взыграл инстинкт самосохранения.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Он не ответил и только, вскинув бровь, посмотрел на Амели. Та наконец потянула руку и взяла бокал.
— Спасибо, — прорычала она, тоном едва ли выказывая благодарность.
К удивлению Селин, Яромир засмеялся, как будто нашел Амели забавной. Это был не самый мудрый шаг.
Но прежде чем Амели успела сделать какую-нибудь глупость — к примеру, плеснуть лейтенанту вином в лицо, — люди вокруг них начали кланяться. Селин обернулась и увидела молодого человека в бордовой тунике, идущего прямо через зал.
— Мой господин, — произнёс Яромир, слегка поклонившись.
Селин застыла, когда молодой человек встретился с ней взглядом. Она узнала его и видела, что он так же вспомнил ее, хотя его глаза поблескивали, будто он был несколько ошеломлен. Он не видел ее с пятнадцати лет, но Селин не особо изменилась. Он тоже. Он был все еще бледен, с каштановыми волосами, заправленными за уши, но теперь у него под глазами темнели круги. Без них он был бы очень красив.
Он был ее первым посетителем пять лет назад. Он попросил ее помочь решить, должен ли он жениться на девушке, которую любил, по имени Джозелин или же на богатой девушке по имени…
Рианнон.
Селин с трудом справилась с эмоциями, когда прошлое и настоящее столкнулись. Дамек и Антон были братьями. Отец Рианнон сначала пытался выдать ее замуж за Антона, но тот отказался жениться на несчастной девушке. Каким же ударом это должно было оказаться для Рианнон… Спустя пять лет ее отец снова попытался выдать её замуж — за Дамека, и теперь уже Рианнон отказывалась от брака. Неудивительно, что она так беспокоилась о том, как отреагирует отец.
Яромир быстро подошел к князю Антону, наклонился и зашептал ему на ухо. Темные глаза Антона расширились, когда он взглянул на сестер.
— Сгорела? — спросил он.
Яромир продолжил говорить, и Селин начала нервничать. Что он докладывает ему?
— Что думаешь обо всём этом? — прошептала Амели.
— Я не уверена. Но думаю, нам нужно играть вместе, — у неё перехватило дыхание. — Прости за лавку.
— Почему ты извиняешься? Не ты же её сжигала.
Но Селин слышала холодный гнев в голосе сестры. Оставалось лишь надеяться, что Амели сможет сдержать себя в руках еще немного. Амели не могла сердиться на Селин, но она явно злилась и чувствовала себя в ловушке.
Княжич Антон отвернулся от Ярмира и посмотрел на Селин.
— Туда, — сказал он, указывая на небольшую боковую камеру. — Я хочу поговорить с тобой наедине.
Тон его был надменным, как будто он не ожидал ничего, кроме повиновения.
— Нет! — категорично отрезала Амели.
— Все в порядке, — успокоила её Селин. — Правда, в порядке.
Прежде чем Амели смогла возразить, Селин вошла в боковую комнату и поняла, что даже не нервничает, когда Антон вошел вслед за ней и закрыл дверь.
Может, он и княжич, но по какой-то причине, после того, что произошло сегодня ночью, она не боялась его.
— Почему мой брат пытался убить тебя? — спросил он.
Это был не первый вопрос, который она ожидала, и Селин помедлила, осматривая обстановку. Комната была очень маленькая, с одним столом, двумя стульями и без окон. Несколько свечей горели на столе.
Антон смотрел на ее красное платье.
— Почему? — повторил он. — Яромир сказал, что ты говорила с леди Рианнон. Что ты ей сказала? И почему в то утро к вам приезжали мадам Зелинка и капитан Коче?
Значит, часть истории он уже знал. Она задалась вопросом, насколько большую часть.
Вздохнув, Селин поняла, что ничего добьется недомолвками.
— Мадам Зелинка заплатила мне три серебряные монеты, чтобы я, прочитав будущее леди Рианнон, сказала ей, что она будет счастлива в браке с вашим братом. Я согласилась. Я боялась, что может случиться со мной и моей сестрой, если я этого не сделаю.
Он озадаченно покачал головой.
— Но я обнаружила, что не могу сдержать свое слово… после того, как увидела ее будущее.
— Что ты видела?
— Как он ложно обвиняет ее в прелюбодеянии, а затем душит. Я не могла посоветовать ей выйти за него.
Антон вздрогнул и опустился на стул.
— Бедная Рианнон, — тихо проговорил он. — Ее отец не поймет.
На самом деле, это было не совсем то, чего Селин ожидала от брата Дамека. Антон казался почти мягкосердечным. Но он ни секунды не сомневался, что его брат способен на убийство.
Затем его глаза в гневе сузились.
— Ты говоришь мне правду? Ты действительно провидица?
Селин ступала на зыбкую почву. В их первый разговор она не знала, что он княжич великого дома. Если он когда-либо заподозрит, что она притворяется…
— Да, — ответила она, горделиво выпрямляясь. — Как моя мать до меня.
Гнев в его глазах исчез, сменяясь чем-то, похожим на боль.
— Но ты сказала мне жениться на Джозелин. Ты сказала, что я буду счастлив.
Селин пришлось призвать на помощь все свои навыки. Что-то ужасное произошло в его жизни, что-то, связанное с Джозелин, но когда он произносил ее имя, только боль и печаль звучали в его голосе — не гнев. Это показывало, что Джозелин не сделала его несчастным, не сбежала с одним из стражей замка.
Он был в трауре.
Джозелин была мертва. Селин могла поставить на это свою жизнь.
— А вы не были счастливы? — бросила она вызов, выпрямляясь ещё сильнее.
Все внутри Антона рухнуло, он отвернулся.
— Да, — ответил он после долгого молчания. — Я был счастлив.
Внезапно он встал и снова повернулся к ней. Печаль бесследно исчезла, он снова был надменным княжичем. Без лишних слов он повернулся и шагнул к двери, толчком распахнул ее и вышел.
Селин в недоумении последовала за ним. Всего в нескольких шагах от большого зала он остановился и кинул через плечо, даже не взглянув на нее.
— Ты свободна.
«Ну и куда нам идти?» — с отчаянием подумала она, глядя через зал на Амели.
Но когда Антон снова направился к выходу, Яромир шагнул вперед и остановил его.
— Мой господин, у меня есть мысль.
Он наклонился и начал что-то тихо говорить на ухо княжичу. Сначала Антон хмурился, но потом начал серьезно слушать и, наконец, повернулся, чтобы взглянуть на Селин.
— Очень хорошо, — медленно произнёс он. — Но тебе нужно будет показать им все. — Он сделал паузу, будто слова, произнесенные ему на ухо, ещё звучали в его голове. — Сначала покажи им лавку, а затем подготовь для них комнату в замке.
И ушел.
Какая ещё лавка?
Яромир улыбнулся Амели, а Селин почувствовала, будто внутри всё упало. Он хотел от них
