«Видите ли, государь. Мое представление о вашей Империи было несколько другим, — сказал человек, — я представлял ее могучим государством, в котором нет бедности и несправедливости. Один мой хороший знакомый рассказывал, что ваша Империя — это идеальный мир для жизни. Я надеялся увидеть высокие красивые дворцы, улыбчивых людей, чистые улицы. Но ничего этого нет. Вместо этого я столкнулся с нищенски одетыми людишками, которые хотели выпросить у меня немного мелочи на пропитание, я не увидел в городе ни единого красивого здания, кроме императорского дворца. Здесь даже воздух ничуть не чище чем там, откуда я пришел. Втяните носом воздух, не стесняйтесь… чувствуете? Пахнет легкой гарью, отходами, мусором… Честно сказать, я сильно разочарован. Из рассказов моего знакомого выходило, что правитель здесь мудрый и справедливый. А вы, оказывается, совершенно бестолковый! Совсем не такой, кого я бы хотел увидеть.»
По толпе пронесся робкий шелест, то ли одобрения, то ли возмущения, сложно было разобрать. Стражники, наконец, едва сдвинулись с места, но тут этот странный человек поднял руку, и все вокруг снова замерли.
«Вам требуется консультант по делам управления империей, — сказал человек, — я бы мог вам помочь, но здесь слишком людно и шумно, чтобы обсуждать какие-либо дела. Думаю, нам с вами, государь, следует поговорить в тишине».
«Что ты несешь? — взревел Император, наливаясь краской, — стража! Стража, сделайте же что-нибудь, наконец!»
«Я мог бы управлять Империей вместо вас, — произнес человек, — было бы куда больше толку! А вы можете сидеть на троне, ездить на охоту, махать рукой обычным человечишкам, которые будут приходить на площадь, чтобы поглазеть на Императора. Дайте мне власть, а я оставлю вам трон и подушки под задницу!»
Я не мог вымолвить ни слова от возмущения, захлестнувшего меня. Император покраснел, схватился руками за голову. Что за мысли будоражили его мозг? О чем он думал тогда? Возможно, решил, что на площади стоит сумасшедший. И первым его порывом был крик:
«Стража! Взять этого мерзавца! Немедленно!»
Человек, продолжая улыбаться, опустил руку. И в этот миг стража кинулась на него. Мгновение — и вокруг человека сомкнулась толпа из людей и военных. Я успел увидеть, как человека кидают на землю, заламывают руки и опускают голову. Затем его увели. И он не сопротивлялся. Я думаю, что он специально позволил стражникам его схватить. Ловкач знал обо всем наперед. Это было начало его плана. Но никто из нас не догадывался. Никто не оказался проницательным настолько, чтобы понять о последствиях…
Праздник, между тем, продолжился. Никто не воспринял инцидент столь серьезно, как надо было бы. Император произнес речь до конца, музыка возобновилась, гости по приглашению прошли во дворец, и до самого утра продолжалось празднование. В полночь в черное небо взметнулись фонтаны огненных фейерверков, и это было безумно красиво. Я стоял, как завороженный, подняв голову вверх, и смотрел. Тебе бы это понравилось. В тот миг я еще не знал, что, возможно, это будет последний фейерверк в моей жизни, что огни эти, словно предвестники скорой гибели цивилизации, как бабочки-однодневки, родились для того, что осветить наш путь в темноту. Ибо после того, как они погасли, действительно наступила темнота…
Мне по-прежнему безумно одиноко без тебя, родная. Это безумие, пожалуй, хуже, чем безумие людей, разума которых коснулся Ловкач… Но что-то я опять… Обещал же не возвращаться… итак, родная, вернусь, если позволишь, к сухому изложению фактов.
Праздник удался на славу и, казалось, все успешно забыли неприятный инцидент со странным человеком, похожим на сошедшего с ума купца. Однако от меня не ускользнуло, что Император тревожился. Да, он улыбался, он веселился, танцевал и пил вино, он заигрывал с молодыми красавицами и уединялся с приехавшими из других городов гостями. Но его улыбка и веселье не распространялись дальше взаимности, отработанных, автоматических манер. А когда никого не было поблизости, улыбка растворялась, словно легкая дымка тумана в лучах солнца, и на лице возникало состояние крайней озабоченности.
Поэтому я не удивился, что стоило празднику завершиться, Император позвал своего советника, Карло, и уединился с ним в рабочем кабинете на верхнем этаже императорского дворца. При разговоре присутствовал и я, записывал и документировал, как полагается верному дворцовому писарю.
Советника Карло я опишу тебе подробнее, поскольку он появился при дворце значительно позже твоей смерти. Прежний советник отошел от дел за месяц до смерти Императора старого, а Карло пригласили из славного города Айтан, где он также давал советы градоначальнику, господину Илле… Мы были в Айтане, уже после того, как там похозяйствовал Ловкач. Ничего славно не осталось, только смерть и разруха. Город выгорел почти полностью, воздух был черным от сажи. Гарь забивалась в горло и ноздри, от нее слезились глаза. И мы не нашли там ни одного живого — ни людей, ни безумцев…
Но я рассказывал о Карло.
Карло прославился гибкостью и развитостью ума, умел принимать неординарные и, в основном, правильные решения, и был весьма дальнозорок — этим, собственно, и заинтересовал молодого Императора. К тому же Карло был отличный семьянин — имел троих детей и красавицу жену, которую любил до безумия, на что она, кстати, отвечала взаимностью.
Карло был высокий, но не худой, широкоплеч, с длинными густыми волосами, всегда аккуратно собранными в косичку на затылке. Он носил небольшие аккуратные очки в тонкой оправе, такие незаметные, что издалека их и вовсе не было видно. Мне кажется, Карло стеснялся своей близорукости, и ему, наверное, немало досталось в детстве за этот свой дефект. Одевался он всегда неброско, предпочитал серые тона в одежде, чаще всего я видел его в сером плаще с высоко поднятым воротничком, видны были только высокие сапоги с острыми носками и большая треугольная шляпа.
В тот день Карло был без плаща. В кабинет к Императору он пришел в узком свитере серого цвета и с трубкой в зубах. Выглядел Карло встревоженным.
«Это возмутительно! — начал он, едва переступив порог, — нужно велеть отхлестать негодяя прилюдно, на площади! Как он смеет прерывать торжественную речь Императора!»
Молодой Император сидел за гигантским столом, на котором, однако, свободного места было немного — большую часть занимали бумаги, аккуратные стопки папок и несколько увесистых томов, книг, которые Император читал по ночам. В ночь после праздника он, похоже, не спал совсем.
Карло сел в кресло возле камина, в котором тлели последние утренние угли, прикурил и выпустил в воздух облако сизого дыма. Главный советник Императора мог позволить себе курить трубку в кабинете.
