И только когда они оказались совсем рядом, она заметила в его лице что-то неестественное. Меликард не оставил без внимания ее внезапную заминку, судя по тому, как сжался его рот и прищурился глаз — один глаз.
Во время» несчастного случая «, лишившего его руки, пострадало, по слухам, и лицо короля. Говорили, что его увечья вызваны древней магией и поэтому излечить их невозможно. Кроме того, Меликард лишился глаза. Безуспешно перепробовав все средства для восстановления руки, Меликард обратился к эльфийскому дереву, освященному, как гласит легенда, духом умирающего эльфа. Мастера изготовили из него новую руку и сделали полумаску для лица.
328
Конь-Призрак
Эрини, вспомнив о том, что случилось дальше, с головой укрылась простынями. Слезы потекли, покатились по щекам, и она прошептала:
— Ах, Меликард! Простишь ли ты меня?
Когда его невеста застыла с ужасом и отвращением (как он подумал) во взгляде, Меликард с ледяным хладнокровием зажег еще одну свечу. Он явно желал полностью продемонстрировать свое уродство.
— Вы наверняка слышали сплетни о моих… затруднениях еще до того, как прибыли в Талак. Похоже, реальность показалась вам еще страшней?
Что принцесса могла ответить ему? Эрини смотрела, не в состоянии оторвать взгляд. Это было лицо Меликарда, в каждой черточке и каждом изгибе — за исключением того, что почти вся его левая половина, от середины лба до самого подбородка, была искусно вырезана из того же дерева, что и рука.
Вместо части носа тоже было эльфийское дерево; деревянная маска поднималась до середины лба и уходила назад до уха…
Но пострадала не только левая сторона лица. Правая половина была изрезана шрамами — три глубокие борозды располосовали щеку, от каждой из них отходили одна-две поменьше. Контраст между сеткой шрамов и бледной кожей был так разителен, что лицо короля казалось тронутым язвой.
— Вы вольны уйти, как только вам заблагорассудится, принцесса Эрини, — нарушил тишину Меликард.
Эрини, не в силах шевельнуть губами, лишь покачала головой. Меликард, осторожно обойдя принцессу, предложил ей кресло. Эрини была так поглощена его внешностью, что не заметила, есть ли в комнате какая-нибудь мебель.
— Если вы собираетесь остаться, то будьте любезны сесть. Это кресло все же удобней скамеек в карете, пусть даже и королевской.
Пролепетав» спасибо «, Эрини подобрала свое нескладное одеяние и села. Король, молча ходивший по комнате, вдруг подошел к ней, держа в каждой руке по бокалу с красным вином. Она приняла предложенный кубок, подождала, пока он сядет в кресло напротив нее, и сделала глоток. Вино не смогло расслабить напряженные нервы Эрини, неотрывно смотревшей на короля.
Они молча сидели друг против друга. Меликард, по-прежнему учтиво-холодный, пил вино, задумчиво разглядывая свой бокал. Казалось, с каждым глотком он все глубже погружается в собственные мысли. Принцесса хотела что-нибудь сказать — сказать хоть что-нибудь, чтобы облегчить его страдания и загладить неловкость, но слова не шли на ум. Она злилась на себя — на то, что оказалась глупой и беспомощной.
Наконец король отставил бокал и поднялся. Принцесса напряглась, ожидая, что ее жених скажет что-нибудь. Но, к ее удивлению, Меликард направился в дальний конец комнаты, где виднелась еще одна дверь, и вышел.
Эрини смотрела ему вслед, не понимая, что случилось. Наружные двери распахнулись, и появился слуга в ливрее.
— Не соизволите ли следовать за мной, Ваше Величество? Приказано проводить вас в ваши покои. — Слова слуги подтвердили опасения: Меликард не вернется. Король заметил отвращение и сочувствие и не вынес этого.
В тот день она не встретила больше никого, кроме слуг, которые принесли обед и прислуживали ей, и двух своих фрейлин. Галея и Магда налетели, как вороны, стараясь выпытать хоть что-нибудь о короле, но Эрини не собиралась ничего рассказывать. Вежливо отделавшись от них, она рано легла спать — путешествие в Талак и встреча с королем оказались слишком утомительным испытанием.
Нежась в солнечных лучах, исцеляющих душевные раны, она принесла клятву:» Я должна загладить свою вину перед Меликардом! Обязана доказать, что люблю его, а не просто жалею! Немудрено, что он так замкнулся в себе, если все относятся к его внешности так же, как и я! Нельзя винить Меликарда за то, что он надел маску из эльфийского дерева, — виновато подумала принцесса. — Если собственную плоть нельзя вернуть, то что же ему остается делать? Носить золотую маску? Выставить напоказ свое уродство? Даже королевский колдун не смог исцелить лицо своему господину. В конце концов, эльфийское дерево — меньшее из зол. Может быть, я могла бы…»
Пальцы задрожали, и она сцепила руки, чтобы подавить невольное побуждение. Она не должна поддаваться. Принцесса не может сделать большего, чем королевский колдун.
Эрини повторила то, что уже давно превратилось в заклинание: принцесса Гордаг-Аи не может быть волшебницей. Никогда. Ей суждено стать королевой. Никакой король не захочет взять в жены колдунью, и никакой народ не потерпит такую королеву.
С пальцами удалось совладать, но Эрини так разволновалась, что встала и оделась сама, не рискуя звать на помощь фрейлин или слуг, чтобы не выдать своего волнения. Когда принцесса закончила одеваться, опасность уже миновала. Эрини изучила отражение в огромном зеркале, занимающем чуть ли не половину стены. Результаты осмотра удовлетворили ее, и лишь тогда принцесса решилась позвонить в колокольчик. Даже если за завтраком не удастся встретить Меликарда, то, по меньшей мере, она вкусно поест.
Ни король, ни отвратительный советник Кворин к трапезе не вышли. Галея и Магда присоединились к принцессе, но она под каким-то предлогом отделалась от них сразу же после завтрака.
Эрини отправилась бродить по огромному дворцу, надеясь таким образом понять, что собой представляет Талак и его король. Она уже многое знала из» официальной» истории города-государства, поскольку большую часть жизни ее готовили к роли королевы. Но самое важное знание таилось между строками ученых книг. Эрини очень немногое знала о будущем муже и теперь решила исправить эту ошибку.
Изучая богатое убранство дворца, она сделала два вывода. Первый: почти все сокровища были собраны прежними королями, и оба крыла дворца были пристроены для того, чтобы вместить их. Второй, более интересный вывод касался немногих приобретений, сделанных в годы правления Меликарда. Большая их часть предназначалась для уничтожения врагов и особенно драконов. Лица предков Меликарда на портретах показались ей злыми и отталкивающими. Жених вырисовывался не в лучшем свете…
