Доротея села в кресло и откинулась на спинку. Уже много месяцев она не испытывала такого облегчения.
– Что потребуется от меня?
– Отряд стражников, которые помогут расставить силки.
– Тогда, думаю, стоит выбрать тех, кто не представляет особой ценности.
– Не переживай за своих людей. Сади не представляет для них угрозы. – Геката поднялась, давая тем самым понять, что пора уходить.
Когда они покинули Святилище, Геката недовольно заметила:
– Ты ничего не сказала о моем подарке, Сестра.
– О вашем подарке?
– Я говорю о мальчике. Признаться, я испытывала искушение оставить его у себя, но тебе ведь полагалась небольшая компенсация за утрату Грира. Из него вышел отличный слуга.
* * *
– Ты знаешь, что нужно делать? – спросила Геката, вручая Гриру два хрустальных флакона.
– Да, Жрица. Но вы уверены, что он отправится туда?
Геката погладила раба по щеке.
– По какой-то причине Сади посещает каждый Алтарь на своем пути, медленно продвигаясь к востоку. Он отправится туда. Это единственные оставшиеся на его пути Врата, если не считать Святилища возле руин Зала Са-Дьябло. – Она постучала пальчиками по губе и нахмурилась: – Правда, старая Жрица может стать небольшой проблемкой. Однако ее помощница – разумная, практичная девочка. Эта черта часто встречается в тех, кто одарен менее других. Ты сможешь с ней справиться.
– А старая Жрица?
Геката изящно пожала плечами:
– Нельзя разбрасываться едой.
Грир улыбнулся, склонившись над протянутой рукой, и вышел.
Напевая вполголоса, Геката исполнила несколько первых пируэтов придворного танца. Уже семь месяцев Деймону Сади удавалось избегать ее ловушек, а его возмездие, неизбежно настигавшее тех, кто пытался помешать ему добраться до Врат, заставило даже самых верных ее слуг в Темном Королевстве бояться Садиста. Уже семь месяцев Гекату преследовали неудачи. Но и его тоже. В Террилле остались считанные единицы Жриц, знавших, как открывать Врата. Тех, кто не успел вовремя скрыться после ее первого предупреждения, устранили.
По правде сказать, это стоило ей сильнейших демонов, зато Сади так и не успел узнать, в каком порядке зажигать свечи, чтобы открылись Врата. Разумеется, если бы он отправился в Эбеновый Аскави, то его поиски закончились бы несколько месяцев назад. Однако Геката старательно, век за веком превращала благоговение перед Цитаделью в настоящий суеверный ужас – это было несложно, поскольку первый и единственный визит в Хранилище ужаснул ее саму. Теперь же ни один человек во всем Террилле не отправится туда добровольно с просьбой о помощи или убежище, если только не отчается настолько, что будет готов рискнуть всем. И, говоря откровенно, даже это немногих подвигнет на визит в Цитадель.
Поэтому Сади, которому некуда пойти и некому довериться, продолжит скрываться, бежать, искать. Когда он наконец доберется до Врат, где Геката будет ждать его, напряжение долгих месяцев сделает его уязвимым.
– Правь Адом, пока можешь, ублюдочный сын шлюхи, – произнесла она, обхватив себя руками. – На сей раз мое орудие будет безупречным.
Сэйтан открыл дверь своего кабинета и замер, когда Гарпия, неподвижно стоявшая в коридоре, натянула тетиву лука и направила острие стрелы ему в сердце.
– Довольно примитивный способ добиваться аудиенции, верно, Тишьян? – сухо поинтересовался Сэйтан.
– Боюсь, мое оружие далеко не примитивно, Повелитель, – вызверилась Гарпия.
Сэйтан посмотрел на нее и шагнул обратно в комнату.
– Проходи и говори, с чем пришла. – Тяжело опираясь на трость, Повелитель, хромая, направился к своему креслу за огромным столом из черного дерева и, опустившись на сиденье, приготовился к долгому разговору.
Тишьян медленно вошла в кабинет. От нее исходили волны гнева, подобные ледяным порывам зимнего ветра. Гарпия замерла у порога, глядя на Повелителя, бесстрашная в своей ярости, Королева Деа аль Мон, Черная Вдова. Тетива вновь натянулась, и стрела была готова сорваться в полет – прямо в сердце Повелителя.
Его терпение, и без того истончившееся за последние тяжелые месяцы, лопнуло.
– Опусти эту штуку, прежде чем я сделаю что-нибудь, о чем впоследствии мы оба пожалеем.
Но Тишьян даже не дрогнула.
– Разве ты не успел совершить то, в чем теперь раскаиваешься, Повелитель? Или ты настолько переполнен гноем ревности, что сожалению попросту не хватает места?
По стенам Зала прокатился гулкий рокот.
– Тишьян, – с опасной мягкостью произнес Сэйтан, – третьего предупреждения не будет.
Гарпия неохотно заставила лук и колчан исчезнуть.
Сэйтан скрестил руки на груди.
– Говоря откровенно, ваша выдержка немало удивляет меня, леди. Я ожидал этого разговора уже давно.
– Так, значит, это правда? – прошипела Тишьян. – Она действительно стала одной из килдру дьятэ?
Сэйтан почувствовал, как нарастает напряжение.
– Что, если да?
Тишьян на одно короткое ужасное мгновение застыла на месте, глядя на Сэйтана, а затем запрокинула голову и испустила резкий, пронзительный крик, исполненный неподдельного горя.
Повелитель потрясенно уставился на нее. Он знал, что по Аду слух разойдется быстро. Он ожидал, что Тишьян, как и Чар, лидер килдру дьятэ, поспешат разыскать его как можно быстрее. Он ожидал, что придется столкнуться с их яростью, возможно, даже ненавистью, и смог бы принять и то и другое. Но не эту скорбь.
– Тишьян, – дрогнувшим голосом произнес Сэйтан, – Тишьян, подойди сюда.
Но она не тронулась с места, продолжая громко горестно выть.
Сэйтан, хромая, подошел к ней. Похоже, она даже не заметила, как Повелитель заключил ее в объятия и прижал к себе. Он гладил длинные серебристые волосы и бормотал слова сочувствия на Древнем языке.
– Тишьян, – мягко произнес он, когда рыдания стихли, превратившись в редкие всхлипы, – мне искренне жаль. Я прошу прощения за ту боль, которую причинил тебе, но без этого было нельзя.
Тишьян резко ударила его кулаком в живот, и Повелитель растянулся на полу.
– Тебе жаль! – зарычала она, вихрем проносясь по комнате. – Мне тоже! Очень жаль, что я ударила тебя лишь кулаком, а не ножом! Ты вполне заслужил того, чтобы тебе выпустили кишки! Старый ревнивец! Чудовище! Неужели ты не мог позволить ей наслаждаться невинным романом, не разрывая ее на части из ревности?!
Наконец, переведя дыхание, Сэйтан оперся на локоть.
– Ведьма не может стать килдру дьятэ, Тишьян, – холодно произнес он. – Ведьма не может стать одной из мертвых демонов. Так скажи мне, какой вариант тебе больше нравится. Я мог сказать, что она теперь на острове килдру дьятэ, или оставить невинную, уязвимую девочку на растерзание врагам.
