Кая уже было хотела простой уйти из лазарета или же обматерить Айдана, ведь уже который раз она залечивает его раны?! Но в этот раз она побледнела, как сама Смерть. Лекарка не могла без слёз взглянуть на парня. Грязный, окровавленный, бледня бледнёй! Он лежал почти не подвижно, его грудь вздымалась под медленным и болезненным дыханием, а лицо его искривилось в боли.
Тогда Сара и Кая вновь принялись его лечить. Сшивать шрамы, прикладывать компрессы и поить его настойками через силу. Всё это время Каймлина кое-как сдерживала дрожь в руках.
«Боги! И этот тот Айдан? Айдан Анкит, которого мне обещали в мужья? Тот Айдан, с которым я каждый праздник гуляла под луной?» Её серые глаза блеснули слезами. Утерев и их, она поправил белые платок с красной перевязью и застегнув на Айдане камзол, устало завалилась на табуретку рядом.
— Он спас леди Сейну из рук Мираны. — сказала Сара, поправляя одеяло.
— И ты в это веришь? — фыркнула Кая. Лекарка не верила ни единому слову Сейны Элерон или Имнари, или как там её ещё! Она забрала у неё Айдана!
— Хочешь, не хочешь, а поверишь во всё это. В то, что сейчас мы с тобою занимаемся врачеванием над Наследником Нерана, который обернулся в дракона, чтобы спасти свою возлюбленную… — Сара мечтательно затянула последние слова, и сев рядом с Каймлиной, виновато опустив взгляд к полу.
— Вы же ведь любили друг друга, да? –
— Если бы это была любовь, Сара, он бы не забыл меня! Если это была бы любовь, он бы не любил эту девку Элерон или Имнари! — Кая вскочил с табуретки и ушла прочь, оставив Сару следить за раненным Айданом.
«Если бы это бал любовь» Каймлина прекрасно понимала, что этот не тот Айдан, который говорил, что будет любить её сильно-сильно, что её Айдан, умер вместе с Мартином и Ларой. От этого ей хотелось рыдать. Он же ведь только о нём и думала. «Ох, как мы будем счастливы, когда я вернусь! Какие у нас будут дети! Ох, он будет лучшим офицером, а я — прекрасной лекаркой!»
«Какой же я была дурой!»
***
Через пару дней Орин и Ариана решили навестить Айдана в лазарете. Длинный дом Лекарей вмешал в себя больше пяти сотен коек. Здесь всё было белым и светлым, пахло душистыми травами, и раненным здесь ничего не угрожало. Потолок был похож на перевёрнутый корабль, не столь высокий, но и низкий. Здесь было тепло. Идя с мужем под руку, Ариана стала замечать, что после того, как Айдан направил свет на Орина, тем самым спася его от смерти, в её муже что-то переменилось. Большинство шрамов исчезло, круги под глазами тоже, да и вообще Орин помолодел на пару лет, и теперь смело можно было говорить, что Ариана с ним ровесница.
Странно было чувствовать себя здесь. Это место где Айдан вырос. Где родителями для него были Лара и Мартин. Да в Карден-Холле практически все знали его. Как героя, и как убийцу. От этих мыслей помогла отвлечься Орин. Вместе они шли по длинному коридору, где расположились койки: свободные и занятые. Рядом с каждой из них стояла тумба с водой и лекарствами. Полы вовсе не скрипели.
Сев на края его койки, Ариана пропела рукой по лбу Айдана. От прикосновения он вздрогнул и стиснул зубы. Ему было больно, Ариана это сердцем чувствовала. Орин сидел на противоположно краю, и неотрывно смотрел на бледное лицо сына.
— Прости меня. — сказал он Ариана, и жена, взяв мокрую тряпку, вытерла пот со лба Айдана.
— Я давно простила. — отвечала она. Злости на мужа она не держала, и не имела желания выяснить, почему Орин спрятал Айдана. Она устала от этого.
— Я всю жизнь боялся того, что мои дети станут избранниками. Отец готовил меня к тому, что я должен буду спасти мир от… от чего-то там. Эврадар этого жаждал. Мечтал об этом. Когда мама умерла, я ушёл из дома. Попросил Ааронта сделать из меня чёрного легионера. Я бросил Гарета и Киру. Не пришёл на похороны отца. Я не заслуживаю того уважения, которое ко мне проявляет Гарет, той заботы, что проявляет ко мне Кира. Твоей с Адрианой любви. — Орин говорил это тихо, но мысли его витали где-то далеко.
