его в зубы, и начал пить чай, процеживая его через сахар. Даджа наблюдала за его действиями, содрогаясь. Ему нравилось пробовать обычаи страны, в которой они находились, а наморнцы пили чай либо так, либо процеживая его через находившееся во рту вишнёвое варенье. Дадже было плевать, что отказ следовать обычаю могли счесть грубостью: она и в Каранге не ела печёную баранью голову.
Джори встрепенулась:
— Ты делала что-то магическое, Даджа? Фростпайн сказал, что ты делала что-то магическое. Он сказал, что он сразу узнал.
Даджа тяжело села в мягкое кресло, крепко сжав стакан чая, чтобы не расплескать его. У неё вдруг ослабели колени. Работа отняла у неё больше сил, чем она ожидала — и пропущенный ужин делу не помог.
— Да, делала, ‑ сказала она Джори. ‑ И конечно же Фростпайн сразу узнал. Он же мой наставник. ‑ Держа стакан обеими руками для устойчивости, она начала пить чай. К тому времени, как она закончила, пришла служанка, неся большой поднос с ужином. Когда она уловила запах содержимого подноса, её желудок отозвался урчанием, которое услышали все.
— Даджа может рассказать тебе о своей работе после еды, ‑ сказал Джори Коул Банканор, пока служанка расставляла блюда и столовые приборы на столике рядом с креслом Даджи. Даджа не собиралась спорить. Она начала с супа, оживлённо работая ложкой.
— Слышал, у вас сегодня был пожар в переулке, ‑ заметил Фростпайн.
— Мелочь. Мы им не придаём особого значения, благодаря Бэну Ладрадуну. Он весь Остров Кадасеп обучил тому, что надо в таких случаях делать, ‑ сказал Коул. Он был высоким, широкоплечим, добродушным мужчиной с худым лицом и глазами очень насыщенного синего цвета. Свои светло-коричневые волосы он носил зачёсанными назад. Он был хорошо одет, потому что Матази, бывшая швея, за этим следила, но его штаны из простой коричневой шерсти были практически лишены вышивки, как и его белая рубашка с длинными рукавами. Его сапоги были начищены до блеска стараниями коридорного, а не по собственному желанию Коула. Он сказал Фростпайну: ‑ Три года назад из-за этого происшествия загорелись бы четыре или пять домов. А теперь наши люди ходят, похлопывая друг друга по спине, и говорят «что ж, не так уж плохо».
— Так этот малый, Бэн…? ‑ спросил Фростпайн.
— Бэннат Ладрадун, ‑ подсказал Коул.
— Ладрадун оказал острову услугу, ‑ заметил Фростпайн.
Коул кивнул:
— И другим островам тоже. В течение последних двух лет он учил пожарных и заставлял советы островов убирать очевидные пожароопасные здания.
— Из такой чудовищной трагедии, да выстроить такую чудесную вещь, ‑ сказала Матази, потягивая чай. Даджа с облегчением увидела, что госпожа Дома Банканор пила чай как нормальный человек, на размазывая по зубам сладости. ‑ Подумать только, он потерял свой дом, жену и детей. Были опасения, что он и рассудок потерял. Он был совершенно разбит. А потом он отправился к Годсфорджу…
Фростпайн поднял свои густые брови:
— К огненному магу?
Коул кивнул:
— Бэн учился у него два года. Потом он вернулся в Дом Ладрадун, и у него будто загорелся огонь в сердце, простите уж за сравнение. Он уговаривал, льстил, угрожал — что угодно, лишь бы получить средства на обучение пожарных. Он изменил наш подход к пожарам. Другие наморнские города посылают сюда людей, чтобы учиться его методам. ‑ Он покачал головой: ‑ Потрясающе. Это геройство, не говоря уже о людях, которых он лично спас. Если он видит дым, то спешит к нему как можно быстрее.
Даджа ела и слушала. Она в сотый раз задумалась о том, какими они трое были прежде, когда только подружились. Коул и Фростпайн в течение трёх лет снимали одно жилище на двоих в столице Бихана, изучая ювелирное дело. Они одновременно познакомились с прекрасной швеёй, и Коул ухаживал и женился на ней после того, как закончился её роман с Фростпайном. Только приехав с Коулом в Наморн, Матази узнала, что бедный студент, за которого она вышла замуж, был наследником одной из богатейших купеческих семей Наморна. Все последовавшие годы они поддерживали дружбу с Фростпайном, и убедили его и его ученицу провести северную зиму у них.
Даджа посмотрела на тарелки и блюдо перед собой. Она их полностью вычистила. Когда она со вздохом откинулась на спинку кресла, все взгляды сошлись на ней.
— А теперь ты скажешь, что ты делала? ‑ потребовала Джори.
— Джоралити, манеры, ‑ предупредила Матази.
Джори закатила глаза:
— Пожалуйста, скажи, что ты делала?
Кис хмуро глянул на неё:
— Полагаю, твоя мать имела ввиду то, что тебе следует дать Дадже отдышаться.
Даджа посмотрела на Фростпайна:
— Ты мог бы начать, ‑ предложила она.
Фростпайн покачал головой:
— Не бросай дело на полпути, ‑ уведомил он её. ‑ Говорить с семьёй — часть ответственности.
Даджа хмуро посмотрела на Фростпайна, а тот зачерпнул ложкой варенья. Прежде, чем он успел начать пить через варенье чай, она повернулась к Коулу и Матази:
— Сегодня Джори использовала магию. ‑ Она не смогла придумать, как поделикатнее подать новости, поэтому Даджа просто решали сказать как есть. ‑ Не наговор, не амулет, не что-то купленное на улице или в лавке. Это была её собственная магия, исходившая от неё самой. Она избавила от комков зелёный соус, который она готовила. Фростпайн говорит, что если у одной из близняшек есть магия, то и у второй тоже.
— Но я же сказала тебе, ‑ начала Джори.
— Мы показывали их обеих искателям магии, дважды, ‑ возразила Матази. Она налила в пустой стакан Даджи чаю.
— Спасибо, ‑ сказала ей Даджа. ‑ Таких как Джори мы называем…
— Окружающими магами, ‑ сказал Коул, кивая. ‑ Берущими магию, которая уже содержится в окружающих их вещах, и использующими её в своих целях. ‑ Он широко улыбнулся Дадже: ‑ Нельзя прожить вместе с магом три года, ничему не научившись.
— Окружающую магию не всегда легко увидеть, ‑ объяснила Даджа Матази. ‑ Её нужно искать определённым способом. Поскольку я не могу сказать, какая магия у Ниа, я сделала зеркало, которое применю в качестве приспособления для провиденья. Поэтому я и пропустила ужин.
— Простите, ‑ спросила Ниа, пока Даджа отхлёбывала чаю из свеженаполненного стакана, ‑ но… провиденье?
— Прозрение, ‑ сказал ей Фростпайн. ‑ Зеркала, хрустальные шары, чаши с водой — зависит от мага, но большинство может использовать любое из этих приспособлений.
— Вот зеркало, которое я сделала для проверки на магию. ‑ Даджа вытащила зеркало из сумки у себя на поясе, и вытянула его всем на обозрение. Диск был покрыт живым металлом по ободу и сзади; на ободке были аккуратно выгравированы руны зрения и магии. Ртуть, которую она использовала для пробуждения металлического потенциала серебра, была закрыта её силой и переведена в твёрдое состояние, делая зеркало безопасным для использования людьми, лишёнными магии металла.
Фростпайн вытянул ладонь. Даджа положила в неё своё зеркало. Когда Фростпайн посмотрел
