Превратиться в самого себя, а почему бы и нет! Хотя при таком превращении
могли бы возникнуть какие-нибудь побочные эффекты, тем не менее, ему
захотелось проверить, что же из этого получится.
Ничего особенного, кроме некоторого удивления, Корин не почувствовал. Это
превращение ничем не отличалось от остальных. Просто он стал похож на самого
себя, но все же он ощущал, что какое-то отличие между собой в этом образе и
собой истинным все же существует.
Теперь можно было возвращаться в гостиницу. Мешок Энюя, он снова уменьшил
в размерах и сунул его в карман. В нем находились какие-то магические
предметы, он это видел внутренним оком, но отложил знакомство с содержимым
мешка до прихода в гостиницу.
Заклинание неприметности вновь не позволило стражникам обратить на него
внимание, в гостиницу он также проник никем незамеченный. Даже лентяй Кебе,
спустившийся наконец с крыши, чтобы пообедать, не обратил на хозяина никакого
внимания. У двери в номер полуэльфа возникла небольшая заминка: не было
ключа. Впрочем, ключ от комнаты Корина открыл дверь в номер Энюя столь же
легко, как и в свой собственный.
Оказавшись в комнате полуэльфа, Корин уложил больного на постель и оглядел
номер. Его внимание привлекла дорожная сумка, которую во время их странствий,
тот всегда держал при себе, и расставался с ней только в редких случаях.
Сейчас на правах спасителя магистрант решил ознакомиться с ее содержимым. Он
с интересом осмотрел небольшой мешочек с золотом, но там не оказалось ни
писот, ни других монет с пурпурным сиянием.
Если судить по золоту, то с пурпурными магами Энюй не общался, но вот
золотых монет для обыкновенного бродяги у него оказалось многовато. Что-то
около сотни солитов. "Не так уж и много, - пожал плечами магистрант. - Я
думал, тайным агентам лучше платят". В других мешочках находились рэйги и
тарики, но их магистрант считать не стал. Рыться в чужой одежде у него тоже
не было желания, его внимание привлек небольшой ларец.
Поиски ключа заняли не слишком много времени. Ключ нашелся на шее Энюя,
тут же болтался и ключ от его номера. Назначение некоторых вещей, которые
полуэльф хранил в своем ларце, было неизвестно Корину, но в основном тут
лежали обычные кольца, броши, серьги, перстни и браслеты, неведомо как
попавшие к полуэльфу. Впрочем, кое-какие подозрения у Корина на этот счет все
же имелись, но выяснять это у больного сейчас не имело смысла.
Ни древних шестнадцатигранников, ни магических предметов, да и украшений
излучающих черную или пурпурную магию здесь не оказалось. Но одна вещь
заставила Корина насторожиться: стеклянный пузырек с золотистой жидкостью.
Никаких сомнений, это был кэлур, об этом говорили как цвет, так и едва
ощутимый запах снадобья.
Корин отставил пузырек в сторонку, закрыл ларец и спрятал в сумку. Находка
кэлура после того, как проводники сообщили ему, что Энюй офицер тайной
полиции, не особенно удивила магистранта. Ему уже пришлось подержать в своих
руках жезл полуэльфа, который доказывал, что проводники сказали ему правду.
Мысль о жезле напомнила ему о мешке Энюя, куда он засунул его. Корин вернул
мешку прежние размеры и положил его на стол.
Пожалуй, все, что он мог сделать для полуэльфа, он сделал. Корин ни в чем
не мог упрекнуть себя. Он не был ничем обязан своему спутнику, скорее тот был
обязан ему спасением жизни. Однако оставался ряд вопросов, ответы на которые
ему хотелось бы знать. Магистрант взглянул на пузырек, стоявший на столе,
пожалуй, теперь он имеет право кое-что уточнить. Хотя переливание своей магии
в тело полуэльфа и так открыло его сознание Корину, но кэлур позволял ему
проникнуть в него гораздо глубже.
Корин наложил заклятье на дверь и окно, чтобы никто не мог воспользоваться
его состоянием, затем смазал губы Энюя кэлуром, склонившись над пузырьком,
сделал несколько глубоких вдохов, закрыл пузырек вощеной пробкой и поставил
его на стол. Он успел наложить на себя защитное заклятье еще до того, как
почувствовал, что мир вокруг него начал изменяться: стал удивительно живым и
красочным.
Магистрант и сам не подозревал, как долго он бродил по снам и причудливым
воспоминаниям полуэльфа, но, очнувшись, он уже знал все, что знает Энюй.
Ночные приключения полуэльфа насторожили его. Неясное предчувствие
подсказывало, что черный зверь-оборотень, который охотился на незадачливого
искателя приключений, несомненно, был големом. Но не просто големом, а
чудовищем, обладающим мощной магией, да еще способным к превращениям.
Корин никогда и не подозревал, что такие големы встречаются. Впрочем,
никакой серьезной литературы по этим жутким творениям человеческого разума он
не встречал. Понимал только, что маг, создающий подобное существо должен быть
чрезвычайно силен, обладать глубокими, таинственными знаниями. Он должен был
пожертвовать значительной частью своей магии, чтобы оживить мертвую материю.
Как сражаться с големом, Корин понятия не имел. Любая магия была пищей для
чудовища, поэтому сражаться с ним, применяя магию, бесполезно. Корин до сих
пор не мог понять, как ему удалось столь легко и быстро расправиться с той
лихой парочкой, напавшей на него в лесу.
Однако сильного желания снова испытывать судьбу в схватке с ними у него не
было. Бросать в голема огненный шар, то есть дарить ему свою энергию, было бы
безумием, сейчас он сам удивлялся, что удержало его от подобного шага в той
стычке. "Пожалуй, Альманзорус был прав, моими поступками руководит какой-то
Рок, - покачал головой магистрант. - Только Вседержитель мог спасти этого
полуэльфа, чтобы предостеречь меня от опрометчивого шага.
Корин вспомнил, что намеревался отправиться к развалинам на охоту, как он
