- Ты пригласил, я пришла, - Купец одобрительно кивнул.
- Ты всегда быстра в своих решениях, о, госпожа. И также сильна и ловка, как и раньше.
- Ты всегда врал и сейчас врешь, - отмахнулась Тень, но тут же дружески толкнула его в плечо, - продолжай. Хоть и вранье, но слушать все равно приятно. И про поход расскажи.
Она, повернув голову, свистнула, под навес сунула голову вторая тень и бросила пустую чашку, поймав ее на лету, гостья махнула рукой.
- Работа.
Ответив знаком подчинения, Тень встала в полный рост и ушла вглубь склада, уводя остальных.
- Тогда отведай угощенье. А уж я постараюсь занять тебя, только длинные ноги будут тебе мешать.
- Хе, когда это Тени мешали ее ноги? Но можно и снять, справишься?- она с вызовом посмотрела на него. Сделав испуганное лицо, тот замахал руками.
- Что ты, а если уважаемый мною Харук узнает, вдруг он в темноте сейчас видит нас. И мне прикоснуться руками к его уважаемой жене. Страшно.
- Опять врешь, когда ты его боялся-то. И уж ты-то знаешь, что его здесь нет. Как и сына, вся эта свора бездельников наверняка сейчас болтаются у Арены, рассказывая таким же, как и они, Стражам свои подвиги. Снимай, давай.
Поклонившись, Купец движением пальцев отправил вон с помоста служанок и, опустившись на колени у ног Тени, принялся развязывать и расстегивать крепления ходулей. Старшая служанка, подложив под спину Тени один из мешков, положила рядом шерстяное покрывало, налила ей новую порцию напитка. Взглянув на Купца и уловив, как он дернул краем рта, спустилась с помоста и села рядом.
А он увлеченно возился с ремнями и завязками. Тень, откинувшись на опору, отпивала из чаши мелкими глотками горячее варево и задумчиво наблюдала за самцом. Отставила пустую чашу в сторону и замерла в ожидании. Отстегнув ходули, Купец их отодвинул в сторону и, взявшись руками за ступни, начал их разминать и массировать. Откинувшись на мешок, она замерла, слегка ворча от удовольствия, чувствуя, как сильные лапы Купца разминают затекшие ступни, умело гася возникающие судороги легкими уколами когтей. Получаемое удовольствие было так сильно, что она цапнула свою руку, сдерживая стоны и рычание. Не в силах сдерживать себя рванулась и, схватив Купца за ожерелье на шее, дернула на себя, от рывка он склонился над ней, почти касаясь ее лица своим, на мгновение они замерли, шумно втягивая запахи друг друга. Через мгновение она открыла глаза и посмотрела ему в лицо, помедлив, лениво оттолкнула его в сторону и встала на ноги.
Немного походила по помосту, разминая ноги и, сбрасывая с себя одежду, пока не осталась только в расшитой узорами набедренной повязке и украшениях, села на покрывало и ее краем отерла себе лицо от мази. Откинувшись на мешок, на который она до этого опиралась, Купец молча наблюдал за ней.
Почти с него ростом, широкоплечая, с хорошо развитыми мышцами рук и плеч, мускулистым животом, по которому трудно было определить, сколько раз она рожала. Искривленные ноги с мозолистыми ступнями, со следами от ремней на ногах до колена от повседневного хождения на ходулях. Заметно сутулясь, она несколько неуклюже, косолапя, переступала ими на камнях помоста. Извилистые и замысловатые узоры из мелких и глубоких порезов, ставших теперь шрамами, покрывали ее сероватую кожу, спускались с ее щек на шею, соединяясь в сплошной рисунок и вновь разъединяясь, опускались ниже. Спускались по груди и спине, извивались на мускулистых бедрах и прерывались у колен. Руки от локтя до самых когтей рук тоже были покрыты такими узорами. Широкий кожаный пояс, с парой маленьких сумок. Расписная набедренная повязка чуть ниже колен, с широким, коротким подолом сзади. За поясом нож, железный нож на костяной, резной рукоятке.
Купец с одобрением разглядывал этот образец самки Старых семей. Ее любовь к украшениям была всем известна, но и деловой хваткой ее Темный не обделил. Она крепкой рукой управляла ей порученным хозяйством Склада и ее никто не смог поймать на укрытии или присвоении запасов.
Сейчас она, усевшись напротив Купца, укуталась в покрывало и со вкусом грызла вяленую рыбу. Делала она это старательно и увлеченно, он видел только целую копну черных, тонких косичек и слышал треск костей и стук ее костяных украшений.
