— Или появление фильма, — подхватил Нам. — Ёлки-палки, наконец-то хоть что-то стало ясно! Нет, ребята, это надо основательно переварить и обдумать. Тальк, давай покурим, а потом ты в подробностях расскажешь, что у тебя стряслось.
— И давно ты этим травишься? — Лис с неодобрением покосился на сигарету в руках младшего брата.
— Два с половиной года. Считай, как ты ушёл.
— Мать знает?
— Нет.
— Мо-ло-дец.
* * *
Над крышами относительного молодого (триста лет, мелочи какие) города парил, нарезая широкие круги, орёл. Прохожие задирали головы, следили взглядами за могучей птицей, гадая, как могло занести в мир урбанизации, скидок и стеклянных витрин эту дикую тварь. Орёл же, как истинный государь неба, не обращал на повышенный интерес мелких, не способных к полёту существ ни малейшего внимания. У него не было и не могло быть хозяев, но тот-кто-умеет-говорить попросил об услуге, и гордая птица не смогла отказать в просьбе этому существу. Третий день орёл наблюдал за человеческим муравейником в ожидании нужной добычи. Добычи, которую придётся отдать, но которая всё равно была бы ему не по силам.
Молодой человек стоял на внешней галерее огромного собора и, прищурившись против солнца, смотрел на широко распахнутые крылья птицы. Здесь, на такой высоте, было гораздо холоднее, чем внизу, но юноша, чей торс прикрывала лишь лёгкая шёлковая рубашка, казалось, не замечал ледяного ветра, трепавшего его чёрные кудри.
— Осталось чуть-чуть, — прошептал он тонкими бескровными губами. — Скоро вы появитесь. Совсем скоро.
Он повернулся, вошёл в неприметную дверцу и начал спускаться по длинной узкой винтовой лестнице. В отличие от главной, по которой водили туристов и любопытствующих, эта лестница вела прямиком в подвал собора. Точнее, в большой каменный мешок, скрытый от глаз непосвящённых. Иного хода в это помещение не было, и дверцу на верхней галерее увидеть мог не каждый. А уж открыть и вовсе единицы.
Внизу, поблескивая жёлтыми глазами в неверном свете свечей, сидела огромная рысь. Под ногами шуршали откормленные серые крысы, но лесная кошка не вела в сторону грызунов и ухом. Сейчас они были в одной лодке. Юноша походя потрепал зверя по ушам, украшенным чёрными кисточками, и рысь неохотно заурчала, отдавая дань уважения тому, кто притащил её из привычных лесов в эти каменные джунгли. Брюнет прошёл к дальней стене. На ней, прикованный ржавыми металлическими скобами за руки и ноги, висел человек. Он был полностью обнажён, на гладкой коже виднелись кровоподтёки и следы крысиных укусов. Длинные рыжие волосы скрывали лицо.
— Почему так долго? — холодно спросил молодой человек. — Они что, не собираются тебя искать?
— Ты сам блокировал меня, кретин, — прохрипел рыжий. — Они не знают, где я.
— А мне и не нужно, чтоб они знали. — Юноша откинул в стороны волосы пленника. Разноцветные, белый и синий, глаза встретились с мутно-зелёными. — Я хочу, чтоб они искали тебя. У кого из них то, что мне требуется? Они разделятся, так им будет проще. И мне тоже.
Человек на стене упрямо молчал, стиснув зубы. Ненавидящий взгляд разбивался о холодность и невозмутимость мучителя.
— Знаешь, почему я так люблю животных? — Черноволосый отошёл и сел в обтянутое кожей кресло. — С ними проще. Они знают, до какой степени стоит бороться, а когда следует сдаться.
— Никогда не видел, как волк отгрызает лапу, попавшую в капкан? — пленник растянул в улыбке разбитые губы.
— Видел. И видел, как волк, попавший в три капкана, лижет руки охотнику. Ты что-то не торопишься грызть свои конечности. Хотя, да, разумеется, ты не волк. Ты — Лис.
— Скотина.
— Нет. Я — человек. Это вы — грязные скоты, недостойные жить так, как вы живёте. Ваш мир — грязь, похоть, продажность. И моя Королева вынуждена прозябать среди вас в чужом теле. Без памяти, без сил. Я должен найти и освободить её.
— Значит, цель оправдывает средства? Ты сам готов стать таким же скотом, как мы? Окунуться в эту грязь? — голос Лиса чуть окреп. — Чем ты отличаешься от нас?
— Чем? — Юноша с брезгливым недоумением посмотрел на пленника. — Люди забивают животных. Приручают их. Используют их. Животным предназначено стоять ниже людей. Ты — животное, я — человек.
— Сложно так назвать тебя, учитывая, откуда ты пришёл.
— А ты никогда не думал, что там такое же отношение к тем, кто обитает здесь? Для нас вы — пришельцы. Существа иной Грани, живущие по идиотским законам, придуманным вами и вами же попираемым. Грязные ублюдки, смеющие соваться своими лапами в наш мир. У кого из них нужный мне компас, тварь? — без паузы вернулся к своему вопросу разноглазый. — У меня много способов вырвать у тебя истину. Лучше скажи сам.
Крысы, повинуясь небрежному жесту юноши, столпились под пленником. В камере повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Лиса и шуршанием зверьков.
— Молчишь? Что ж. Мои маленькие охранники заслужили ужин.
Камень с крысами под висящим человеком начал медленно подниматься вверх.
* * *
Виту и его гостям впритык хватило времени до вечера, чтоб полностью собраться и закончить неотложные дела по дому. Полог ставили уже в сумерках. Билеты до Москвы с пересадкой на «Сапсан» Нам заказал через интернет сразу после обеда.
Когда с защитой было покончено, Вит принялся бесцельно слоняться по дому, не зная, куда себя приткнуть. Было видно, что уезжать из места, к которому его когда-то привело заветное желание, ему очень тяжело. Собранная сумка стояла у входной двери символом неизбежности.
— Платине не хочешь позвонить? — Таэ вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
Вит скривился:
— Зачем? Чтобы услышать, что он против того, что я в это ввязываюсь? Это я и так знаю. Чтобы поругаться? Ещё успеем, когда я вернусь.
— Как хочешь. — Таэ спокойно пожала плечами. Вит вздохнул и поплёлся к телефону.
— Как это ты его? — Нам изумлённо посмотрел на женщину. — Обычно он после такой фразы делал «как хочет».
— Он просто знает, что это правильно, — невозмутимо ответила хозяйка дома. — Надо лишь подтолкнуть его в нужном направлении. И ни в коем случае не прессовать. Он умный мальчик и сам всё понимает. А если нажать, будет огрызаться.
— Н-да, — неопределённо промычал Нам, задумчиво глядя вслед младшему брату.
— Просто он изменился, — Сова улыбнулась. — Я же говорила.
Из соседней комнаты доносились отрывистые фразы Вита.
— Да. Нет. Нет. Да. Обещаю. Самым ценным клянусь. Я понимаю. Да, обязательно. Нет. Поцелуй мелкую за меня. А ему лапу пожми и подзатыльник слегка, чтоб не отлынивал. Да.
