В общем, так парни, — обвёл он всё собравшееся возле костра руководство поискового отряда угрюмым, злым взглядом. — И девчата, — остановил он взгляд на Галке и пристроившейся рядом с ней притихшей Синьке. — Вот вам моё окончательное и бесповоротное решение. Всё, игрища кончились. Здесь вам не место. Здесь не ваши озёра, где вы творите всё что пожелаете. Здесь земли пограничные, к равнинным племенам людоедов близкие. Здесь ваша безалаберность не пройдёт.
— Ой, ли?
— Не собираюсь, Васька, с тобой спорить. Завтра к вечеру здесь будут сотни людоедов, и нам отсюда уже будет не выбраться. Оставаться навеки под этими мхами из-за одного сопляка, я не намерен. Поэтому утром собираемся и уходим. И будем считать, что на этом наши отношения кончились.
— А как же десять халявных машин? — хмуро полюбопытствовала Галка.
— Не свезло тебе Галочка, — криво усмехнулся кузнец. — Нет, у тебя времени их добыть, завтра рано утром уходим отсюда.
— Мы остаёмся, — холодно улыбнулась Галина. — А ты можешь идти, куда угодно. Хоть направо, хоть налево, хоть вообще на…й. Никто тебя не держит.
— Так значит, — задумался кузнец. — Хорошо. Так и решим. Утром я ухожу, а вы оставайтесь. Может быть вы и правы, людоедам тоже кушать надо. Пищевая цепочка не должна прерываться.
На что хоть надеетесь? На пулемёт свой? Напрасно. У пулемёта вашего пули быстро кончатся, а достать вам их здесь неоткуда. На мишку своего клэшэногого? Так в своих землях ящеры их подчистую вывели, так что средства борьбы с ними у них есть. Советую вам поберечь его шкуру, но, не настаиваю. Дураков учить — только портить.
Если утром кто со мной соберётся — гнать не буду, — бросил он напоследок, резко подымаясь с бревна, что во множестве валялись возле костра.
Ещё раз, бросив хмурый взгляд на собравшуюся у костра компанию, обречённо махнул рукой и молча скрылся в своей палатке.
— Та-а-ак, — спустя какое-то время Галка первой нарушила воцарившееся у костра тягостное молчание. — Тебе, Васечка, придётся многое нам объяснить,
— Давай, завтра. Устал как собака, — виновато улыбнулся Васька. — Ей, Богу, полдень уже, время уходит, а мы за всё утро так ничего и не сделали. Даже не поныряли лишний раз. Только с дятлом этим ругались. А завтра я вам всё объясню. Предметно.
— Хорошо, — холодно отозвалась Галка. — Утром поговорим. А сейчас иди, ныряй. Глядишь чего нужного и надыбаешь.
Утро началось не самым лучшим образом. Яркое солнце, чистое голубое небо и громыхание быстро приближающейся откуда-то с запада грозы.
— А вот и белое облачко грозовое на горизонте чернеется. К дождю, видать.
Мрачный Мыкола Ржавка стоял на берегу болота, возле кромки воды и, приставив руку козырьком ко лбу смотрел в сторону, откуда до них доносилось погромыхивание медленно приближающейся грозы.
— Ветер дует в ту сторону, а гроза идёт прямо сюда к нам, против ветра. Странно.
— Наверное, вверху ветры дуют в другую сторону. Так бывает.
Стоящий рядом с кузнецом Андрюха Буян, также как и кузнец, застыв на берегу болота и приставив ладонь ко лбу, наблюдал за приближающейся грозой.
— Странная какая-то грозовая туча, — флегматично констатировал он. — А может это и не туча? Какая-то она больно уж маленькая.
Достав из боковой кожаной кобуры небольшой аккуратный бинокль, приставил его к глазам и принялся внимательно разглядывать тучи на горизонте.
— Зато гром большой, — сердито глянул на увлечённо что-то разглядывающего Андрюху кузнец. — Ну и куда теперь мне переться? — раздражённо поинтересовался он у пустого пространства вокруг. — Хуже нет, чем тащиться куда-либо по болоту в дождь. Пережду грозу в лагере, — обречённо пробормотал он. — Не прогоните? — мрачно покосился он на стоящего рядом молчаливого парня. — А то я свою палатку уже собрал, неохота снова разворачиваться.
— Ты же вроде как торопился только что?
— Летом долгих гроз не бывает, а мокрым идти потом по болоту не здорово. Пережду в твоей палатке. Чай за лишний час ничего не случится.
— Да пережди, — Андрюха равнодушно пожал плечами, не отрываясь от бинокля. — Нас всё равно до вечера никого не будет. Дождь не дождь, — повеселев непонятно с чего, проворчал он, — а Галка всех в воду погнала, готовить первый подъём.
Вот же упёртая у меня жена, — с проскочившими в голосе едва заметными тёплыми нотками одобрительно констатировал он. — Пока свою десятку из болота не вытащит, не успокоится.
— Так вы так и не сказали, — покосился на него Ржавка. — Раз собрались поднимать, то, как вывозить собираетесь?
— Тебе же сказали. Не твоё дело.
Оторвавшись от своего бинокля, Андрюха что-то необычно вдруг оживился.
— Тебе же Васька русским языком сказал, дядя. Не твоё это дело. Твоё — считать, сколько мы вытащим из болота твоего добра. Но ты иди. Иди, дядя. Не волнуйся. Больше оговоренного всё одно не утащим.
Нам просто больше не надо, — с какой-то непонятной рассеянностью в голосе пробормотал Андрюха себе под нос, снова приставляя окуляры бинокля к глазам.
Во, даёт, — тихо прошептал Андрюха. — Во, даёт!
— Кто даёт? Что?
— Тучка твоя грозовая, — с откровенной насмешкой скосил на него ехидный глаз Буян.
— Но ты, дядя, можешь спокойно собираться и отправляться к себе домой. Никакой грозы не будет. Наша палатка тебе без надобности.
Это не гроза, — снова поднёс он бинокль к глазам. — Это наш дирижабль, — с гордостью констатировал Андрюха. — Точнее — компанейский, но парни там точно наши.
— Какой такой дирижабль? — растерялся кузнец.
От неожиданного заявления Андрюхи, Мыкола Ржавка совершенно растерялся. Что-то вокруг творилось непонятное. И это ему страшно не нравилось. И больше всего не нравилось непонятное спокойствие всего поискового отряда сегодня утром.
Признаться, такого он не ожидал. С ящерами на границе не шутили. И если проводник говорил своему поисковому отряду что надо бежать, его тут же слушались.
Этот же странный молодняк, словно не желал ничего слышать.
Потому ему и пришлось с утра собираться одному, что, признаться, крайне угнетало кузнеца.
Происходящее вокруг этого похода всё больше и больше казалось ему странным. Странным и непонятным. А возвращаться домой одному, оставляя за спиной какие-то непонятки, было не в его натуре. Только поэтому он сегодня утром и задержался, пытаясь уловить хоть какую-то зацепку в объяснении происходящего кругом.
И ещё. Важно. Он не мог вернуться один. Иначе в другой раз никто с ним никуда не пойдёт. Никаким его словам, никаким объяснениям никто в городе не поверит, если он сейчас вернётся один, оставив молодняк на болоте. И тем более не поверят правде, что молодняк сам отказался его слушать. Потому что это немыслимо, чтобы на границе не послушали проводника. Это было немыслимо. До этого дня.
