В руке негр держал какую-то штуковину, похожую на ракетку для настольного тенниса. Сначала он посмотрел сквозь ракетку на Шэфа, лениво поприветствовавшего его поднятой рукой, а затем перенацелил ее на Дениса. Видя, что Шэф не проявляет никакого беспокойства, не стал волновался и он. Офицер небрежно бросил указательный палец левой руки к середине козырька, пристально взглянул в глаза Дениса и заговорил. В ту же секунду с Денисом произошел культурологический шок — он слышал абсолютно незнакомые звуки, не похожие ни на один земной язык, и в то же время, в его голове звучал синхронный перевод — он понимал все, что говорил первый встреченный им иномирянин!
— Старший хранитель покоя, Осхар Витая, — представился тот, — прошу сообщить имя, мир рождения и цель прибытия в Островную Цитадель.
«Перевод», звучащий в Денисовой голове, не был сухим подстрочником, не передающим никаких эмоций, он практически не отличался от живой речи и Денис различил, что «Островная Цитадель», несомненно, пишется и произносится с большой… даже ОЧЕНЬ большой, буквы.
Скрывать ему было нечего, и он немедленно удовлетворил любопытство офицера.
— Меня зовут Денис Ольшанский, родился … — тут он запнулся, не зная что требуется назвать: Землю, а может быть страну или город? Заметив заминку, на помощь пришел Шэф.
— Хранителя не интересуют детали, ему нужно самоназвание твоего мира.
Денис продолжил.
— Родился на Земле, цель прибытия — лечение, — закончил он свой доклад.
Слушал его офицер не очень внимательно, видно было, что эти вопросы — пустая формальность, ответы на большинство из них он видимо знал заранее — недаром так внимательно пялился на свою «ракетку», разглядывая Дениса. А вот сумка Шэфа заинтересовала его гораздо больше — он «просвечивал» ее не меньше минуты, а затем задал вопрос:
— Кто владелец имущества, находящегося в этом хранилище?
— Я, — равнодушно ответил Шэф.
Офицер вытянулся по стойке смирно перед Шэфом и снова отдал честь указательным пальцем. Может Денису и показалось, а может, так оно и было, но тон «перевода» в голове стал каким-то казенно-официальным.
— Согласно второго пункта статьи семнадцать закона «О потенциально опасных артефактах», принятого Советом Лучших Островной Цитадели в семнадцатый день третьего весеннего месяца три тысячи двадцатого года, вам необходимо назначить дату проведения аукциона по продаже фархана, ввезенного на территорию Островной Цитадели, на любое время, но не позже трех суток после ввоза вышеупомянутого артефакта! — выпалив одним махом эту, несомненно богатую фразу, негр с победоносным видом уставился на Шэфа — мол, знай наших!
Надо сказать, к чести Шэфа, что ораторские способности соски не произвели на него никакого впечатления.
— Офицер, заканчивайте с формальностями… а что касается аукциона… я в курсе… да и вы в курсе, что я в курсе… — ухмыльнулся он самым наглым образом, прозрачно намекая ПРЕДСТАВИТЕЛЮ ЗАКОННОЙ ВЛАСТИ! что разберется без сопливых…
Бесцеремонная манера общения Шэфа с соской произвела на Дениса неприятное впечатление — как всякий русский интеллигент он не переносил физических воздействий, которые, по его твердому убеждению, должны были рано или поздно воспоследовать при столь вольном обращении с местными правоохранителями. Но соска отреагировал неожиданно сдержано:
— Вы официально предупреждены… — безразлично сухо произнес Осхар, намекая, что каждый сам творец своего несчастья…
Он приложил руку к «ракетке», а когда отнял, в ней была карточка красного цвета, близнец той, которой Шэф уколол Дениса при заключении контракта.
«Фокусник, бля…» — удивленно подумал Денис, получая от хранителя блестящий прямоугольник. По размерам и на ощупь он ничем не отличался от кредитной карточки, по которой Денис получал зарплату, когда еще работал. Единственным отличием было то, что на этой не было никаких тиснений, символов, изображений и прочей ботвы. Денису она напомнила красную карточку, которую футбольный судья показывает за страшные нарушения правил, типа срыва трусов с вражеского нападающего выходящего один на один (похожий процесс изобразил великий Гойя на своей картине «Обнаженная махом»).
«Удаляет он меня, что ли?» — хмыкнул про себя Денис.
— Карта личной истории, — начал Осхар, глядя исключительно на Дениса, — должна постоянно находится около вас, на расстоянии, не превышающем двух метров.
«У них здесь, что — те же метры?» — недоуменно подумал Денис, благоразумно решив отложить получение ответа на этот вопрос на потом — голова и так шла кругом от новых впечатлений.
Офицер продолжил:
— Карта фиксирует все ваши действия во время пребывания в Островной Цитадели и будет использована при разрешении спорных ситуаций, — он строго посмотрел на Дениса, — если таковые возникнут. Если вы законопослушный человек, — сомнение в голосе хранителя не уловил бы только глухой, — то карта позволит вам избежать любых неприятных ситуаций. Например, вы остановились в гостинице, а там произошла кража. Дежурный хранитель покоя просто проверит вашу карту и если вы ни в чем не виноваты, то это отнимет пару минут и все. Совсем другое дело, если на карте не будет информации о том, чем вы занимались в это время. Вы понимаете о чем я говорю?
— Д-да… — неохотно подтвердил Денис.
…«Простите, часовню тоже я развалил?»
…«Нет, ее развалили до вас — в IV веке до нашей эры»…
Иметь такого соглядатая не хотелось совершенно, но наверно без этого, местные копы могли навесить на него все что случилось на Тетрархе с момента появления Дениса в Цитадели, а может быть и раньше…
— А вообще, кроме того, что карта переводчик, она транслирует всякие меры в понятный вам формат, и еще она ваш друг и защитник, — неожиданно тепло улыбнувшись, сказал Осхар, — желаю скорейшего выздоровления, — он вскинул палец к козырьку, подмигнул Шэфу, подмигнувшему ему в ответ, развернулся и шагнул в открытую дверь своего аппарата. Через несколько секунд полянка перед беседкой была пуста.
— Можно разговаривать? — спросил Денис, указывая глазами на красного фискала.
— Конечно можно, — рассмеялся Шэф, — карточку будут проверять, только при каком-нибудь форс-мажоре, а так мы никого не интересуем. Осхар не врал — карта действительно твой друг и помощник.
— Почему он пожелал мне скорейшего выздоровления? Откуда он…
Шэф его не дослушал.
— Во-первых, ты сам сказал: «на лечение», а во-вторых, он же разглядывал тебя через «око справедливости» — вот все про тебя и увидел.
