— Вижу, ночная практика у Тима удалась, — продолжает она, подбородком указав на костыли.
— Что?
— Он отпросился вчера вечером, чтобы достать тебе твои… — она запинается, — …приспособления для ходьбы. Мы были против, но ночная практика у него прошла успешно.
— Почему? — слышу я собственный голос издалека. Фиона усмехается:
— Ночные вылеты для новичков категорически запрещены. Думаешь, нам с Леку интересно потом собирать вас по косточкам, разбросанным в ущельях?
— Почему вы против костылей?
Девушка пристально смотрит на меня. Она выше меня, конечно же. Но я смотрю наверх, в ее глаза, так пристально, как могу.
— Кир, ты должен ходить. У тебя есть такая возможность, твои ноги могут ходить.
Теперь она кажется намного старше. Глаза у нее взрослые. Серьезные, колючие глаза.
Я переношу тяжесть тела на ноги, но все-таки держу костыли. Нет, если отпущу, то упаду, точно. Это страшно. Мотаю головой:
— Я не могу.
— Плохо. Времени на то, чтобы научиться, у тебя немного, Кир. Надеюсь все же увидеть тебя сегодня на занятиях.
Она подходит к мраморному ограждению и смотрит в пропасть. А потом одним рывком спрыгивает вниз.
Я кричу.
Через мгновенье, тонкая фигура с развевающейся косой, взмывает выше и летит к небу. А я так и стою, наблюдая за полетом, пока не чувствую как заледенели босые ноги. Чувствую…
5.
Одеваться трудно. Сейчас я пытаюсь справиться с брюками. Десять минут на одну ногу, десять минут на другую. Потом опускаю ноги вниз — теперь предстоит сражаться с ботинками. Обычная одежда, из нашего мира, только новая или еще совсем чистая. Натягиваю толстый вязаный свитер. Он колется. Встаю, опираясь на костыли.
Над прикроватной тумбочкой висит зеркало. В него я не гляжусь. Вот радости-то в моем отражении… Искореженный калека.
В дверь стучатся. Входит Фиона.
— Кир, готов?
Качаю головой. Вроде бы. Не знаю.
— Тогда пойдем.
Мы идем по коридору и она рассказывает.
— Замок Средь Миров стоит здесь в горах с незапамятных времен, здесь учат летать тех, кто умеет менять миры в лучшую сторону. У каждого мира есть пророчества об Избранных, только вот люди часто не понимают о чем они, и избирают других… — она молчит, подбирая нужные слова, — Ну а мы… мы всего лишь находим таких людей и учим.
Хмуро на нее смотрю.
— Чему?
Девушка усмехается.
— Всякому. Сам увидишь.
Она идет по медленно, но все-таки чуть быстрее меня. Иногда оборачивается посмотреть, не отстал ли я. Я не отстаю.
Мы останавливаемся перед большой деревянной дверью. За ней слышен шум разговоров, чей-то смех. Я поднимаю голову. Фиона смотрит на меня очень внимательно.
— Готов? В прошлый раз ты убежал.
Вместо ответа берусь за дверную ручку и распахиваю дверь.
В светлом просторном кабинете человек сорок. Горит камин, стоят мягкие кресла полукругом. Некоторые сидит в них, забравшись с ногами.
Самое дальнее от двери кресло свободно. Иду к нему, стуча костылями по каменному полу, спиной ощущая вгляды сорока пар глаз. Нет, тридцати девяти. Тимур смотрит в окно.
Сажусь в кресло и оглядываюсь. Всем, кто здесь сидит лет по четырнадцать-пятнадцать. Мои ровесники. В основном, пацаны. Хотя, девчонки тоже есть. Рядом со мной сидит одна: тонкая, смуглая, с волосами, заплетенными в тонкие косички. Смотрит на меня непонимающе.
Они тут все — здоровые. Они, если Фиона не соврала, летают. Даже Тимур летает. А я ходить-то не могу. Конечно, им непонятно что я тут делаю. Мне и самому непонятно. Я забираюсь поглубже в кресло и отворачиваюсь от пристального взгляда девчонки.
Вслед за мной в кабинет входит Фиона и закрывает дверь. Здоровается со всеми, улыбается, а потом показывает на меня.
— Кир будет учиться с вами.
Я затравленно киваю. Не люблю, когда много внимания. От него одни проблемы. Сейчас начнется как тогда, в "Гавроше"…
К счастью, Фиона начинает занятие и все сразу стихают.
— Сегодня я расскажу вам о мире под названием Сард. На одном из языков того мира Сард означало "мать"…
Я слушаю вполуха. Не то чтобы неинтересно, просто мысли о другом. Мысли о том, что рассказала Фиона, пока мы шли сюда.
Вселенная похожа на кристалл с множеством граней. Каждая грань является миром. Иногда миры похожи друг на друга, иногда совсем разные, но во всех мирах живут люди. И потому-то все миры подвержены опасности. Обычно миры находятся в равновесии, но временами случаются странные перекосы, и, тогда, в момент войн или бед, кризисов или катастроф, рождаются те, кто может восстановить мир. Или изменить его к лучшему.
Замок Средь Миров находится в сердцевине кристалла. Он живет по особым законам, совсем иным, чем в остальных мирах. Откуда бы ты сюда не попал, ты поймешь язык обитателей и гостей замка. Он излечивает от недугов, помогает найти себя — но только тем, кто прошел испытание…И у каждого, Кир, оно свое.
После занятия я первый выхожу из кабинета. Меня не держат, хотя и провожают изучающими взглядами. Иду к открытой галерее, чтобы посмотреть на горы. Встаю у самого края.
Фиона так легко это сделала. Так просто и правильно. Всего-то дел, кинуть костыли и сделать шаг вперед.
Закрываю глаза. Слышу позади торопливые шаги.
— Кир, не надо! Ты, еб. тый, отойди от края!
Тимур оттаскивает меня к стене.
— В ящик решил сыграть, дебил? Ты же не умеешь еще ничего!
У Тимура красное сердитое лицо и взлохмаченные от бега волосы. И глаза как у Рыжей, когда она со мной разговаривала.
— Что молчишь, придурок? Жить надоело?
Молча вырываюсь, устраиваю поудобнее руки в костылях. Что тут говорить?
— Ну и дурак же ты, Кир, — бросает он мне вслед. Я ежусь, как от холода. Дурак, да.
Потом долго сижу в своей комнате, привалившись лбом к холодной каменной стене. Очухиваюсь только когда кто-то настойчиво стучит и, не дожидаясь ответа, распахивает дверь.
Я оборачиваюсь. Фиона. А позади, в коридоре, стоит Тимур.
У нее встревоженные глаза. Похоже, Тимур рассказал ей о том, что я хотел сделать.
Она закрывает дверь и садится рядом со мной.
— Ты хотел прыгнуть, чтобы взлететь, или прыгнуть, чтобы упасть? — голос кажется спокойным. Так хорошие учительницы спрашивают о невыполненном задании на уроке.
Я пожимаю плечами. Если бы самому знать.
— Чтобы научится летать, нужно желание, — говорит она, — Не просто прыгнуть и поймать поток, не просто захотеть этого, а сделать так, чтобы это стало необходимостью. Как дышать, есть, говорить.
Я не хочу летать. Я хочу ходить. Сам, без костылей. Только вот у меня не получается ни того, ни этого.
