вообще, ты как главный свидетель тут фигурировать должен, но ты, почему-то собираешься уйти в тенёк и пусть за тебя другие работают. А ты хоть знаешь, кого ты несколько раз ударил по голове?
- Только не говорите, что это сын какого-нибудь министра. Этот ублюдок говорил, что папа его в Бельгию отвезёт на лечение.
Подполковник перешёл за свой стол и охнув сел. – Нет, не всё так плохо, но близко к истине. Это Виталий Юрьевич Золотарёв, сын, от первого брака, очень богатого человека. Сейчас его папа имеет другую семью, но сына в беде не оставит. – Пётр Дмитриевич нахмурился, - Даже удивлён, что он ещё не позвонил куда надо и не забрал сына под подписку о невыезде. Хотя эта подписка его в стране не удержит. Говоришь в Бельгию повезёт? Ну, скорее всего так и будет.
- Товарищ подполковник, но ведь этот Виталик садист! И не прибил я его только потому, что не хочу быть похожим на него!
- Ты всё правильно сделал. Нельзя нам уподобляться этим скотам, хотя бывают моменты, что сдержаться очень трудно.
Мы, замолчали, думая каждый о своём. Вспомнив о сообщнице упыря, я спросил, - А что с его подругой? Тоже отпустят?
- Она пока даёт показания, но если сынка отмажут, то и она скорее всего только как свидетельница пойдёт. – немного подумав, он продолжил, - мы ведь Виталика этого не первый раз задерживаем. Лет пять назад его пытались привлечь за жестокое обращение с животными. Он на детской площадке издевался над собачонкой, которую потом и прибил. Причём делал он это на глазах у детишек. Мерзавец! Тогда он и дня в камере не просидел, приехал адвокат, привёз бумагу, что он больной на голову и забрал этого «папиного сыночка».
- Так-так-так, - я почесал голову, - и часто у вас такое происходит?
Пётр Дмитриевич прищурившись посмотрел на меня, - Бывает, а что?
- Если бы вся эта история была мне известна вчера, боюсь после открытия холодильника, я мог и не сдержался.
- Так ты заглядывал туда?
- На секунду, потом долго в себя прийти не мог. Полбутылки коньяка из горлышка выпил.
Подполковник заёрзал на стуле, - Значит нервы у тебя крепкие, а мне с возрастом всё труднее себя в руках держать. Поэтому и дела сдаю, боюсь не стерплю и прибью какого-нибудь негодяя. А с моим здоровьем проще застрелиться, чем сидеть.
- Так что с вашим осколком, давайте посмотрю.
- А что ты можешь?
- Дайте посмотрю, а потом уже решать будем, что с ним делать.
- Ну смотри, только ничего не делай. Скажешь, что и как, а я уже сам решать буду.
Я взял один из стульев и развернул его сиденьем к себе, - Китель снимите и садитесь по-кавалерийски, спиной ко мне.
Пётр Дмитриевич уселся на стул.
Посмотрев на его спину мне стали видны все его раны. Пуля прошла под левой ключицей, ножом ударили справа, наверное, в печень пытались попасть, но не попали, а осколок был небольшой, формой он напоминал краба и его «клешни» нехорошо загибались возле нервного отростка одного из позвонков в районе поясницы.
- Что это было? Граната, снаряд?
Офицер повёл плечами, - Миномётная мина.
- Ясно. Так, сидите спокойно, всё будет хорошо.
- Ты чего? Чего делать хочешь?
- Спокойно, сидите спокойно, товарищ подполковник, - говорил я тихо и уверенно, - всё будет хорошо.
Плечи его опустились, и он замолчал.
Прикрыв глаза, я представил, как «клешни» железного краба начинают превращаться в маленькие капельки, которые втягивают в себя острые загибы. Потом эти капельки втягиваются в каплю побольше, в которую превратился сам осколок. Ткани тела не рвались, а обволакивали эти капли. Когда все капельки слились в одну, мне оставалось только тихонечко потянуть её к себе, представляя, как катаю этот кусочек металла между большим и указательным пальцем. В какой-то момент я перестал видеть осколок, а между пальцами, на самом деле, почувствовал кусочек гладкого металла, скатанного в небольшой шарик.
- Ну вот и всё Пётр Дмитриевич. – Перед глазами у меня появились какие-то радужные круги и последнее что я помню, как крепко зажал в ладони кругляш осколка.
Кто-то хлопал меня по щекам, а потом начал брызгать водой в лицо.
- Круглый, вина! Ты что забыл? – Открыв глаза я уставился на какого-то пожилого мужчину. – Твою дивизию… Дмитрич, ты что ли?
- Я, гражданин Полетаев.
- Ох, ты ж… Товарищ подполковник, прошу прощения, что-то мне заплохело, сам не заметил, как отключился.
- Ну да-ну да… - хозяин кабинета открыл шкаф и налив рюмку коньяка, поставил её передо мной. – Вина, говоришь, Круглый. А Круглый у нас кто?
Похоже тяжело мне дался этот осколок, если меня так вырубило. Потянув руку к рюмке, я вдруг вспомнил о зажатом металлическом шарике, который почему-то был довольно тяжелым. Разжав кулак и взглянув на этот кругляш, мне пришлось сразу зажать руку вновь. То, что осталось от осколка было абсолютно чёрным и весило килограммов пять. Переложив его в левую руку, я быстро опрокинул коньяк в горло и заговорил:
- Да похоже сморило меня, сам не заметил, как задремал, и сниться мне, что мы с колобком по полю идём, а жара стоит невыносимая, ну вот я и попросил у этого круглого попить. – Неся эту околесицу, мне было понятно, что в данном случае, это для меня обычное дело. Остапа несло, как говориться…
Подполковник засмеялся, - Ну ты даёшь! Мне по жизни разных сказочников приходилось видеть, но ты, пожалуй, в тройку лучших войдёшь. – Улыбка не сходила с его лица. И вдруг крутнувшись волчком и несколько раз присев, он радостно сказал, - А ведь спина-то не болит! Видать ты в самом деле специалист. Давно так хорошо себя не чувствовал.
Это что же, мне не только осколок извлечь удалось, но и сопутствующие болячки и другие «бяки» из организма в этот металлический шарик стянуть получилось. Поэтому Дмитрич и запрыгал, как молодой лейтенант. Наверное, по этой же причине у кругляша и вес такой? Эх, не удалось мне ума-разума у магистров набраться, приходится всё делать методом «тыка», проб и ошибок. Вот и сейчас, вроде всё что хотел сделать сделал,