Отбросив в сторону рыбий хребет, она подняла на него глаза и протянула руку. Он молча вложил в нее свою чашу. Выпив ее залпом, она покрутила ее в руках и, бросив ее обратно, села удобнее. Вытянутое лицо, серая кожа, черные тонкие губы, острые зубы, сверкнувшие в отблеске угасающего огня.
- Ты вернулся, как мне рассказали, с полным грузом, - Купец молча кивнул, - почти без потерь, судя по чашке, с прибытком, судя по запаху, что я уловила, тебя ранили.
- Пока все правильно, продолжай, о, великая и мудрая.
- Нет, не буду. Давай о деле. Привез все? - Купец кивнул и кинул ей бусы с разными косточками, внимательно пересчитав, она подняла голову. - Хорошо. Оставшуюся часть платы когда заберешь?
Купец пожал плечами.
- Это мелочи, с тобой хорошо иметь дело, Гайту. И тем более приятно видеть, что ты так же красива, как и раньше.
- Раз ты снова начал меня хвалить, то что-то хочешь от меня, или от семьи.
- Я не буду говорить, что я хочу, я тебе расскажу о походе и потом скажу, что я хочу.
Следующие часа два они сидели, пили настой, ели и при этом говорили. Пару-тройку раз прибегали гонцы с докладами, что барки все в Норе, грузы разгружены и приняты на Склад. Купец рассказывал, она слушала и задавала вопросы. Он рассказал ей не все. Но и того, что рассказал, ей хватило. Посидев по окончанию рассказа в молчании и раздумьях, она спросила.
- Что ты хочешь получить с этого?
- Вывезти лишние рты. Получить много товаров для Бооргуза.
- И все? - она наклонилась вперед, вглядываясь ему в лицо - только это? Что ты хочешь от моей семьи?
- Поддержку на совете. Ты сможешь убедить Харука? И еще, чуть не забыл, подарок.
- Не стоит, - она небрежно дернула рукой.
- Ты посмотри, - он щелкнул пальцами. На помост забралась старшая служанка и отдала ему сверток из тростниковой циновки, - иди ближе.
Заинтересовавшись, она пересела к нему. Неторопливо развернув циновку, он открыл сверток из мешковины. Гайту сунула руку и потрогала ткань, подняв на него глаза вопросительно шевельнула бровями, Купец растянув тонкие губы в усмешке, неожиданно дерзко подмигнул ей и откинул ткань. Гайту захлебнулась и, затаив дыхание, не шевелясь смотрела ему на руки.
У него на коленях лежал наконечник для копья, никогда ею не виданный. Длинное, обоюдоострое лезвие, с локоть длиной, с широкой оправкой для древка, и двумя упорами под лезвием. По тускло блестевшему в полумраке лезвию струились темные узоры, само лезвие было в самой широкой части шириной с ладонь, плавно сходясь к острию.
- Я думаю, что такой воин, как Харук, оценит мой подарок?
Сидевшая подавшись вперед Гайту выдохнула и, протянув руку, осторожно взяла оружие. Поднеся к лицу, внимательно осмотрела его, медленно поворачивая перед глазами. После чего взяла мешковину и осторожно завернула наконечник. Посидев немного, отложила его в строну и, цапнув Купца за безрукавку, подтянула его к себе и крепко поцеловала. Толкнув его от себя, счастливо оскалилась и прошипела.
- Ты знаешь, какой воин оценит это. У тебя будет голос моей семьи на совете. И дай мне тот бурдюк с той пахучей дрянью, что ты все время порывался мне налить.
Через полчаса свита Купца неторопливо рысила в сторону Норы Купцов. Фамильные пещеры семьи, где их уже давно ждали. Находившаяся в стороне от основной зоны заселения Бооргуза, она представляла из себя достаточно большой комплекс соединенных пещер, переходов и залов. По обычаю в Нору вел один вход, укрепленный и охраняемый. Но весь Бооргуз был уверен, что ходов из него много. А учитывая репутацию семьи Купца, это было очень и очень вероятно. Сейчас ворота в Нору были открыты, и в них вбегали нагруженные различными мешками и корзинами орки экипажей. Стража из уже постаревших шестовых тихо зубоскалила с прибывшими, однако неплохо вооруженная и внимательная. Увидев свиту хозяина, умолкла и склонилась в поклоне. Сразу же за воротами Купец выпрыгнул из носилок и, отмахнувшись от слуг, растеряв сразу же всю важность, помчался по галерее. Свита припустила за ним. Пробежав пару сотен шагов, он нырнул в очередной боковой проход и прыжками помчался по широкой винтовой лестнице. Выбежав на верхнюю площадку, едва не столкнулся с невысокой самкой, с тихим писком повисшей у него на шее. Прижав ее к себе, замер на мгновение и оторвав от себя произнес.
