— Соумс изменил план, — шепнул он. — Если там опасно, он быстро пристрелит старого дьявола. Девушке он сохранит жизнь — чтобы заключить сделку с ее народом. Тебе он сохранит жизнь — чтобы заключить сделку с девушкой. Как тебе это нравится, а?
Грейдон не ответил. Когда француз оказался совсем рядом, он нащупал автоматический пистолет, лежащий в его боковом кармане. Если начнется атака, Грейдон сможет прыгнуть на Данкре, вырвать пистолет и получить возможность сражаться. И он пристрелит Соумса так же безжалостно, как — он это знал — Соумс пристрелил бы его.
В лесу делалось темнее, и люди впереди превратились в движущиеся расплывчатые пятна. Затем мрак начал редеть. Невидимые стены лощины, ущелья, по которому они шли, начали отходить в стороны. Еще через несколько минут обрисовался громадный проход. А сзади прохода лился потоком солнечный свет. С предостерегающим жестом Суарра остановилась на скалистом пороге. Затем прошла дальше и позвала их.
Моргая, Грейдон прошел сквозь проход. Он увидел покрытую травой равнину. Деревьев не было. Равнина имела форму блюда. Прямо против них, в трех с небольшим милях, снова начиналась чаща, покрывавшая основание другой горы. Склон горы, отвесный и гладкий, описывал дугу огромной окружности, — круглый, как священный конус Фудзиямы, но во много раз больше.
Они стояли на широком выступе, обрамляющем эту громадную чащу. Выступ на добрую сотню футов выдвигался к чаще, словно край блюдца. И снова вызывая впечатление огромного блюда, словно обод, выступ выдвигался наружу. Грейдону почудилось, что под ногами его вогнутость. И что если бы кто-нибудь упал с края, вскарабкаться ему наверх было бы фактически невозможно, ибо край навис над ним. Поверхность была примерно в двенадцать футов шириной и более походила на заботливо выровненную человеком дорогу, чем на творение природы. Изогнутая чаша долины, усеянная странными глыбами, и круглый откос таинственной горы находились по одну сторону, по другую — неприступные, покрытые лесом утесы.
Они двигались по похожей на обод дороге. Приближался полдень, и в очередном ущелье, встретившемся им, они достали из седельных сумок провизию и устроили поспешный ленч. На разгрузку ослов времени тратить не стали. В ущелье пел свою песню маленький ручей, и они наполнили свои фляги. Суарра держалась от них в отдалении.
Ровно в полдень они приблизились к северному концу чаши. Весь день перед ними разворачивалась огромная дуга ущелья, обрамляющего круглую гору на противоположной стороне равнины. Поднялся ветер, дующий из далекого леса, и под ним, далеко внизу, согнулись высокие верхушки травы.
Внезапно в этом ветре Грейдон услышал далекий слабый звук, пронзительное шипение, как бы издаваемое целой армией змей.
Девушка резко остановилась, обратив лицо к этому звуку. Звук послышался снова, громче. Лицо Суарры побледнело, но, когда она заговорила, голос ее звучал ровно.
— Там опасность, — сказала она. — Смертельная опасность для вас. Она, возможно, не затронет вас, а возможно, затронет. Пока мы не знаем, чего ожидать, вам следует спрятаться. Возьмите своих животных и привяжите их там, в кустарнике… — она указала на склон горы. Склон был достаточно изрезан, чтобы там можно было спрятаться. — Вы четверо спрячетесь за деревьями. Завяжите пасти животных, чтобы они не производили шума.
— Так! — зарычал Соумс. — Так, значит, здесь ловушка! Прекрасно, сестренка, ты помнишь, что я говорил тебе? Мы пойдем за деревья, но ты пойдешь вместе с нами. Будешь у нас в руках.
— Я пойду с вами, — спокойно ответила она.
Соумс свирепо посмотрел на нее, затем внезапно отвернулся.
— Данк! — приказал он. — Старрет! Ведите ослов. Ты, Грейдон, останешься с ослами и приглядишь, чтобы они не шумели. Мы будем рядом с винтовками. И с нами будет девушка, не забывай этого!
Снова ветер донес пронзительное шипение.
— Поторопитесь! — скомандовала девушка.
Когда они спрятались среди деревьев и кустарника, в голове согнувшегося за ослами Грейдона молнией мелькнуло, что он не видел, чтобы закутанный спутник Суарры присоединился к ним при отступлении и попытался укрыться в лесу. Грейдон раздвинул ветви и осторожно выглянул из-за них.
Между деревьями пронесся внезапный порыв ветра. Ветер принес шипение — более резкое и более близкое. И то, что слышалось в этом шипении, вызывало у Грейдона незнакомый ему прежде ужас.
Не более чем в полумиле от него из-за деревьев выскочило существо ярко-алого цвета. Оно помчалось по равнине, достигнув основания одной из глыб, и влезло по боковой стороне на ее вершину. Там оно задержалось, по-видимому всматриваясь в лес, из которого появилось. Грейдону показалось, что это огромное насекомое. Но это впечатление смешивалось с другим, чудовищным и невероятным: человек!
Алое существо скользнуло вниз с валуна и сквозь траву помчалось по направлению к Грейдону. Из леса вырвалось то, что на первый взгляд казалось сворой охотничьих собак. Но затем стало ясно, что, чем бы эти звери ни являлись, собаками они наверняка не были. Они двигались прыжками, как кенгуру. Во время прыжков их кожа блестела в солнечном свете голубым и зеленым — как будто они были защищены сапфирной и изумрудной кольчугой. Они испускали адское шипение.
Алое существо неистовой стрелой метнулось вправо, влево. Затем съежилось у основания следующего валуна и замерло.
Из-за дерева появилось новое чудовище. Как и загадочные создания, оно блестело, но так, будто его тело было заключено в футляр из отшлифованного агата. Формой тело походило на туловище гигантской ломовой лошади. Шея была гладкой, змеиной, у основания шеи верхом сидел человек.
Грейдон осторожно поднял полевой бинокль, сфокусировав его на севере. Одно из созданий оказалось прямо на линии зрения. Оно неподвижно застыло боком к Грейдону, вытянувшись, словно охотничья собака.
Это был динозавр!
Ростом не более датского дога, и все же ошибиться было невозможно. Грейдон видел его прямой, лопатообразный мощный хвост и похожие на колонны задние лапы. Хвост и ноги образовали треножник, на который опирался динозавр. Его туловище было почти прямым. Покрытые мышцами передние лапы выглядели не столь мощно, как задние, но все же впечатляли. Динозавр держал их полусогнутыми возле груди, будто готовился кого-то схватить. Лапы оканчивались блестевшими, как золото, четырьмя когтями. Один коготь был отогнут в сторону, словно большой палец.
А то, что Грейдон принял за сапфировую и изумрудную кольчугу, была чешуя. Солнце отражалось на ее гладкой поверхности отблеском драгоценных камней.
