Я невольно раскраснелась от такого комплимента, но практически сразу же сердито нахмурилась и решительно задрала подбородок, не забыв поправить простыню, едва постыдно не съехавшую ниже допустимого предела.
– Хватит мне зубы заговаривать, храмовник, – прошелестела я. – Давай выясним наши отношения раз и навсегда. Если хочешь сражения, то нападай, не стесняйся.
– Тебе так надоело жить? – с улыбкой поинтересовался он. – Ты ведь сейчас в человеческом облике, следовательно, совершенно уязвима для магии. Мне не составит труда убить тебя.
– Так сделай это! – забывшись, яростно выкрикнула я. Затем опомнилась и закончила более спокойно: – Или боишься, что в кошмарах являться буду?
– Я? – переспросил храмовник и покачал головой. – Я не боюсь. Просто и в самом деле не собираюсь причинять тебе вред. Пока, по крайней мере.
– Вот как? – Я удивилась и задумчиво почесала нос. – Тогда что тебе от меня надо?
– Я навел о тебе справки, Тефна. – При звуке своего имени я подскочила и яростно зашипела, но храмовник, словно не заметив этого, невозмутимо продолжил: – Ты зарабатываешь себе на жизнь тем, что выполняешь несложные поручения запрещенных гильдий. Одно это тянет на два десятка больших прутняков и выселение в необитаемые земли. Конечно, суд, вполне вероятно, примет во внимание твою молодость и то, что ранее ты не была замечена в незаконных поступках. Но когда бургомистр узнает, чьи шаловливые ручонки виновны в периодическом оскорблении его достоинства… Вряд ли в этом случае тебе стоит рассчитывать на благосклонность и беспристрастность судей.
– Ты решил меня запугать? – Я скептически выгнула бровь. – Я уже поняла, что крупно влипла. Что дальше? Поведешь меня к городским властям?
– При первой нашей встрече повел бы, – кивнул храмовник, не сводя с меня пристального и чуть насмешливого взгляда. – Но теперь и не подумаю. Я хочу нанять тебя, Тефна.
– Ты, должно быть, шутишь, – фыркнула я. – Служитель бога хочет взять на работу нечисть? С каких это пор?
– Ты не нечисть, а метаморф, – поправил меня он и устало потер лоб. – Я чувствую, что ты не убивала людей. По крайней мере, несколько лет уж точно. И потом, для того дела, что я затеял, твои способности будут как нельзя кстати.
Я тряхнула мокрыми волосами и задумчиво посмотрела на юношу, пытаясь по его реакции понять, не шутит ли храмовник. Но Рикки, по всей видимости, даже не прислушивался к разговору. Он, затаив дыхание, жадно пожирал меня глазами. Я даже опешила от столь чрезмерного внимания, но сразу поняла, в чем дело. Тонкая ткань простыни прилипла к влажной коже и бесстыдно обрисовывала малейшие выпуклости моего тела. Я рассерженно закашлялась и непроизвольно сжала кулаки, собираясь задать сексуально озабоченному мальцу хорошую взбучку.
– Рикки, – поспешил вмешаться храмовник, вновь непонятным образом угадав мои мысли, – пожалуйста, приготовь мне и моей милой гостье по бокалу горячего вина. А то она совсем замерзла.
Юноша покраснел, словно уличенный в непристойном деле, кивнул и мигом скрылся за дверью. Храмовник проводил его внимательным взглядом, потом тяжело вздохнул и взмахом руки позволил мне наконец-таки сесть.
– Твой ученик слишком невоздержан в своих желаниях, – не преминула я наябедничать, затем нахально выбрала самое мягкое кресло и залезла на него с ногами.
– Он не ученик, – покачал головой храмовник. – Рикки мой сын.
– Не знала, что вам позволяют иметь семьи, – после продолжительного молчания, слегка опешив, произнесла я.
– Сейчас не время для таких разговоров, – предупреждающе поднял руку мужчина и удобно расположился на диване напротив. – Итак, ты принимаешь мое предложение, Тефна?
– Какое? – настороженно переспросила я. – Ты мне еще ничего не предлагал. Я никогда не берусь за работу, прежде не выяснив, в чем ее суть. Так что я внимательно тебя слушаю, храмовник.
– Шерьян, – слабо улыбнувшись, поправил меня собеседник. – Зови меня Шерьян.
Я неопределенно пожала плечами, показывая, что приняла это к сведению.
– Вот и договорились, – правильно истолковал он мое молчание.
В этот момент в комнату как раз вернулся Рикки, неся на подносе два высоких бокала, от которых поднимался ароматный пар с чуть уловимым запахом мяты. Я с сомнением принюхалась, не спеша пробовать подозрительный напиток. Еще ведь отравят ненароком. С них станется.
Шерьян первым с удовольствием пригубил вино. Мое чутье ничего подозрительного в бокале не обнаружило, поэтому я, все еще сомневаясь, осторожно последовала его примеру. Терпкий, хмельной напиток обжег мне губы и легко скользнул внутрь, принеся с собой тепло и спокойствие.
– Продолжай, – немного расслабившись, потребовала я, довольно щурясь. – Для чего ты меня нанимаешь?
Храмовник бросил на меня быстрый взгляд, затем осторожно отставил бокал в сторону.
– Проведи меня к кругу мертвых, – раздались в комнате негромкие слова.
Зря он это сказал, если честно. Потому как в следующую секунду в его сторону полетел бокал с вином, а я, забыв, в каком облике нахожусь, ногтями разодрала дорогую обивку мебели.
Рикки испуганно всхлипнул и спрятался за спиной отца, который даже не вздрогнул от столь неадекватной реакции. Лишь легким движением брови отвел кинутый бокал в стену, о которую он благополучно и разбился.
– Ни за что, – с трудом выдавила я из горла, перехваченного спазмом. – Ни за какие деньги, храмовник. Иди туда сам.
– Почему? – резко подался вперед Шерьян. – Чего ты боишься? Круг молчит уже долгие годы.
– А ты хочешь, чтобы он заговорил? – прошептала я.
– Нет, что ты. – Шерьян скривил уголки губ в усмешке. – Я… я хочу поговорить с одним человеком, который давно умер.
– Зря, – обронила я. Неторопливо встала, плотнее запахнулась в простыню и отошла к открытому окну, через которое в комнату влетал свежий ветерок и оглушительный стрекот цикад. – Нельзя тревожить прах упокоенных. Они редко это прощают.
– Кому ты рассказываешь! – В отражении стекла я видела, как храмовник жестом приказал сыну выйти. Затем поправил на груди цепь с медальоном, линии рисунка которого складывались огненными чертами в уже знакомую тварь.
– Ты для этого шел к бургомистру? – Я с интересом обернулась к нему. – Хотел, чтобы он дал тебе карты с обозначением нужного места?
– И для этого тоже, – не стал отнекиваться Шерьян. – Но теперь мне не нужно его разрешение. Ты послужишь самым лучшим и надежным проводником. Не мне тебе объяснять, что метаморфы за много миль чуют грань излома миров.
В комнате повисло напряженное молчание. Я, склонив голову набок, с любопытством изучала лицо мужчины. Видно, привык приказывать – от крыльев носа к уголкам губ пролегли властные морщины. В волосах уже проглядывает ранняя седина. А темно-ореховые, с медовым отливом глаза на удивление молодые. Нет-нет да блеснет в них смешинка. Симпатичный, ничего не скажешь. Могу поклясться, вниманием женским не обделен. И что он только позабыл в храме бога-сына?
