстроенный Фестиций. — Владетель заплатил Многоликому Такеми. Его последователи меняют личины, как эта красавица свои платья. — парень кивком головы показал на проходящую мимо окна девушку в свободных тёмных одеждах. — Удар может нанести любой человек которого вы встретите на своём пути. А в следующее мгновение рядом совсем другой человек, и он делает вид, что пытается вас спасти. Говорят, что никто не выжил после того, как безликие взяли контракт на убийство.
