— Что ты наделал, червь? — закричал колдун.
— Червь? — переспросил Ксинг, ударяя колдуна в живот. — Нет, я икринка!
Трещины в небе расширились, небо искривилось.
— Я головастик! — добавил он, ударяя снова.
Вдалеке раздался какой-то гул.
— Я малёк! — нанёс Ксинг новый удар. — Я карп!
Что бы ни защищало колдуна, оно поддалось, тот резко выдохнул и согнулся пополам.
— Я дракон! — победно завопил Ксинг. — Поцелуй мой блестящий чешуйчатый хвост!
Колдун пытался что-то сказать, но ему не хватало воздуха. Ксинг перехватил цеп и попытался снять перстни с другой руки колдуна. Увы, те тоже оказались очень хрупкими, так что как бы Ксинг не осторожничал, они тоже сломались.
— Хг-г-гх-лупец! — прохрипел Шариф. — Что ты нха-аделал!
— Надрал тебе твою бороду, — рассмеялся Ксинг.
— Нет же, о жалкий червь! Посмотри!
Ксинг бросил взгляд за спину колдуна и удивлённо округлил глаза. Невидимой мерцающей стены, окружавшей остров, больше не было. Зато имелось кое-что другое — большая, высотой с самую высокую пагоду Мыаньтао, широкая волна.
— Ты сломал мусавар, который удерживал этот аалам мастур! Остров вернулся обратно в океан!
Теперь Ксинг по-настоящему испугался. Там внизу где-то была Альмирах. Она, конечно, умеет плавать, но удастся ли ей выдержать удар этой волны?
Он изо всех сил стукнул чародея, сдёрнул свой цеп и, оттолкнувшись, решительно ринулся вниз. Земля стремительно приближалась, Ксинг преобразовал ци в стихию Древа. Ветки густых зарослей выстрелили вверх, принимая его в свои объятия и гася падение. Он кинулся вперёд, расчищая путь ударами цепа. Волна приближалась, времени оставалось всё меньше и меньше. Ксинг выпрыгнул на берег озерца, где увидел Альмирах, завороженно наблюдающую за приближающимся валом воды.
— Ныряй! — закричал он. — Немедленно!
Девушка не стала задавать вопросов, лишь кивнула и скрылась в глубине.
Ксинг погрузил руки в озеро и, зачерпнул как можно больше ци, преобразовал её в стихию Воды. Поверхность озера вспучилась, собираясь в огромный упругий шар, внутри которого Ксинг чувствовал не только русалку, но и мириады мелких, но ярких огоньков ци — будущую армию Шарифа. Если бы у Ксинга имелось хоть пара мгновений времени, он бы выжег этих тварей, уничтожил всех до единой. Но именно времени сейчас и не хватало. Поэтому он, убедившись, что сфера прочна, развернулся и побежал навстречу волне. Конечно, придётся хорошенько побегать по поверхности воды, но это всего лишь стихия — ничего особо опасного. Не то что у настоящих героев!
— Не так быстро, червь! — послышался хриплый голос.
Ксинг повернул голову и увидел Шарифа, парящего от него неподалёку. Он вздохнул. Ему сейчас было вовсе не до сражений с этой жалкой подделкой под настоящего злодея. Придётся разобраться с ним быстро. Ксинг вскинул цеп и крутнул им пару раз в воздухе.
— Ибаад Ила Аль-Уфук Аль-Баид — успел прокричать Шариф, прежде чем цеп обрушился на его тело.
Неведомая сила подхватила Ксинга, он почувствовал, словно его протягивает через что-то вязкое и неприятное, а потом раздался хлопок и ощущение исчезло.
Он оглянулся по сторонам и увидел красивые пушистые облака. Вот только эти облака почему-то находились под ногами. А когда они сменились густым туманом и исчезли, он увидел огромную раскинувшуюся во все стороны пустыню. И эта пустыня стремительно приближалась.
Глава 21, в которой герой грозит небесам своими чреслами
Падение было страшным. К сожалению, на спасение Альмирах как во время родов, так и при попытке защитить от огромной волны, Ксинг истратил почти всю ци. Поэтому, всё, что ему оставалось — лишь приготовиться к удару и укрепить тело. К его искреннему удивлению, скорость падения увеличивалась лишь до определённого не слишком большого предела, поэтому, рухнув, словно мешок с рисом, на землю и взметнув целое облако песка, он даже не ушибся.