— Не делай из себя мученика. Мы все успели настрадаться. Быть может, Айдан наш второй шанс? Шанс на то, чтобы наша семья стала вновь единым целым? — Ариана погладила Айдана по голове, и тот, дрожа во сне, незаметно улыбнулся. Её нежные руки успокаивали его. Как бы она хотела стать для него матерью, мамой. Боги, они надеялась, что это получиться у неё и всей её семьи.
— Я ненавидел все эти пророчества. И теперь наши дети платят за то, чего я не смог возложить на свои плечи. — Орин прокашлялся и потёр лицо. Ариана встала ему за спину и положила ладони на плечи.
— Что мы ещё можем? Сделанного не вернуть. У нас есть долг — помочь нашим детям нести это бремя. — её голос нежно прошёлся по его ушам, и Орин за долгое время их расставания наконец спросил:
— Душа моя, ты любишь меня? –
— Люблю, сердце моё — отвечала Ариана. Большего они не могли сделать для Айдана. Только быть рядом и помогать исполнять пророчества. Но для друг друга, они могли сделать куда больше. Намного больше.
***
Гарет и Адриана пришли в тот день помочь Кире. Прогуливаясь по Пределу Карден-Холла, а именно так звался дворец графа, они встретили Киру. Взбаламученную, с растрёпанными волосами и кругами под глазами.
— Что случилось, сестрёнка? — спросил Гарет.
— Вожусь с Сейной. — отвечала Кира, вздыхая и поправляя свою юбку.
— Ты? С кем-то водишься? Ха! Скорее Мейстланд перестанет пить! — на слова Гарета, Адриана еле-еле сдержала дикий смех, и лишь чуток хихикала, ловя на себе гневные взгляды тетушки.
— Пошли уже — прошипела Кира.
Комната Сейны был просторной и свободной. Камин пустел, зато солнечные лучи из окон достаточно грели помещение. Кровати в Карден-Холле были большими, и бельё у них было кучным. Легко было запутаться в простыне или одеяле. Но взгляд Гарета и Адрианы приковали не резные раки дверных проёмов и красивые деревянные потолки, а Сейна. Девушка, казалось, только-только перестала реветь. Глаза и лицо её опухли, а сама она сидела на краю кровати, неподвижно тупя взгляд карих глаз в стену. Мир её был безразличен.
Кира же, как заботливая мать, что Гарет видел лишь от сестры лишь в отношении к племяннице Адриане, причесала рыжие волосы девушки, помогла одеться в более лёгкое, летнее платье, тёмного зелёного цвета. И ласково что-то шепча, заставила его выпить воды и поесть похлёбки. Сама же Сейна делала это не охотно, но всё же делала. Словно, выражая тем самым благодарность Кире, за то, что она находиться рядом.
— Ни кого не напоминает? — спросила Кира
— Тебя и Лару после осады Карден-Холла. — отвечал Гарет. Адриана диву далась и принялась упрашивать тётушку рассказать её обо всем. Гарет, поняв, что он здесь лишний, решил проведать племянника.
Кира села рядом с Адрианой и начала говорить.
— Лет двадцать назад, я полюбила одного легионера. Его звали Рин. Я помогала Ларе во всех её лекарских делах. И врачевала Рина, моего любимого легионера. — с болью вздохнув, Кира продолжила, когда Адриана взяла её за руку.
— Во время осады его тяжело ранили. Топор угодил ему прямо в грудь. Его нельзя было спасти, и я… я выдернула топор из его груди, чтобы он не мучился. Лара говорила, что я сделала всё правильно, но я впала в такое же состояние, как и Сейна. Я не хотела жить — Кира моментально воспрянула духом, и убрав слёзы, уложила Сейну спать. А Адриана была рядом.
— Ты поэтому больше никого к себе не подпускаешь? — спросила племянница. Кира обняла девочку крепко-крепко. Адриана же вцепилась в Киру, утыкаясь в её шею.
- Поэтому, ласточка моя. — «Не хочу, чтобы на моих руках умирали мои любимые. Лучше уж старой девой помру, чем буду мужа хоронить»
«Благо — думала Кира — ты, Адриана не такая как я. Ты смелая, как отец, как мать… как брат»
А Сейна спала под их присмотром. Ибо Кира не могла позволить это девушке повторить всё то, что прошла она. Лара была рядом с ней, а с Сейной, рядом будет она. Потому что, пока Айдан лежит в лазарете, больше не кому.
