— Помогло? — крикнул я.
— Связь оборвалась, — отвечал Призрак.
— Спасибо, Мэндор.
— Однако сила, которая тянулась к тебе через карту, знает теперь, где тебя искать, — сказал Призрак.
— Почему ты так уверен?
— Это заключение, основанное на факте, что она по-прежнему к тебе тянется. Правда, теперь она движется не напрямик, а через пространство. До тебя она доберется секунд через пятнадцать.
— До тебя? — сказала Джасра. — То есть до Мерлина? Мы ее не интересуем?
— Затрудняюсь ответить. Она сфокусирована на Мерлине.
Пока они говорили, я нагнулся и подобрал карту.
— Ты можешь нас защитить? — спросила Джасра.
— Я уже начал перебрасывать Мерлина далеко отсюда. Вас тоже?
Подняв глаза, я увидел, что все в комнате истончается, становится прозрачным, словно отлитым из цветного стекла.
— Уж пожалуйста, — попросила витражная Джасра.
— Да, — прошелестел мой тающий брат. Сквозь огненный обруч и в темноту…
Я наткнулся на стену, ощупью двинулся вдоль нее. Впереди брезжил слабый свет, мерцали яркие точки…
— Призрак? Нет ответа.
— Я не в восторге от этого прерванного разговора, — закончил я.
Я шел, пока не оказался у выхода из пещеры. Передо мной было ночное небо. Я шагнул вперед и очутился на пронизывающем ветру. Дрожа, отступил назад.
Я не имел ни малейшего представления, где очутился. Впрочем, какая разница, главное, можно передохнуть. Я напряг логрусское зрение и не сразу нашел теплое одеяло. Завернулся в него, сел. Снова вгляделся. Уже быстрее нашел дрова, совсем скоро их подпалил. Теперь бы еще чашечку кофе… Интересно…
А почему бы нет? Я снова стал искать глазами, и тут в поле зрения вкатилось яркое колечко.
— Папа! Перестань! — произнес обиженный голос. — Мне стоило большого труда упрятать тебя в этот безвестный уголок Тени. А ты своими заказами привлекаешь к себе внимание.
— Ну тебя! — сказал я. — Мне всего лишь захотелось кофе.
— Я сделаю. Просто не прибегай некоторое время к собственным силам.
— А разве твои действия не будут так же заметны?
— А я окольным путем. Вот!
На полу справа от меня появилась темная керамическая кружка. От нее шел пар.
— Спасибо, — сказал я, беря кружку и вдыхая запах. — Что ты сделал с Мэндором и Джасрой?
— Отправил в разные стороны вместе с кучей мечущихся туда-сюда фальшивых образов. Все, что от тебя требуется, — на время затаиться. Пусть немного ослабит бдительность.
— Кто ослабит?
— Сила, которая завладела Корэл. Нельзя, чтоб она нас отыскала.
— Почему? Помнится, ты спрашивал, уж не бог ли ты… Чего же тебе бояться?
— Есть чего. Похоже, она сильнее меня. С другой стороны, я вроде проворнее.
— И то хорошо.
— Постарайся выспаться. Утром я сообщу, по-прежнему ли она тебя ищет.
— Если я сам раньше не узнаю.
— Не обнаруживай себя, разве что от этого будет зависеть твоя жизнь.
— Я не о том. Что, если она сама меня отыщет?
— Действуй по обстоятельствам.
— Почему мне кажется, что ты темнишь?
— Полагаю, это твоя природная подозрительность, папа. Она у тебя в крови. Мне пора.
— Куда? — спросил я.
— Проверить, как остальные. Выполнить несколько поручений. Позаботиться о саморазвитии. Взглянуть на мои опыты. Все такое… Пока.
— Как насчет Корэл?
Однако светлое кольцо передо мной уже потускнело и исчезло. Вот это называется оборвать разговор. Призрак все больше становится таким же, как мы — хитрым и скрытным.
Я отхлебнул кофе — вполне сносный, хотя и похуже, чем у Мэндора. Интересно, где теперь Мэндор и Джасра? Я решил не предпринимать попыток с ними связаться. Лучше и впрямь оградить себя от колдовского вторжения.
Я призвал Знак Логруса, который ускользнул от меня во время переброски. Велел ему поставить заслон у входа в пещеру. Потом отпустил его. Отпил еще глоток. И сразу понял, что кофе не прогонит сон. Как-никак, я пережил утомительное нервное потрясение. Внезапно навалилась усталость. После третьего глотка я почувствовал, что еле держу кружку. Еще глоток, и глаза начали слипаться.
Я поставил кружку, плотнее закутался в одеяло и поудобнее устроился на каменном полу — благо хрустальный грот приучил меня спать на жестком. Костер отбрасывал дрожащие тени, и сквозь закрытые веки мне чудились призрачные армии. Дрова потрескивали, а казалось — сталь бряцает о сталь. Пахло смолой.
Я отрубился. Сон, прекраснейшее из наслаждений жизни, в отличие от других, не утомляет и не приедается. Он наполнил меня, и я поплыл. Куда и надолго ли — не знаю.
Не могу сказать, что меня разбудило. Просто я был где-то в другом месте и внезапно очнулся в пещере.
Я немного откатился во сне, ноги замерзли, и я чувствовал: рядом кто-то есть. Я не открывал глаз и дышал ровно, как спящий. Может, это Призрак решил меня навестить. А может, кто-то проверяет мой заслон.
Я чуть-чуть приоткрыл веки, глянул из-под ресниц. У входа в пещеру стоял кто-то маленький, горбатый, отблески пламени озаряли на удивление знакомое лицо. В его чертах было что-то от меня, что-то от моего отца.
— Мерлин, — произнес незнакомец мягко. — Проснись. Тебя ждут новые края и новые свершения.
Я открыл глаза и вытаращился. Он безусловно подходил под описание.
Фракир дернулась, я погладил ее, успокаивая.
— Дворкин? Незнакомец хихикнул:
— Он самый.
Старик заходил перед устьем пещеры, то и дело останавливаясь, чтоб протянуть мне руку через заслон, но так ни разу и не решился.
— В чем дело? — спросил я. — Зачем ты здесь?
— Пришел вернуть тебе нить.
— Что за нить?
— В поисках заблудившейся дамы, которая вчера прошла Огненный Путь.
— Корэл? Ты знаешь, где она?
Дворкин поднял руку, опустил, скрипнул зубами.
— Корэл? Это ее имя? Впусти меня, поговорим.
— Мы и так прекрасно беседуем.
— Не уважаешь предка?
— Уважаю. Но у меня есть меняющий обличья брат, который, стоит зазеваться, охотно оторвет мне башку и украсит ею свое логово. — Я сел и потер глаза, одновременно пытаясь собраться с мыслями. — Так где Корэл?
— Идем, покажу.
Он двинулся ко мне. Его рука прошла заслон и тут же вспыхнула. Он, похоже, не заметил. Темные звезды его глаз притягивали. Повинуясь их велению, я встал и двинулся к выходу. Рука начала размягчаться. Горящее мясо плавилось, как воск, капало на землю. Под ним не было костей, только странный геометрический рисунок, словно кто-то сделал объемный набросок руки, а потом наскоро обтянул его грубым подобием плоти.
