– Духовная частота не совпадает, – наконец сообщил старший пээмщик – покрытый шерстью карлик с огромными ушами и длинным хвостом. – Для Эсумона не подходит.
– То есть? – не понял я.
– Наши Слова действуют в резонансе с твоей духовной частотой, – пояснил Джемулан. – У каждой гильдии свое Слово, и работает оно на собственной частоте. Поэтому нельзя просто взять и поступить в любую гильдию, какую захочешь, – нужно, чтобы еще и совпадали частоты. А у тебя с нашей не совпадает, так что здесь тебе ничего не светит.
– А у Рабана совпадает?
– Твоего керанке?
– Угу.
– Он был симбионтом агента Волдреса. Конечно, у него та же частота. Пошли.
Узнав, что энгахом мне не быть, я не особо расстроился. В любом случае Рабан останется со мной до конца жизни, ибо смерть одного из нас означает и смерть другого. А значит, можно не суетиться.
– Ладно, Брейн, что мы будем делать дальше? – вежливо спросил я.
Покинув пээмщиков, Джемулан вознамерился отправиться по собственным делам. Писать отчеты или что там обычно делают агенты ОВР по выполнении задания. Меня он с собой таскать не пожелал – велел сидеть на попе ровно и ждать. Я вежливо сообщил, что немножечко хочу кушать, поэтому сидеть и ждать не намерен, а намерен пойти заморить червячка. Джемулан попытался меня построить, но я выпустил когти, отчекрыжил кусок деревянной скамьи и демонстративно принялся его грызть.
– И как это на вкус? – брезгливо спросил Джемулан.
– Деревяшка – она и есть деревяшка, – сплюнул я. – Кстати, а каковы на вкус сиды?
– Сиды идеальны во всем, включая вкусовые качества, – невозмутимо ответил Джемулан. – Мы мягкие, нежные, питательные, полезные для здоровья и очень легко усваиваемся. Те из чудовищ, что не чураются пожирания разумных существ, считают нас первосортным деликатесом. Хотя им редко удается нас попробовать.
– Почему?
– Потому что мы обычно убиваем их первыми.
Похоже, не врет. Рабан уже успел мне рассказать, что сиды прославились на многие миры как великие воины и охотники. Хладнокровные и беспощадные, они обожают убивать и причинять боль, подолгу мучают своих жертв, часто ведут междоусобные войны, глубоко презирают «низших существ» и отличаются редкой мстительностью. Белокурая арийская бестия, только уши остроконечные.
– Так что, меня будут тут кормить или мне прогрызть дыру в стене? – осведомился я. – А то я могу.
Джемулану явно не улыбалось объяснять шефу, почему стену штаб-квартиры изгрызли яцхены. Он смерил меня холодным взглядом и неохотно мотнул головой – пошли, мол.
На многое я не рассчитывал. Дадут бомжпакет или сосиску в тесте – и на том спасибо. Однако Джемулан, видимо, дешевым хавчиком брезговал. Вместо того чтобы остановиться у ближайшего ларька и купить какой-нибудь шавермы, он привел меня в блистающий разноцветными огнями ресторан. Судя по адмиральского вида швейцару у входа и напыщенным официантам – заведение претенциозное.
Джемулан перекинулся парой слов с метрдотелем, и меня тут же отвели к ближайшему столику. Положенное передо мной меню по толщине могло соперничать с Малой советской энциклопедией, и я невольно облизнулся.
– Насыщайся, – презрительно бросил мне Джемулан.
– Угу. Спасибо. Только у меня денег нет, – на всякий случай сказал я.
– Заказывай что хочешь, – поморщился Джемулан. – У меня здесь неограниченный кредит.
Когда дело касается еды, меня не нужно упрашивать дважды. И про «что хочешь» он зря сказал – яцхен любой кредит проест на раз-два, даже неограниченный.
Первым делом я заказал себе крем-суп, омлет с ветчиной, омара под майонезом, жареную утку со спаржей, жареную камбалу, жареную сельдь под горчичным соусом, тушеную говядину с овощами, запеченное седло барашка, коктейль из креветок, миндальные пирожные с вишневой водкой, сандвичи с кресс-салатом, эклеры с кофейным кремом, клубнику со сливками, меренги с яблоками и попросил не уносить меню. Там была еще целая куча завлекательных названий, большинство из которых непонятно что означали, но звучали соблазнительно. Например, будет просто грехом не попробовать преомутен под соусом ладхьон или парадинговый бульон с бакербзе.
Мне даже захотелось, чтобы мой куратор не возвращался как можно дольше.
Но он вернулся довольно быстро. Прошло всего часа полтора – я только-только утолил первый голод, когда Джемулан плюхнулся в кресло напротив, бросив на стол длинный голубой кристалл и туго скрученный пергаментный свиток с ленточками.
– Это твой новый патент энгаха, – сообщил он, указывая на свиток. – Подпиши вот здесь.
Я пробежал глазами текст, поставил роспись на указанном месте и потянулся забрать договор, но Джемулан молча свернул его и спрятал во внутренний карман.
– Начальник, документы верни, – вежливо попросил я.
– Пока я твой куратор, он будет храниться у меня, – отказал Джемулан. – Сохраннее будет.
Я хотел было возбухнуть, но потом решил, что так и в самом деле будет надежнее. Доминиканская ряса, которую я ношу сейчас, уже порядком изношена, да и карманами не особенно богата. Хватит и того, что я постоянно боюсь потерять ковчежец с Пазузу.
– Что у нас дальше на повестке дня? – миролюбиво осведомился я, продолжая закусывать.
– Из какого ты мира? – резко спросил сид, проводя рукой над столом. Там образовалось полупрозрачное облако, похожее на те, что создавал Музкельмун арб Граши.
– Эм-м с Земли.
– Меня не интересуют туземные названия. Континуумный код знаешь?
– Понятия не имею.
– Сколько до него шагов, знаешь?
– Один, – не задумываясь ответил я.
– Серьезно? – приподнял брови Джемулан – Соседний мир? Тогда дело облегчается. Давай-ка посмотрим Тип мира?
– Вакуумный.
– Господствующий биологический вид или виды?
– Хомо сапиенс. Человек разумный, – добавил я, заметив непонимание на лице Джемулана.
– Закрытый, открытый или полуоткрытый?
– В смысле?
– Контакты с другими мирами там поддерживают?
– Нет.
– А о их существовании хотя бы знают?
– Нет.
– Значит, закрытый, – подытожил Джемулан. – Тип цивилизации?
– А какие бывают? – сделал тупое лицо я.
– Примитивный, техногенный, магикальный, биотический
– Техногенный, наверное.
– Стадия развития?
– Чего?
Джемулан тяжело вздохнул и потер лоб ладонью.
– Да ты что, вообще ничего не знаешь? – устало спросил он. – Даже с зачатками универсиографии не знаком? Энгах нашелся, тля
– Ну так просвети меня.
– А я тебе что, учитель? – высокомерно процедил Джемулан. – Делать мне больше нечего, всяких полудурков просвещать.
