— Сэр Птиц, вы того… сначала смотрите, а стреляйте потом. Так и до греха недалеко.
— Я нечаянно, — смущенно ответил послушник.
— Верю, — хихикнул Хромой. — Но ничего страшного. Малышу давно надо помыться. А то не затянешь же в баню. Чуть что, отговорка одна — само отвалится…
Испуг быстро улетучился. Послушник кивнул, с любопытством глянул на Макса. Что же могло его так напугать?.. Воин мычал, ошеломленно тряс головой. Лицо побледнело как мел, рот перекосился. К волосам и щекам прилипли кусочки древесины, сырая паутина и грязь. По доспехам сбегали мутные ручейки. Великан дрожал как осиновый лист, отплевывался. Заметил подошедшего Лохматого, пронзил взглядом Хому и Ирна, рявкнул зло:
— Что ж вы творите, гады? Чуть в пасть к Мрону не отправили!..
— Ты ори погромче, — холодно посоветовал бродяга, спрятал меч в ножны. — Тогда маг сразу сожжет, чтоб не мучился… Что стряслось?
— Дык… е-мое… — бессвязно буркнул Малыш, неловко отмахнулся. Сплюнул, встряхнулся, как пес. Но заметил пристальный взгляд командира, утер нос кулачищем. Пробубнил обиженно: — Да-а… демоны попутали.
— Точнее, — веско сказал Лохматый и скрестил руки на груди.
— Нечего рассказывать, — проворчал великан, виновато пожав плечами. — Проверял избы, в последнюю решил заглянуть. А там темно, пылищи, как в чулане. Тряпки какие-то, горшки да деревяшки одни. Хотел выходить. А тут гляжу — на меня с печи буркала зеленые уставились. Светящиеся, круглые… и злые-презлые. Думал, поседею. К двери попятился. А оно ка-ак завизжит, ка-ак сиганет на меня. Вот и струхнул маленько.
— Маленько?! — захохотал Хромой. — Ты б себя видел. Мы тебя с огром спутали.
— Что ты ржешь, старый? — рыкнул Малыш. Набычился и погрозил Хоме кулаком. — Сам небось и штаны б испортил. Чудище там поселилось или нежить какая-то!
— Чудище, говоришь… — медленно произнес полудесятник. — Ну-ну.
Бродяга повернулся, внимательно изучил избу. Прищурился, положил ладонь на рукоять меча. В доме раздались приглушенный удар, мягкий топот. А затем рычание и отчаянное мяуканье. Внутри промелькнули смутные тени, из дыры на крыше выбрался облезлый черный кот. Возмущенно зашипел, вытянул хвост трубой и задал стрекача. А в проеме двери показалась знакомая острая мордочка. Колючка гордо и презрительно чихнул, с видом победителя неспешно подбежал к хозяину.
Челюсть Макса отвисла, лицо приобрело глуповатый вид. Малыш насупился, беспомощно развел руками. Старик захихикал громче, хлопнул себя по колену. И даже Лохматый блекло улыбнулся, небрежно махнул рукой. Что с дураков взять?!
— Ну чего вы? — буркнул великан. — В темноте не понял. С каждым может произойти.
— Что-что, а как с котами воюют, я еще не видел! — скрипуче хохотнул копейщик. — Мышами не пробовал подманивать?..
Воины еще смеялись, перешучивались, сыпали ругательствами. Но лекарь выпал из разговора. Содрогнулся, вытянулся, как шест… Звуки отдалились, стали тусклыми и невнятными. Свет померк, мир подернулся сероватой пеленой. На смену обычным чувствам пришли другие. Издалека прилетел тихий раскат грома. На горизонте сверкнула золотистая молния. В мозгу возник неясный шепот, мелькнули видения леса, глубокого оврага. Деревья летели навстречу с устрашающей скоростью. В лицо били ветки, мелькали пеньки и канавы. Впереди появилась вода, послышалось журчание… Остановка. Картинка сменилась, земля приблизилась: следы ног, раздавленные травинки, сломанные веточки. В воздухе алые туманные пряди — магический след. И вновь стремительный бег, почти полет…
— Да иди ты! — продолжал обижаться на старика Макс. Кое-как выжал рукава, стряхнул грязь. — Командир, можно я его ударю? Легонько, но чтобы знал место.
— Заткнулись. Оба! — резко сказал бродяга.
Слова возымели магическое действие. Великан поспешно развернулся и бросился назад, подобрал оружие. Хромой поперхнулся смехом, закашлялся. Посерьезнел, окинул деревню внимательным взглядом. Присел в низкой боевой стойке, с топором наперевес сместился под прикрытие ближайшего забора.
Лохматый подошел к застывшему подобно статуе Птицу.
Заглянул в затуманенные глаза. Осторожно протянул руку, дабы потрепать по плечу. Но не успел. Из парня будто выдернули стержень. Тело обмякло, колени подогнулись. Но бродяга успел подхватить, удержал.
— Что? — коротко спросил нищий.
— Безликий, — прохрипел лекарь. Мотнул головой, хватанул ртом воздух. — Приближается…
На лбу послушника выступили градины пота, из левой ноздри потекла кровь. Боль от слияния разумов затопила душу и тело. Мир потемнел, утонул во мраке. Мысли и чувства исчезли… Щеки ожгло, алая вспышка рассекла черноту. Птиц застонал, приподнял веки. Вторая пощечина окончательно привела в чувство. В ушах щелкнуло, мир наполнился звуками. Одновременно вернулся страх, солнечное сплетение ожгло огнем. Послушник застонал, вяло пошевелился. Посох так и не выпустил, пальцы прилипли намертво. Но в теле поселилась страшная слабость, в голове звенело.
Нищий убедился, что парень пришел в себя. Чуть повернул голову, бросил через плечо:
— Уходим. Мы обязаны добежать до леса.
Хома и Макс почти синхронно кивнули. Малыш ринулся безумцу на помощь, подставил плечо. Старик поймал верткого хорька, попытался зажать. Колючка неожиданно зашипел, укусил. Хромой грязно выругался, но удержал мелкого хищника, перехватил за загривок.
Болезненное отупение сменилось страхом. Сердце сковало льдом, злость придала сил. Ирн вырвался и отшатнулся, оперся на посох. Посмотрел на обеспокоенного Малыша, затем на мрачного бродягу. Протолкнул в легкие порцию воздуха, сумел выговорить:
— Бесполезно, Ривер взял след. Даже если спрячемся в чаще, догонит. Я… я видел. Каратель спешил, напортачил с заклятием. Ментальная связь получилась двухсторонней…
— Сколько в запасе? — сухо поинтересовался нищий.
— Мало… — пробормотал лекарь. Натужно закашлялся, вытер кровь под носом. — От пятнадцати минут до получаса. Движется очень быстро.
Лохматый мрачно осмотрел улицу, задержал взгляд на ближайших домах. Да, обороняться будет трудно. Ни арбалетов, ни луков. Лишь два меча, топор да три бойца. Хреновый расклад, как ни крути. Особенно если учесть, что один каратель может голыми руками разорвать десятка два человек. А если применяет магию, потери возрастают многократно…
По-прежнему чирикали воробьи, тоскливо хлопали ставни. Но звуки будто отдалились, потеряли привычное значение. Каждый из присутствующих ощутил дыхание близкой смерти. Угроза разлилась в воздухе подобно облаку мельчайшей ледяной пыли, сковала мышцы и сознание. Погибель… где-то там, среди заброшенных полей. Спешит, бежит навстречу.
