И все же ему грезился иной вариант развития событий. Хотелось покорить и
приручить, а не растоптать и уничтожить. Выбранный им путь не верный, хорошо, что
он начал это понимать. Защитник грязно и витиевато выругался.
Эти думы не давали уснуть. В итоге он вернулся к знахарке и просидел рядом с
Кирой половину ночи, мысленно моля Киалану, чтобы не случилось страшного. Пора
было себе признаться, что девчонка ему не безразлична.
Привлекала её необычность. Её стойкость – другая такого бы не выдержала.
Сдалась, как и прочие, или ещё тогда во время первого ужина, или позже на ярмарке,
ослепленная подарками и невысказанными обещаниями.
Привлекала остервенелая жажда знаний – Кира прилежно учится всему, что он
ей предлагает, несмотря на всю свою к нему ненависть.
Быстрая, гибкая как лоза, агрессивная в бою, как дикая кошка, она дерется
яростно, изо всех сил. И это ещё совершенно не познав свою силу. Куда до неё светским
дамочкам в кружевном бельё? Пасита потер колено, осознавая с восхищением, что
Киррана уж способна дать фору любому курсанту первого, да пожалуй и второго курса.
Прекрасно! Значит по приезду она сможет сдать экзамены за два круга обучения и
церемонию инициации возможно будет провести намного раньше.
Пасита снова приложился к бутылке, но в рот ничего не попало. Перевернул её
вверх ногами, потряс. На пол упало несколько капель. В сердцах Защитник размахнулся
и запустил неповинный сосуд в дверь. Мелкие осколки брызгами вернулись к его
ногам.
– Проклятое захолустье! – взревел Пасита и, сапогами превращая битое стекло в
крошку, подошёл к двери. Отворив её отпрянул в сторону, спасаясь от ворвавшегося в
горницу пара. Совсем нервы расшатались. – Харила! – позвал, но снаружи никто не
отозвался. Защитник, пошатываясь вывалился на крыльцо. На дворе тин Шноббера
тоже не было и он пробормотал себе под нос: – Где этот ублюдок пропадает?
Грязно выругавшись в который уже раз, Защитник, как был без тулуп в одном
кафтане бродячим псом потащился по улице, безо всякой цели. Привычный порядок
вещёй был нарушен, и виноват в этом только он сам. Виноваты его сила и похоть. Эта
смесь ощущений сводила с ума, не давая покоя. Пасита засмеялся и заговорил сам с
собой:
– Махаррон всегда считал меня капризным избалованным мальчишкой, у
которого совершенно нет самоконтроля. Посмотрел бы я на него, окажись он на моем
месте. Да я просто бог самоконтроля! – его повело в сторону, но он все же удержался на
ногах, выписав зигзаг.
Выпивка кончилось. Может вернутся и допить «Вино откровения»? Что с того,
что оно дорогущее? Зато не хуже иного поможет скрасить вечер… ещё, пожалуй, стоит
позвать Глашку...
С этими мыслями Пасита поднял голову и расплылся в улыбке. Перед ним на
дороге в нерешительности остановилась та самая девка, которую он когда-то не тронул.
– То что надо, – Защитник растянулся в довольной улыбке и припомнил имя
красавицы, – Ламита!
Мороз украсил щёки девушки здоровым румянцем. Пухлые губки немного
приоткрылись в растерянности. Пар от дыхания осел белой изморозью на пушистых
ресницах и выбившейся из под платка темной прядке. Отчего-то именно эта прядка
навела Паситу на мысль о восхитительном разврате.
– Доброго дня, господин Защитник, – испуганно пролепетала девушка, и по
спине строем побежали приятные мурашки.
Нет. Точно не надо звать Глафиру. Её желание угодить приелось и стало
напоминать религиозный экстаз, а он никогда не был излишне набожным.
– И тебе доброго дня, Ламита, – Пасита едва не облизнулся, шагнув ближе.
Что-то в его тоне насторожило девушку. Она попятилась, непроизвольно
оглянувшись по сторонам в поисках поддержки. Как назло вокруг никого не было.
– Хорошо выглядишь. Вижу, от того маленького недоразумения следов не
осталось? – Я рад. – пальцы мужчины легонько коснулись высокого лба, заскользили по
щеке, невзначай проникнув под платок. Большой палец задержался на нижней губе.
Ламита отшатнулась, но крепкая рука, обвившая талию не позволила сбежать, горячее
дыхание Защитника выдавало количество выпитого вина.
– Не надо, господин... – Ламита задрожала всем телом, меховые рукавички
уперлась в грудь Паситы, пытаясь оттолкнуть, но лишь разжигая азарт. – Не надо,
пожалуйста! – она закрутила головой, уворачиваясь от поцелуя, – Я закричу… – голос
девушки прозвучал обречённо. Раньше, чем успела договорить, Ламита осознала: что
бы не случилось, она не станет звать на помощь Лютобора. Вообще никого не позовет.
Не имеет права.
Из глаз хлынули слёзы, когда Пасите надоела эта игра и он, легко преодолев
сопротивление, завладел её губами. Платок свалился с головы, полушубок оказался
расстегнут, а Ламита просто безвольно стояла, не препятствуя гуляющим по телу
горячим рукам.
Вдруг какая-то сила оторвала от неё Защитника, и тот полетел в сугроб. Ламита
проводила его взглядом, забыв закрыть рот от удивления. всё это время она мысленно
молилась Киалане. Неужели богиня услышала?
– Чего стоишь? Домой беги! – это Кира пришла ей на помощь. Бледная,
осунувшаяся, растрепанная, в кожаной куртке и с непокрытой головой, не смотря на
погоду. Ледяной ветер трепал её не убранные в косы волосы.
Из сугроба донесся смех, от которого стало ещё холоднее. Девушки разом
повернули головы.
– Ламита, беги! Ну пожалуйста! – в голосе охотницы прозвучала мольба.
– А как же ты? – не решалась Ламита, не хватало совести оставить охотницу
одну. Но увидев выражение глаз Киры, она шепнула: – Прости! – сорвалась с места и
побежала что есть мочи домой, не оборачиваясь.
– Ки-ир-р-р-а! – раздалось из сугроба, и Кира, сглотнув, замерла в боевой стойке.
Пасита медленно поднялся на ноги, не спуская с неё взгляда пылающих огнем глаз.
Снег был везде: в сапогах, в рукавах кафтана, на плечах и в коротко стриженых волосах
Защитника. Снег таял там, где касался обнаженной кожи и это не улучшило настроения
Паситы. Он встряхнулся, как пес и зарычал: – Кто тебя просил вмешиваться, девчонка? –
каждое слово упало ледяной глыбой.
– Ты чуть не нарушил обещание!
– А я-то было решил, что прибил тебя вчера... – он коротко хохотнул. – Думаешь,
сможешь со мной справится?
– Я попытаюсь, – ответ прозвучал глухо, будто Кира говорила себе, но Защитник