Горько и обидно было совсем от другого. Ксинг оказался слаб. Он не только не смог ничего поделать с техникой колдуна, отправившей его непонятно куда, но и оставил наедине с ним Альмирах. Понятно, из-за побоев, сломанных артефактов и бушующего океана Шарифу стало не до русалки, но лишь на этот раз. И чтобы подобное не повторилось в будущем, Ксингу требовалось стать гораздо сильнее: не только увеличить объёмы ци, не только ещё больше отточить контроль, но и сделать крепче тело.
Он лежал на горячем песке и думал, перебирал подробности такой недавней схватки и исходил ядом от злости. Имейся у него хотя бы одна-единственная идея, как вернуться назад на остров, он бы бросился, не раздумывая ни мгновения. Сейчас же, помимо отсутствия идей, у него отсутствовало всё остальное, даже одежда. Остались только верный цеп, да браслет из странного металла, скрытого под слоем обычной меди.
Ксинг закрыл глаза и усилил циркуляцию ци в верхнем даньтяне, вспоминая столь краткий бой. Не сказать, что он так уж плохо справился, но и назвать это словом «хорошо» язык тоже не поворачивался. Ему повезло. Повезло, что колдун оказался слабаком, что не ударил, пока Ксинг спасал девушке жизнь, что его кольца оказались такими хрупкими и так легко ломались. Да, Ксинг, конечно, нечаянно испортил и вожделенное пространственное хранилище, но вместе с тем наверняка лишил злодея кучи артефактов, или как тот их называл? Мусаварами? А без этого исход битвы мог выйти любым.
Он ещё раз задумался о пространственных кольцах. Неожиданно бой показал, что кольцо — не самый лучший предмет для создания этого самого, ха-ха-ха, мусавара. Ксинг, конечно, сражался цепом, умел биться всеми известными ему видами оружия, но при этом любил помахать и кулаками. Ведь руки и ноги — то, что у человека всегда при себе, а значит, безоружным он никогда не останется. И сколь бы прочным ни было кольцо, но при ударе в, скажем, скалу, его можно повредить, так что требовалось что-то другое. Ксинг поднял руку и задумчиво осмотрел свой браслет. Сколь бы бесполезным и бестолковым тот ни был, но бой, полный ци и рукопашных схваток, запросто пережил. Конечно, в отличие от пространственного кольца пространственный браслет звучал, как полная чушь, но и Ксинг пока что оставался недостаточно силён, чтобы не допустить поломки кольца посреди горячего сражения.
Имелась ещё одна проблема, которую Ксинг ощущал сейчас буквально своей задницей. Одежда, вернее, её отсутствие. Все обычные наряды, снова-таки в отличие от нарядов героев, в бою быстро приходили в негодность. Раньше у него имелись шкуры различных демонических зверей, одежда из которых держалась намного лучше. Но, увы, из тех одеяний Ксинг давно уже вырос, спокойная жизнь возле Могао его слишком расслабила, а на острове с Альмирах он занимался чем угодно, только не поиском сильного зверья. Проблему следовало срочно решать, а до тех пор, пока Ксинг не обретёт настоящую силу, ходить только в прочной одежде.
Огоньки ци, отделившиеся от большого скопления вдалеке, приближались. Ксинг знал, что это трое мужчин, не владеющих внутренней энергией, они сидят верхом на животных, чья ци схожа с лошадиной, но не до конца.
Он не стал вставать, чтобы их встретить: лежалось ему совсем неплохо, вбирал окружающую энергию и прогонял сквозь три даньтяня, быстро восстанавливая истраченное в схватке и спасении Альмирах.
Лишь когда чья-то тень закрыла солнце, он неохотно поднял голову.
Перед ним на странных горбатых лошадях с тонкими ногами, длинными кривыми шеями и словно в насмешке выпяченными губами сидели три всадника, в просторных белых одеяниях. На головах у них красовались пёстрые платки, опускающиеся на плечи и наполовину закрывающие лица. Средний из всадников подъехал ближе, спешился и открыл бородатое загорелое лицо.
— Кто ты, о великий воин, грозящий небесам своими чреслами? — спросил он.
— Великий воин? — удивился Ксинг.
— Мы видели, как ты свалился с неба! — пояснил бородач. — И выжить, упав с такой высоты, изнеженное отродье пустынного суслика просто не сможет.
