Мужчины перевели дух и начали распрягать лохматых порыкивающих коней чуть в стороне от обозначенного мной места прорыва. В небо потянулся дымок от костров, отгороженных от непогоды воздушными щитами, бойцы расселись вокруг, потягивая горячий травяной чай, тихонько переговариваясь. Как проста была их жизнь: пока не появился враг, можно было спокойно поговорить, несмотря на то, что кого-то из них завтра может и не быть на свете, повезет — вернутся домой кутить на щедрое вознаграждение, не повезет — споют товарищи прощальную песнь воинов, чтобы у павших была возможность возродиться. И никаких моральных терзаний, душевных мучений и прочих заморочек. Я вздохнула, отошла от воинов к двум магам, попросила их показать какое-нибудь новое заклинание, чтобы я успела его отработать до завтра.
Формула Ледяной Цепи далась мне нелегко, царапая внутри холодными коготками. Я наполовину погрузилась в Серый мир, рассматривая сложную структуру заклинания, раздумывая, как ее изменить, слить с другими заклинаниями, чтобы получилось наиболее эффективно. Потом попыталась привести себя в то состояние, которое помогало мне несколько раз на одних инстинктах преобразовывать цепочки составляющих в колдовских формулах в нечто потенциально новое. Растянула цепь, привела ее в более-менее материальную форму. Поменяла местами звенья, отвечавшие за разброс и степень разрушения, потом увеличила радиус действия, несколькими штрихами перестроила узор плетения с прямоугольного на круглый, соединила несколько болтавшихся асимметричных концов. Потом раскрыла в ладонях лепесток чистого Абсолютного Света, схлопнула его, подумала еще. Время шло, а в голову ничего полезного не приходило. А потом я, как обычно, подумала о Даррене, и меня понесло.
Я вывалилась из Серого мира в реальность с горящими от восторга глазами, жаждая опробовать свое творение на тварях Хаоса. Был разгар дня, так что я ничего не пропустила, пока занималась экспериментами, зато туманное пятно на фоне белоснежного покрова Айселона набухло и зашевелилось, готовясь излить на землю потоки тьмы.
— Ребята, готовьтесь: скоро начнем! — я вскочила с саней, которые заняла на время колдовства, и потянулась.
Отряд бодро потянулся к месту будущей битвы, доставая на ходу оружие, активируя амулеты, подготавливая склянки с замораживающими и замедляющими эликсирами. Стрелков было всего трое, среди них затесался и наш мальчишка со своими волшебными кинжалами. Два десятка воинов окружили указанное мной место, мы с магами расположились за спинами воинов, чтобы иметь возможность колдовать, не отвлекаясь на размахивание мечами. Однако прошло минут сорок, прежде чем ткань реальности с противным треском разорвалась, являя нашим взглядам уродливых черных созданий.
Зазвенели мечи, зазвучали боевые кличи, которыми мои соратники подбадривали друг друга, загудел воздух от заготавливаемых заклинаний. Из разреза в ткани мира выползло два десятка тварей, тут же накидываясь на людей, мы с магами ударили строенной Молитвенной Плетью, сходу перерубая парочку черных созданий, чуть замедляя остальных. Снег обагрился первой алой кровью, послышались вскрики, проклятья и непечатные выражения. Маги плели какие-то чары, каждый сам по себе, а я решала, стоит ли испытывать в битве новое заклинание, или попробовать еще раз Абсолютный Свет. Тем временем из разрыва показалось еще несколько тварей, так что затягивать свои размышления больше было нельзя.
Я запела тихим хриплым голосом, развязывая меховую накидку, чтобы не мешала колдовать, сбрасывая кольчужную рубаху, которая могла исказить сплетение магических потоков. Лирическая грустная песня на забытом языке лилась, проникая в самое нутро, пробуждая воспоминания детства, юности. Я кружилась в волшебном танце вокруг сражающихся, закрыв глаза и в то же время отчетливо видя всех участников битвы. Золотистое свечение окутывало двигающуюся фигуру с растрепавшейся пламенной косой, хриплый голос окреп, обрел новые интонации, зазвенел от бесконечной любви, всепоглощающей страсти, восторга и обожания. Запаянная в кокон из золотого света женщина стала полупрозрачной, потеряв четкость очертаний, и на следующих па повернула внутрь круга, в котором намертво сплелись в схватке люди и Хаос.
Удары когтей и случайные попадания клинков проходили сквозь колдунью, как будто она была воплощенным призраком, спустившимся с небес станцевать смертным. В голосе поющей послышались тревожные нотки, она кружилась на пустом пятачке снега, забрызганного тьмой и кровью, обрастая золотисто-голубым покровом, принявшем вид толстой цепи, обмотавшей ее тело с ног до головы. Тревога сменилось болью, песня на миг прервалась, затем продолжилась, заставив сердца всех присутствующих на миг сжаться, а мелодия неслась дальше, и теперь в ней слышался плач о потерянной любви, о преданном доверии, о несбывшихся мечтах. Цепь зазвенела, разворачиваясь, разматываясь, образуя вполне материальный круг с танцовщицей в центре. Последний высокий звук в песне оборвался, а цепь разлетелась тысячей острых ледяных осколков, изрешетивших тварей Хаоса, буквально разорвавших их на множество клочков тьмы, оставляя людей невредимыми.
Я пошатнулась, с трудом удерживая равновесие, поморгала несколько раз, чтобы прогнать резь в глазах и непрошеные слезы от воспоминаний, ведь те чувства, которые я вложила в заклинание Ледяного Сердца, были очень сильны. Это была не совсем стихийная магия, это не было силой Жизни или Смерти, просто все проявления любви, которые были в моей жизни, все радостные моменты, печаль и радость первой любви слились воедино по формуле того заклинания, которую мне вчера показали маги, и стерли присутствие Хаоса в нашей реальности. Края черной дыры в пространстве трепетали и съеживались, стягивались до небольших размеров, превращаясь снова в жирное туманное пятно.
Вокруг шумно радовались соратники, порываясь всей толпой подбросить меня несколько раз в воздух от избытка чувств, их улыбающиеся лица придавали мне сил, вызывая ответную улыбку. Маги пытались протолкаться ко мне, чтобы узнать, каким видом волшбы я пользовалась, а широкие плечи воинов мешали это сделать. Я отшучивалась и отбивалась от попыток взять меня на руки, оглядывалась по сторонам в поисках моей рыжей воительницы и черноволосой головы Кьена. Марко остался в замке помогать с раненными, так что в этом походе мы были втроем. Лизки не было видно, как и мальчишки, что настораживало. Я испуганно растолкала шумных воинов, протискиваясь сквозь закованные в броню тела.
Кьен лежал на снегу, и мокрые красные пятна на лице и груди не предвещали ничего хорошего. Лизка стояла рядом с мальчиком на коленях, вливая ему в рот очередной эликсир из бутылки, и судя по всему отчаянно ругалась, вперемешку с молитвами всем, кого могла вспомнить, чтобы не забирали мальчика раньше времени. Один из воинов поддерживал голову подростка, пока моя подруга разжимала ему зубы. Кровь отхлынула у меня от лица, сердце гулко забилось о ребра, а я за одно мгновение преодолела разделявшее нас расстояние, падая рядом с другом, формируя целительный импульс, который помог бы этому мальчику сохранить жизнь до вмешательства более серьезного лекаря.
